А ее обещание внезапно вышибло из шаткого равновесия. «Лучше сдохну». Жаль, что я ее сейчас не мог видеть… Уметь признавать ошибки быстро я научился давно — не все можно держать под контролем. И эта женщина сейчас НЕ под контролем. Необходимость балансировать и следить за степенью сжатия обстоятельств вокруг нее нервировали.
Я поднялся из-за стола и прошелся по кабинету в сторону выхода на крышу. Несколько прозрачных ступенек вели на воздух — здесь почти чистый. Клочок искусственного леса и журчание воды в глубине были хреновой заменой дому, но хоть как-то облегчали неприятие этой помойки там, внизу. Именно, что помойка… Люди гнили в ней заживо, не чувствуя запаха. А я чувствовал. Только приходилось сцепить зубы и терпеть.
Поэтому заметить, что терпеть вдруг стало легче, было просто…
Я бы сравнил ее с последней ягодой шиповника на облетевшем кусте. На белом снегу она как капля крови — обещает еще несколько дней жизни. Такая непохожая на тех, с кем приходилось быть человеком — не льнула, а только отталкивала и держалась на расстоянии. Завершенная. Одна. Ей не нужны статус, мужчины и деньги. И ее тело только усилило притяжение и жажду заполучить любой ценой.
Я забывал о цели…
Мобильный снова жалобно скрипнул в пальцах, и я, наконец, использовал его по назначению:
— Мне нужно наблюдение за ней круглосуточно.
— Сделаю. Ограничения?
— Любое подозрение на опасность для нее. И досье на нее с момента рождения. Полное. Срочно.
* * *
Я обнимала кружку с горячим чаем одной рукой и скользила по столешнице другой. Сегодня хотелось запомнить каждую минуту, ощущения касания к своему прежнему миру. Я любила в нем каждую деталь, пусть кому-то покажется, что их непростительно мало, будто мне все дали взаймы…
День выдался тяжелым. На ковер в министерство меня вызвали рано утром, не успела я глаза продрать. Келлеру стоило всей выдержки позволять меня допрашивать под видом актуализации моего послужного списка. К счастью, выдержка не отказала обоим, а я даже поверила во всю чушь, которую несла. Мысль, что Келлер прав, и моя кандидатура согласована Арджиеву, крепла от вопроса к вопросу. Было ощущение, что меня прощупывали не на шпионаж, а на несогласие с положением дел, но я с энтузиазмом косила под дуру, при каждом удобном случае потирая безымянный палец новым кольцом. Келлер не сказал мне ни слова, но я слишком хорошо его знала — воюет за меня. Только все бесполезно. Рэм вряд ли разрешит мне оставаться в департаменте, если и правда теперь является моим владельцем. Если же нет, меня тем более не оставят.
Остаток дня провела как в тумане. Самое сложное, на что ушли последние силы — это снова не свернуть в сторону палаты Денвера.
Как я добралась домой, помнила плохо. Сколько сидела в кухне за столом — тоже не могла точно сказать.
Кофе давно остыл.
Я долго смотрела на входящий, прежде чем найти в себе силы ответить.
— Привет, как Денвер? — выдавила в трубку, как мне показалось, довольно бодро.
— Привет. Ты почему не зашла? — Слышала, Джастис куда-то шел. Потом вдруг послышался знакомый мелодичный звук, с которым приезжает лифт в моем доме. — Открывай.
Я закатила глаза и кое-как сползла с барного стула.
Джастис просканировал меня хмурым взглядом еще на пороге и протянул пакет:
— Твои любимые.
Не знаю, зачем, но я поддалась порыву и обняла его, позорно расплакавшись. Джастис ругнулся, подхватил на руки и понес в кухню:
— Достала ты меня, сучка! — уселся со мной на стул, но я уже пришла в себя и тут же вывернулась из его рук. Мы это уже проходили — он мне не поможет. Попытался меня схватить, но я выставила руку, останавливая:
— Вот какого черта ты приперся? — шмыгнула носом, вытирая слезы.
— Сколько можно, Вика? — сурово смотрел он на меня исподлобья. — Ты сама не вывезешь. Давай вместе.
— Нет. Все. Молчи, — зажмурилась я. — Заткнись и проваливай!
— А если нет? — поднялся он и направился ко мне.
Я вжалась задом в столешницу на его приближение:
— Не надо.
— А как с тобой еще? — заглянул в глаза, останавливаясь в шаге. — Ты была у Келлера, но что ему сказала? Не вмешиваться? Защищаешь его? А тебя? — И он рывком схватил меня за шею и притянул к себе: — Кто будет защищать тебя?!
Я ударилась в его грудь, но он вжал меня в столешницу, запуская пальцы в волосы, и потянул, вынуждая подставить шею. Знакомый подчиняющий импульс прошелся по телу…
… но тут раздался грохот в коридоре, а в следующий миг Джастиса что-то откинуло от меня, и я упала на подкосившихся ногах.
— Мисс Кэвилл, — присел рядом смутно знакомый тип. Кажется, он доставлял мне лекарства. — Вы в порядке?
— Кто вы? — прохрипела я, ошалев.
Я глянула за его плечо. Двое мужчин в таких же костюмах киллера скрутили Джастиса физиономией в пол.
— Мистер Арджиев приказал доставить вас…
— А ну отпустите его! — взвилась я, подскакивая на ноги.
— Мисс, он применил силу по отношению к вам, — поднялся следом главный.
— Вам какое дело?! — потребовала я. — Я вызываю охрану!
— Охрана в нашей ведомости, не переживайте, успокойтесь, — увещевал он меня как полоумную.
— Да отпустите вы его! — сжимала бессильно кулаки, стоя рядом с Джастисом.
— Это решает мистер Арджиев.
Я зарычала и бросилась в спальню за телефоном. Ответил он сразу:
— Говори.
— Убери своих бульдогов из моей квартиры! — прошипела я.
— Ты в себе, Вика?! — зарычал он. — Какого черта на тебя бросается этот кот?!
— Не твое собачье дело! — орала я в трубку, топая ногами. — Исчезни из моей жизни! Ты слышишь меня?!
— Я сейчас прикажу своим бульдогам тебя привязать к кровати, пока не приеду сам. Ты меня слышишь? — холодно цедил он. — Он тебя головкой ударил, пока пытался трахнуть?
— Снова судишь по себе!
— При всем желании не могу — я не пытался!
— Пошел ты! — процедила я и запустила мобильник в стенку.
В коридоре продолжалась возня. Я слышала рычание Джастиса, звуки глухой борьбы, а сама гипнотизировала приоткрытые в коридор двери.
— Мисс?.. — донеслось вопросительное, когда я вышла из спальни.
— Сигареты где-то в сумке, — раздраженно отмахнулась, направляясь к тумбе, но сразу же бросилась к дверям, активировала замок, прошмыгнув в проем и захлопнула за собой дверь. Быстро они ее не откроют. Но бежать я и не думала. Что Рэму моя беготня? Сбежать от него можно было только одним хорошо знакомым мне способом.
И я кинулась на крышу…
