- Верю… - тихо шепчет, прижимаясь теснее спиной к моей груди.
Глажу её по плечу, шее, волосам. Наслаждаюсь тем, что она просто в моих объятиях. Моя маленькая нежная дикарка.
Будем пробовать. Я расколю этот орешек. Решу уравнение и выведу идеальную формулу. Ты будешь стонать в моих руках, девочка. Обещаю.
Утром просыпаюсь рано, но Моники рядом не обнаруживаю. Тихо встаю, одеваюсь и бесшумно иду по коридору. Слышу, что она на кухне еле слышно с кем-то разговаривает. Замираю, обращаясь в слух.
- Лялечка моя. Девочка, - сюсюкает с кошкой. – Я так тебя люблю… - замолкает и всхлипывает, а у меня на душе так тоскливо становится. Хочется от неё услышать те слова, которые она с такой нежностью говорит кошке. И энергетику любви хорошо улавливаю. Сильную, болезненную, всепоглощающую. Ревную к комку шерсти! – Живи долго-долго. Слышишь? – продолжает она тихим надтреснутым шёпотом. - Я без тебя не смогу, - голос приглушается. Видимо лицом в животину уткнулась. Чего это она? Лялька её заболела что ли?
Выхожу из-за угла и вижу растрёпанную, заплаканную Монику.
Глава 39
Моника
Неожиданно на кухне появляется Марк. Абсолютно бесшумно. Он застыл в проёме, встревоженно глядя на меня. А смутилась от того, что он застал меня в такой интимный момент. Да, Марк по-прежнему мой врач и копаться в моей голове его работа, но… иногда хочется остаться при своём интимном. Иметь право на личное пространство. Я по своей сути интроверт. Для меня это важно, как ни для кого другого.
Марк молчит и рассматривает меня странным взглядом. Опять анализирует? Или просто жалость ко мне накрыла? Поспешно вытерла заплаканное лицо и рванула к плите, выдавая искусственную бурную деятельность.
- Чай, кофе? – стараюсь придать голосу беззаботности.
- С твоей Лялькой что-то случилось? – вместо ответа выдаёт Марк.
- Нееет, - тяну, соображая, что сказать.
- Почему тогда такое настроение?
- Не знаю, - буркаю, понимая, что не в состоянии сейчас копаться во всём этом. Я всё ещё расстроена по поводу вчерашнего. Снова не смогла мужика удовлетворить. А самое обидное, что я этого по-настоящему хотела. Меня буквально лихорадит от близости с ним. Искры из глаз и волосы по всему телу дыбом. А он, наверное, думает, что недостаточно хорош. Даже прощения просил, хотя в постели был словно бог. Прислушивался к малейшему моему вздоху. – Чай или кофе? – повторяю вопрос и застываю, ощутив прикосновение к моей руке, а затем лёгкий поцелуй в плечо.
- Кофе, - шепчет хрипло в шею, вызывая у меня мурашки по всему телу.
Разворачивает лицом к себе, прижимая к оголённому торсу. Меня тут же бросает в жар от его запаха и ощущения горячей бархатистой кожи под пальцами.
Наклоняется и медленно целует, заставляя пол под ногами идти ходуном.
- Крепкий. И две ложечки сахара, - отстраняется и тепло улыбается.
Напряжение как будто спадает. Вроде бы он не собирается выворачивать мне душу наизнанку. По крайней мере, сейчас.
Но всё равно как-то неловко себя чувствую. Сама понимаю, что веду себя дёргано и скованно, но ничего с этим поделать не могу.
- Помнишь, что сегодня сеанс по расписанию? – Марк отпивает крепкий кофе и пристально смотрит на меня.
- А можно сегодня пропустить?
Качает головой, прожигая меня взглядом. Я же, напротив, пытаюсь отвести глаза.
- Присядь, Ник, - просит мягко, обволакивая меня своим потрясающим голосом. И обратился так по-домашнему. Меня только родственники сокращённо называют. Из уст Марка короткая вариация моего имени звучит интимно и немного успокаивающе. Села на стул и уставилась в свою чашку. Нехорошо себя так вести, но по-другому не получается. Чувствую свою вину перед ним.
