— Вот и умница, — усмехнулся Рамис. — И не обижай моего ангела.
Зуаланда проследила взглядом, полным ехидного блеска, когда Рамис выходил из кабинета, но мне не сказала ни слова.
— Я могу взять тебя ассистировать, покажешь, на что способна. И не думай, что я не уважаю — ты уже доказала свои знания вчера. — Она говорила с акцентом, но неожиданно искренне. — У нас тут все очень напряженно, иногда приходится не спать ночами. Рамис молодец! У него у одного достало смелости сделать такую больницу.
— Это будет большая честь для меня — работать тут, — заверила я.
— Отлично.
И день смешался перед глазами в одну массу постоянных осмотров, несложных операций и консультаций. Было трудно уже от того, что не все говорили на моем языке. Приходилось осматривать пациентов с кем-то в паре, постоянно переспрашивать и уточнять ответы. Но когда доходило до действия — я с готовностью ныряла с головой в свою стихию. С меня сошло десяток потов от напряжения, но я была счастлива! То, что у меня когда-то дрожали руки, вспомнила только к концу дня, когда за окнами стемнело, и мне принесли чашку горячего чая. Она дрогнула в руке, когда в солнечном сплетении вдруг запекло, а рот наполнился слюной от густого запаха яблочного цвета, внезапно заполнившего грудь.
* * *
Я смотрел и не понимал, как реагировать на нее, взмокшую и вымотанную, в больничном халате и шапочке… Хайди сидела на стуле в ординаторской, куда мне указали путь, и смотрела в окно, грея руки о горячую чашку.
— Мне показалось, ты сожалела вчера, что бросаешься спасать всех подряд, — закрыл я за собой двери. Она вздрогнула и… едва не выронила чашку. Но кипяток все же выплеснулся ей на руки, а когда я оказался рядом — было поздно. Выхватив чашку, потащил ее к маленькой раковине и сунул ее руку под холодную воду. — Черт!
— И я рада тебя видеть, — устало прошептала она, повисая в моих руках. А я почувствовал ее умиротворение и довольство. Оно завибрировало в груди, рдея все ярче и будто согревая меня самого. — Целого. Спасать тебя сегодня не было бы сил…
— Чем намазать? — рычал, чувствуя, что злость раздирает грудную клетку.
— Пусти, я уже пальцев не чувствую, — вяло ворочала она языком.
Я выключил воду, но не выпустил. Не смог. Подхватил на руки и прижал к себе:
— Чем тебя спасать?
42
— Ничем, — обняла меня за шею и осторожно улыбнулась, а внутренние детекторы дрогнули именно так, как хотелось — скучала, переживала и рада видеть. — Прием закончился, можно идти…
— Ладно, — я развернулся к двери и так и понес ее на руках к выходу. Хайди на ходу прощалась с встреченным персоналом на местном языке, а мне не хотелось ничего обсуждать. И в комнату не хотелось. Я вышел с ней на улицу, сбежал по ступенькам и свернул в кусты, оказываясь через несколько шагов на небольшой полянке. Фонари светили поодаль, над головой трещали насекомые, а трава манила прохладой. Бред, но мне захотелось затихнуть тут ненадолго, и что-то подсказывало, что она не будет против. Я усадил Хайди сначала на траву, сбросил ботинки и перетянул ее себе на колени. — Рассказывай.
— Ты хотел сказать «докладывай»? — усмехнулась она, обвивая шею руками. — Рамис предложил на него поработать. Чтобы не маялась дурью весь день.
— А ты и рада, — прищурился, стараясь не так открыто млеть от ее прикосновений.
Информация о том, что Рамис уже начал наступление, не обрадовала, но и не стала сюрпризом. Хотелось прорычать угрозу, но я боялся, что, скорее, вместо рыка сейчас заурчу от удовольствия. Она сама меня обняла. Ей хотелось. И это плавило внутри какие-то застарелые пласты мертвого холода.
— Сложно сказать, — призналась Хайди честно. — Но сидеть и ждать тебя весь день правда невыносимо. А так — хоть чем-то себя занять. А еще… — она вытянула руку вперед: — Она не дрожит! Я проверила! Блейк… — Заглянула мне в глаза, переполненная эмоциями. Ей хотелось поделиться, донести, чтобы я понял…
— Значит, снова сможешь работать официально?
— Когда вернемся, подам апелляцию, — твердо кивнула.
А я довольно усмехнулся — Рамису придется обломиться далеко не моими стараниями. Хотя… а почему бы не побороться за нее честно? У меня все равно фора — у нас уже есть что-то важное для обоих, и этот ее взгляд в поисках поддержки и теплоты тому подтверждение. Да, дико то, что она выбирает сейчас из двух зол меньшее в моем лице, но у каждого своя планка. Для меня стать меньшим злом — уже прогресс. Может… я смогу стать для нее лучшим выбором даже потом, когда дам ей эту иллюзию выбора? А может, не иллюзию? Внутри согласно стукнуло лишним ударом сердце. Это ведь гораздо надежнее — дать выбор, не заставлять, не держать. Мне нужна она именно такой — живой, смелой, импульсивной, доверчивой… Перспектива так понравилась, что стала похожа на вполне реальную цель.
— Хорошая идея, — хрипло одобрил.
— А ты где был?
На войне.
— Пока разведывал обстановку.
Напоминание о планах на эту ночь выстудило все тепло в душе, что она мне давала. И она это почувствовала.
— Что случилось? — напряглась в моих руках.
— Лукас и остальные в плену… — Хайди замолчала. И ни одной эмоции не дала мне в подсказку. — У меня нет выбора. Я — единственная их надежда.
— Наверное, надо отдохнуть, — отрешенно прошептала она.
— Наверное.
Ее пальцы неуверенно дрогнули на моей коже, глаза влажно заблестели в сумраке. Она внимательно смотрела мне в глаза и молчала. Искала что-то, наверное…Но я не был уверен, что нашла бы.
— Ты можешь мне сказать все…
— Я боюсь, что ты не вернешься, — прошептала, будто все же надеялась, что не услышу. — Но не потому, что ты мне нужен, чтобы выбраться.
— Значит, теперь у меня нет вариантов не вернуться, — улыбнулся слабо.
Хайди болезненно поморщилась, запуская пальчики в мои волосы, и я осторожно прижал ее к себе, скручивая жажду наброситься и заталкивая ее глубже. Не хотел рушить этот хрупкий момент, а он уже звенел под натиском реальности, готовый лопнуть мыльным пузырем. Еще и охранников черти принесли собраться покурить аккурат рядом с нами за деревом.
— Пошли, — я поднялся и нехотя поставил ее на ноги.
Так бы и нес ее на руках дальше, но и так потерял бдительность — не стоило, наверное. Но играть равнодушие в то время, ка внутри все только начинало отвечать на связь, невозможно. Хотя чуть не схватил Хайди на руки снова, когда увидел Рамиса с сигаретой у крыльца. Я уже доложил ему все, и теперь с чистой совестью попытался провести ее мимо молча, но не тут то было.
— Хайди, как день? — прицепился он.
— Все хорошо, спасибо, — она даже воспряла голосом и попыталась расправить усталые плечи.
— Зуаланда не обижает?
