— Ты летишь на огонь! — повысил он голос.
— Это мне решать, — спокойно возразила я.
— Последнее, что просила мать — присмотреть за тобой, — решительно заявил он. — Я не могу тебе позволить катиться дальше под откос.
— Хорошо, что она не видит этого всего, — разочаровано выдохнула я, обводя взглядом комнату.
— Однажды ты оценишь.
Он вышел. Убрались и врачи, так и не притронувшись ко мне.
Осталось только как-то пережить этот день до девяти вечера. Мысль о том, что нужно закупиться бумагой и маркерами привела меня немного в тонус. Я приготовила вещи на вечер на кровати, но потом подумала, что слишком опасно оставлять их на виду, и надежно спрятала в пакет под ванную. Играть приготовленный спектакль не было никакого желания.
— Мне нужно в торговый центр, — вышла я к завтраку. — И я хотела бы встретиться с подругой.
Секьюрити зыркнул на меня бесцветным взглядом, а вот отец картинно вздохнул, напряженно жуя.
— Сначала поешь, — начал торговаться он.
— Моя жизнь — ну просто Симпсоновская биржа, — не смогла отказать себе в колкости. — Сегодня ставки растут? Поторгуемся?
Отец промолчал, но когда завтрак закончился, «сделал ставки»:
— Поедешь с Элеонор и сделаешь так, как она скажет. Потом сможешь встретиться с подругой. Только предупреди, что ее досмотрят… И встреча только на территории торгового центра.
И, не дожидаясь ответа, покинул столовую, принимая мое молчание за согласие.
45
* * *
Мачеха воодушевленно взяла меня в оборот. Сначала потащила в студию, где меня всю расслабили, обмазали кремами и даже привели в порядок волосы. На дреды Элеонор уже закрыла глаза, и здесь ее умение делать вид, что ничего не происходит, шло мне только на руку — она в упор не замечала элементы бунтарства, делая вид, что я чуть ли не розовый поросенок с бантиком.
— Да, и сделайте, пожалуйста, моей девочке массаж всего тела вот с этими маслами, — лепетала она с управляющей салона.
А я поглядывала на часы: Алекса должна была пообедать со мной в одобренном месте под присмотром секьюрити. То, что мне даже не дали услышать ее, затягивало пружину моего терпения все туже. Но я обещала себе не придавать значения. Сезар сказал, что вытащит. Поэтому я буду спокойно ждать, стараясь не усложнять ему задачу. Пыталась уговорить себя попробовать даже расслабить хватку отца, может, разожмет клешни, и я смогу сама выскользнуть из этого дома с желтыми стенами на колесах. Пусть катится с горы без меня.
— Дана, завтра к тебе приедет Лора и приготовит тебя к вечеру, — улыбалась Элеонор тем временем от входа в процедурную, представляя мне милую девушку в халатике.
Я сдержанно кивнула, растекаясь безучастно по креслу и потягивая фреш.
— Мы можем с вами обсудить ваш образ? — защебетала Лора.
— На ваше усмотрение, — натянула я губы, обозначая улыбку.
— Хорошо, — растерялась она, — но…
— Я вам доверяю, — отрезала и откинулась в кресло, прикрыв глаза.
— Лора, Дана права, вы — известный специалист…
Дальше я не слушала, пропитываясь к этому образу жизни отвращением, как маслом, которым меня замариновали будто для прожарки. Нет, само по себе место могло быть приятным, если бы не Элеонор рядом и ее покровительственное обращение. Но когда это все напоминает подготовку товара к презентации, происходящее может вызывать лишь дурноту.
После мы направились в торговый центр, где нас караулила толпа журналистов. Как охранники ни старались, я все равно на какой-то миг оказалась с микрофоном у лица.
— Дана, как так вышло, что вас оплакал весь Дефорест, а вы живы? — затараторила ближняя журналистка, умудряясь балансировать под натиском собственного оператора, на которого уже навалилась толпа моих секьюрити.
— Мне и перед вами извиниться? — моргнула я, отшатываясь.
— Как вы спаслись? — это уже был следующий, улизнувший от захвата.
— Меня спасли, — успела я доложить в микрофон, прежде чем тот отлетел от лица вместе с его обладателем.
— Вы можете рассказать подробнее?..
Но меня уже подхватили под руки и потащили к блиставшему на солнце входу.
— Ты в порядке? — встретила меня мачеха, порхая руками перед лицом.
— Да, спасибо, — выдавила я. — Можно побыстрее, я не хочу опоздать на обед с подругой.
— Обещаю, мы все успеем! — торжественно пообещала она, и я уже настроилась на нудные раздевания-одевания, но неожиданно к ним добавились разговоры маркетингового характера, призванные продвинуть породистого жениха в моих глазах. — Дэниэл, кстати, так переживал, когда ты уехала. Места себе не находил все это время, опасаясь, что это из-за него…
— Это из-за него, — поправила я тонкую лямку, глядя в зеркало.
Я стояла в обтягивающем светлом платье с тонкими бретельками, которые поблескивали россыпью мелких камней. И неожиданно поймала себя на вопросе — а Сезару понравилось бы? Как он вообще отнесся бы к платью? А такому откровенному? До зуда захотелось узнать. И не только это…
Я открыла заметки в мобильном, который могла использовать только в качестве будильника и записной книжки, и принялась увлеченно набрасывать: что ему нравится в одежде? а какую музыку он любит? как предпочитает проводить свободное время? чем увлекается?
Могло показаться смешным, но мы были так заняты чем-то более важным, что даже не успели ничего такого узнать друг о друге. В его мире это все казалось неважным, но сейчас мне ничего от него не осталось, кроме пары вещей. Которые, кстати сказать, не доверила даже тайнику под ванной — свернула плотным рулоном и утащила с собой в рюкзачке.
— Дана, Дэниэл ни в чем таком не виноват, — подкралась неслышно Элеонора.
46
— Ты выглядишь чудесно. И вы будете смотреться вместе очень хорошо.
— Главное — смотреться хорошо, а что там за фасадом — неважно, да? — снова не сдержалась я.
— Над содержимым нужно тяжело работать годами, дорогая…
— Ври, пожалуйста, только себе, ладно? — передернула я плечами. — Что еще?
— Тебе нравится?
— Нет. Но если ты считаешь, что это подходит — берем.
— Ты должна чувствовать себя уверенно. Давай попробуем еще что-то. Намекни мне, а?
— Я не хочу демонстрировать чужому мужчине полуголое тело, — обернулась к ней. — Давай что-то более скромное.
— Хорошо, — кротко прошептала она. — Давай попробуем еще раз.
У меня промелькнула мысль, что она на каких-то таблетках — фильтровать столько моей неприязни в единицу времени просто так невозможно. Хотя у нее был бы разряд по этой способности, будь это видом спорта.
