Решила сходить к ведунье на выходных. Это единственные дни, в которые я могла позволить себе хоть немного отдохнуть, прийти в себя и сделать что-то по дому. Днём в субботу, взяв булку хлеба, как мне посоветовала Вера Степановна, потопала к бабе Гриппе — местной знахарке.
По дороге наткнулась на трёх деревенских жительниц, которые что-то бурно обсуждали.
— Нин, ты слыхала, в соседней Ивановке странное начало происходить. Люди стали в лесу пропадать, скотина волнуется, кричит по ночам. Звуки странные из лесу доносится.
— Слыхала. У меня кума в Марьино живёт — это километров двадцать от нас. Ивановка на север, a Марьино на восток. Так вот, там тоже чертовщина начала происходить. Недели три как. Огни в лесу странные видят, вой, хлюпанья, хихиканья странные какие-то. А неделю назад у них сосед внезапно на лугу умер. Крепкий мужик. Сено для коровы косил и рухнул, как подкошенный. Не чисто здесь что-то. Я куму сегодня утром в городе на рынке встретила, она и рассказала. Люди волноваться начали. Дома на засовы запирают, порог и подоконники солью посыпают….
После подслушанного стало еще страшнее. А я ведь по лесу каждый день туда-обратно шастаю.
Подошла к дому знахарки и нерешительно постучала. Дверь мне открыла женщина средних лет. Странно… Бабу Гриппу описывали чуть ли не дряхлой старухой.
— Слушаю, — окинула меня колким взглядом женщина и поджала губы.
— Э-э-э. Я к бабе Гриппе. Мне соседка посоветовала к ней обратиться.
— Заходите, — махнула рукой женщина, скрываясь в доме.
Я робко переступила порог и бочком просунулась в небольшой коридорчик. Пахло в доме пряно-сладкими полевыми травами.
— Идите сюда, — раздался женский голос из комнаты.
Шагнула в ярко освещенную гостиную. За столом сидела сгорбленная старушка и пронзительно-голубыми совсем не старушечьими глазами смотрела на меня. Вокруг по стенам были развешаны пучки сушеной травы, на полочках стояли баночки с какими-то семенами, ягодами, кусочками чего-то странного, с подозрительными жидкостями и порошками. С шифоньера на меня взирал череп вороны. Я поежилась. Обстановка вгоняла в оторопь.
— Садись, — вполне дружелюбно пригласила меня баба Гриппа, указывая на место напротив.
Я опустилась на стул и вспомнила, что в руках сжимаю булку хлеба.
— Это вам, — протянула буханку.
— Клади на стол, — кивнула старушка. — Зачем пожаловала? Я вкратце описала бабе Гриппе свои лесные походы, страхи и переживания, а также слухи, которые ходят по округе. Знахарка молча кивала и косилась на женщину, которая пустила меня в дом.
— Дочка моя, — проследила за моим взглядам баба Гриппа. Лариса её зовут. Старая я стала, немощная. Пора мне силу кому-то свою передавать. Месяц назад, вот доченька ко мне приехала. Теперь не так страшно.
Лариса, тем временем, взяла какой-то странный веник, корзину и вышла из дома.
— А тебе я помогу. Оберег дам действенный от нечистой силы. Если задумает она тебе зло причинить, то не сможет.
— Нечистой с-силы? — выдавил я. — Мне думалось, во всём дикие животные виноваты…
— Ой ли? Так и думалось? — хитро подмигнула старушонка и выудила с полки небольшой деревянный медальончик на бечёвке. На срезе оберега были начертаны какие-то странные символы. Покрутила медальон в руках, не особо веря, что какая-то деревяшка способна будет защитить меня, от чего бы то ни было.
— Бери-бери и будь спокойна.
— Угу. Ладно. И сколько я вам должна?
— Ни сколько, деточка. Но помни, не снимай оберег ни при каких обстоятельствах. Купайся, спи — всё в нём. И перестань тосковать по бывшему мужу. Плохой человек он. Не достоин твоих слёз. Только сердце зря надрываешь. А плохие мысли, они знаешь, сколько бед принести могут? Отпусти обиду, очисти душу и живи дальше.
Я невесело хмыкнула, ничего не ответив. Легко говорить: «Прости, очисти душу». А когда по ночам белугой хочется выть? Как через это переступить? Как отпустить и забыть? Возможно, со временем станет легче, но не сейчас. Не готова я ещё всё простить Виктору. Ещё раз поблагодарив бабу Гриппу, вышла на улицу и увидела, как Лариса, подхватив свои странные пожитки, направилась прямиком в лес. На краю женщина остановилась, воровато оглянулась по сторонам и юркнула в самую темную чащу. Я наблюдала за ней из-за высокого куста смородины, и поведение женщины мне показалось очень подозрительным.
По дороге домой зашла к соседке и купила литр молока для оладий. Дома поставила его на солнышке, чтобы оно скисло побыстрее. Козье молоко крайне неохотно прокисало. Зато с такой простокваши получались просто чудесные оладьи: очень пышные, воздушные и вкусные. Я раньше никогда таких не ела. А сейчас пекла их прямо во дворе на импровизированной печке, которую сложила из старых кирпичей. Вообще, еда с дымком имела особый вкус. Мне она безумно нравилось.
Вечером вышла забрать банку с простоквашей и услышала из соседних зарослей крапивы жалобное «мяу». Опустилась на корточки, вглядываясь в темноту.
- Кыс-кыс-кыс. Кысонька, иди сюда.
На мой зов из зарослей выбралась трехцветная небольшая кошечка, вся в репьях и колтунах. Взяла животину на руки.
— Ты чья? Или бездомная?
Я погладила кису по голове и получила в ответ благодарное «мур».
— Наверное, голодная, да? Пойдём, я тебя простоквашей угощу и шерстку в порядок приведу. Кошка одним глазом покосилась на берег, болтающийся перед её мордой, но спорить против простокваши не стала. Вылакала с удовольствием целую миску и развалилась возле входной двери, довольно мурча. А вот с репьями и колтунами мы сражались до глубокой ночи. Было ощущение, что хвостатая воспринимает их, как лучших друзей и категорически не хочет с ними расставаться. В итоге все руки у меня были ободраны, но репейную битву я всё же выиграла. Назвала кошку Брунгильда. Уж больно она была похожа на маленького дракончика. Сокращённо — Бруня. Кошке очень шло, хотя мне показалось, что мурка скептически отнеслась к столь вычурному имени. Почему, спросите вы.
Да она так на меня зыркнула, когда я её Брунгильдой нарекла, как будто усомнилась в моей вменяемости.
Я жила в Сосновке уже месяц. Можно сказать, немного обжилась. Перезнакомилась с местным населением, наладила какой-никакой быт. Вон, даже кошка ко мне прибилась. Всё живая душа рядом. Только с соседом богатеем никак не могла знакомство завести. Его то не было дома, то он приезжал и прятался за высоким непроглядным забором, не желая ни с кем разговаривать. Странный…
Глава 3
Утром затеяла стирку, развесив во дворе постельное, одежду и лифчики с трусами. А кого стесняться? Хозяева дома — напротив живут, слева от меня старушка со своим дедулей да коза Глашка, которая к слову, меня сразу невзлюбила. Ума не приложу за что. Пару раз я уже огребла от этой рогатой подсрачников. Соседка говорила, что Глашка просто «выдра вредная». Наверное, так и есть.
