— Чувствую себя очень важной персоной, — поделилась Маруся, выпячивая грудь.
— Нашлась важная, — осадила её Алиса.
Юстис повёл нас прямиком на площадь, чтобы мы могли запастись продуктами для дальнейшего путешествия.
Горожане с удивлением косились на нас. Но я отметила, что враждебности, которой так опасалась, не было.
Мы долго бродили вдоль верениц небольших прилавков, выбирая для себя снедь. Здесь в изобилии лежали различные фрукты и овощи, яйца, свежеиспеченный хлеб, вяленое мясо и сладости.
Когда увидела висящий неподалеку окорок, чуть слюной не захлебнулась. Тут же
осознала и успела испугаться реакции своего организма. Мили проследила за моим голодным взглядом.
— Съешь, если хочется. Ты беременна. Твоему организму лучше знать, что ему необходимо.
— Но ведьмы не едят убитых животных. Это против нашей природы, — с трудом отвела взгляд от мяса, буквально захлебывается слюной.
— Но твой ребёнок, похоже, не согласен с таким рационом, — покачала девушка головой.
— Переживёт, — отрезала я и прошествовала мимо окорока, изнемогая от желания вонзиться в него зубами.
— Она у нас упёртая, — хмыкнула Алиса. Предательница. И эта туда же.
Поспешила удалиться от соблазна и переключить своё внимание на сладости и выпечку.
— Давай договоримся, маленькое кровожадное создание, — положила руки на живот. — Ты не донимаешь меня подобными прихотями, а я кормлю тебя другими вкусняшками и даже постараюсь относиться дружелюбно.
Ребёнок на такой компромисс идти не согласился. Он упорно требовал мяса. Желание было настолько сильным, что я со стоном побрела обратно к лавке с окороком. Под удивленный взгляд мамы, купила небольшой кусочек и буквально с утробным урчанием отправила в рот.
— Хозяйка теперь на моей стороне, — Алиска показала язык козе. Маруська только тяжело вздохнула и приняла из рук моей мамы угощение в виде какого-то небольшого жёлтого фрукта.
— Вкусненько, — плямкнула с задумчивым видом коза. — На Земле я такого не пробовала.
Мы гуляли почти до самого вечера. Юстис устроил нам экскурсию по всему городу, который оказался довольно крупным. На меня эта прогулка произвела неизгладимое впечатление. Вокруг всё чистое, ухоженное и приятное глазу. Неужели раньше, когда чародеев было гораздо больше, так было повсеместно? Дотронулась рукой до живота и мысленно обратилась к сыну:
— «Надеюсь, ты вырастешь достойным мужчиной. Я сделаю всё для этого. Нашему миру нужны защитники, такие как Юстис и Вирана. Очень хочется верить, что кровь твоего папочки передаст тебе только полезные навыки, и ты возьмёшь себе всё хорошее, а ту гниль, которой пропиталось всё естество Регана, брать не будешь. Договорились?»
Потом подумала, что наверное, глупо разговаривать с зародышем, у которого еще и голова то не сформировалась, не говоря уже о мозге.
Обратно мы вернулись в сумерках. Вирана с задумчивым видом сидела на кухне, ожидая нас.
— Ну, что? — с порога задала вопрос.
— У вас примерно два месяца. Возможны, конечно, колебания. Криста обдумывает план действий и решает, как нанести удар, после которого маги не смогут встать на ноги.
Юстис заметно напрягся.
— Что это значит? — не совсем поняла я.
— Магия правящего рода, — пояснил маг. — Она решила уничтожить артефакт, который
питает всех нас, а его в свою очередь охраняет и пополняет тот, в чьих жилах течет королевская кровь. Без этой магии мы станем практически беспомощны.
— И для этого ей необходимо убить Киана. Но мы это и так знали. Ничего ведь не изменилось. Она нашла способ, как подобраться к королю? — поинтересовалась я.
— Что-то здесь не сходится, — пробормотал Лемиш, наморщив лоб. — Киана Кристе сдал Реган, насколько я помню из твоего рассказа, — посмотрел на меня парень. Кивнула, не совсем понимая, к чему он ведет. — Но если бы она убила короля, то маги стали бы очень уязвимы. Зачем ему это? Он ведь сам маг.
— А верно, — кивнул Юстис. — Не сходятся.
— Хотите сказать, что Реган на стороне видьм? Не может этого быть, — мотнула я головой. — Он с такой ненавистью говорил о моём народе… Да и если судить по моему сну, то он предал Кристу, а это значит, что у него с ней нет общих планов, — я запнулась.
— Звезда моя, это всё, что ты увидела? — обратился Юстис к жене. Та кивнула.
— Мне пришлось пробиваться через слой тёмной магии, чтобы хоть что-то увидеть. Я вымотана, как никогда. Тут уж не до деталей. У меня была определенная цель — узнать, сколько у Уны есть времени.
— Два месяца, — эхом отозвалась я. — За это время нам надо добраться до дриад, выяснить, что к чему, расколдовать, как не смогла сдержать сарказм.
Терре никто не говорил, что будет можно больше дриморов и разрушить планы Кристы. Плёвая задачка, — не смогла сдержать я сарказм.
— Никто и не говорил, что будет легко, — покачала головой Вирана. — Я помогла, чем смогла. Остальное не в моей власти. До дриад вам ещё недели две пути. Могу лишь благословить и пожелать удачи. Это не моя битва. Кристе мне нечего противопоставить, — вздохнула чародейка и устало откинулась на спинку стула.
Мы ещё какое-то время сидели на кухне, ужинали, беседовали и наслаждались этой короткой передышкой.
С утра, поблагодарив за всё Вирану с Юстисом, отправились дальше. Как только мне удалось остаться с Мили наедине, сразу поинтересовалась:
— У вас ведь был разговор с Вираной. Что она тебе сказала, что на тебе лица весь день не было?
Девушка помрачнела и опустила глаза.
— Она долго копалась у меня в голове, пытаясь определить, верна ли я тебе. Было неприятно.
— Но всё хорошо? Только это?
Мили кивнула.
— Да. Я была в плохом настроении, потому что неприятно, когда кто-то лезет тебе в голову.
— Ясно.
Следующие две недели пути были гораздо легче предыдущей. Никаких приключений, слава богам, нам не выпало. Мы преимущественно передвигались на метлах, делая несколько раз в день привалы. Если бы не начавшийся у меня утренний токсикоз, то всё вообще было бы замечательно.
Лес с каждым днем становился все светлее и приветливее. Нам начали попадаться цветы, различная мелкая живность и небольшие водоемы с чистейшей водой. Даже на душе стало не так тоскливо.
Мы двигались по цветущей лесной опушке, когда услышали тихое мелодичное пение. Эти звуки словно задевали в душе невидимые струны, заставляя испытывать тихую и светлую грусть. Вслед за пением послышался смех, будто звонкие колокольчики переговаривались вокруг нас. Но встреча только казалась приветливой. Внезапно наши ноги начали оплетать тонкие гибкие лианы, не давая сделать и шага.