- Я знаю, что сейчас не самое подходящее время лезть тебе в душу, поэтому расслабься. Поковыряться у тебя внутри я сегодня ещё успею.
Прозвучало как-то двояко. Я сначала судорожно вздохнула, а потом сама не знаю почему, рассмеялась, прикрывая лицо рукой.
- Почаще смейся, - улыбнулся Марк. – Тебе очень идёт. Сейчас мне на работу пора. Схожу в душ и побегу, - он закинул в себя ещё один бутерброд с сыром и большим глотком допил обжигающе-горячий кофе. Удивилась, как не обжёгся только. Даже дыхание от испуга задержала.
Но Марк будто и не заметил ничего. Встал, чмокнул меня в макушку и направился в ванную, а через полчаса оставил меня в таком привычном одиночестве. Настроение как будто улучшилось, поэтому села за написание книги. Оторвалась только за час до выхода. Наспех привела себя в порядок, взяла блокнот со своими записями и побежала на приём. Дурдом какой-то, честное слово.
Марк, как только я вошла, сгрёб меня в охапку и страстно поцеловал, заставив совсем растеряться.
- Показывай свои записи, - отпустил и сел в своё кресло.
- Меня вся эта ситуация вводит в ступор, - решилась пожаловаться. – Ты мой врач и любовник, и… Капец! Полный капец!
Марк рассмеялся, открывая мой блокнот.
- Да, странно, но мы же справимся? – он мне лукаво подмигнул и тут же стал с серьёзным видом изучать мои записи. – Хочу тебя похвалить, - кивнул он, спустя несколько минут. – Ты стараешься. Сама хоть действительно хвалишь себя за эти достижения или записываешь для галочки?
- Хвалю.
- Вот и молодец. А сейчас я хочу поговорить о твоих друзьях. У тебя они есть? Что-то я ни разу не слышал о подружках, душевных девичьих беседах и всём таком.
- Не с кем мне беседовать, - насупилась, вспоминая не очень приятные эпизоды из своей жизни.
- И как же так вышло?
- Да как-то так… - попыталась собраться с мыслями, размышляя, с какого конца начать. Вытрясет же всё равно. – Сначала отвалилась подруга детства. Мы с ней с песочницы и до двадцати лет были не разлей вода. А потом она уехала в Москву поступать. Приезжала каждое лето, мы созванивались, в интернете переписывались, но постепенно начала замечать, что она отдаляется. Я всё понимала. Другой город, новые знакомства, жизнь с чистого листа. А я не очень то общительный человек. Для меня друг – раз и на всю жизнь. Тосковала по ней сильно. Ждала каждое лето. А потом неожиданно выяснилось, что она в секту вступила. Не суть. Я толерантный человек. Мне было плевать на её религиозные взгляды. Главное, чтобы она рядом была. Но там какие-то свои внутренние правила. Необходимо вычеркнуть из жизни всех, кто не разделяет твою веру. Ну, она и вычеркнула, - я печально вздохнула.
- Н-да, уж.
- Ты не думай. Я простила её, пережила и пожелала счастья. А вот со второй подружкой получилась куда более скверная история. Я подружилась с ней в институте. Забитая деревенская девочка. Короче, родственная душа. И всё было супер, пока мы не устроились на одну работу. Начальник через какое-то время меня повысил за усердие, а она, по всей видимости, позавидовала, хотя вида не подала. В глаза радовалась за меня. А потом я узнала, что она за моей спиной слухи нелицеприятные распускает. И так мне мерзко и больно от этого стало, что я уволилась и вычеркнула её из жизни. Было ощущение, что мне воткнули нож в спину. Я года три отойти не могла. Ведь буквально сестрой её считала. А что самое поганое в той ситуации, что она даже не позвонила мне и не поинтересовалась, почему на сообщения в соц. сетях не отвечаю. Первый месяц хотелось умереть. Не понимаю, как руки на себя не наложила. Тогда-то я и начала писать понемногу в стол для себя, чтобы отвлечься. Пережила. И тоже сумела простить. Теперь её имя не вызывает болезненных спазмов в груди. Бог ей судья.
