— Ну наконец-то, Валентин, вы пгишли в себя… — На лице Тора сияла счастливая улыбка. — Вот тепегь можно и поговогить за дела.
— Чего? — опешил юноша.
— Ну я не згя же хотел, шобы ви погаботали у меня охганником.
— Да это ж Папа хотел, — нахмурился стажер, — ты вроде против был.
— Таки ви меня не понимаете! Не мог же я запгыгать от гадости, когда он вас ко мне опгеделил!
— Интере-э-эсно, — протянул юноша. — Продолжай. Что у тебя ко мне за дела?
— Понимаете, Валентин. Как бы это вам сказать, шобы ви сгазу не обиделись?
— Говори как есть.
— Папа вас немножечко подставил, — вкрадчиво сказал Тор. — Маньяк затих, новых убийств нет, но мы-то с вами знаем почему.
— Я не знаю.
— Так я объясню. Он охотится за вами, а ви здесь, в моей лавке, стали, так сказать, немножко недоступны. Молодой человек, вас ловят на живца. Нет, я непгавильно выгазился. На вас ловят, как на живца. И вот тепегь мы подходим к главному. Я согласен взять вас в долю за небольшой пгоцент.
— Шею подставляю я, а мне небольшой процент? — делано возмутился стажер.
— А шо ви хотели, молодой человек? Я вас охганял всячески в течение полутога месяцев. Это догого стоит!
— Ты меня охранял?
— Газумеется! И не я один. Вот извольте посмотгеть.
Тор подошел к стеклянной двери и поманил к себе стажера.
— Видите вон ту забегаловку чегез догогу?
— Ну?
— А вон тех алкашей у окошка видите?
— Вижу.
— Не узнаете?
— Нет.
— А згя. Это наш уважаемый Ваггул…
— Варг? — ахнул стажер.
— …и дгуид, — кивнул Тор. — Они уже полтога месяца там пьянствуют. Тоже ждут, когда ви пгидете в себя и на вас наконец клюнет маньяк!
— Та-а-ак… ловушка по всем правилам. А ваш-то какой в этом маньяке интерес?
— Вместе с ним чегез вас, молодой человек, к нам пгидет одна забавная вещица, за котогую дадут очень и очень сегьезные деньги. Ви понимаете? Папа вас подставил — он хочет поймать маньяка. Пусть ловит. Это его бизнес. А вот та забавная вещица — это уже наш бизнес. Должен же я получить компенсацию за охгану и газбитое стекло!
— Тор, а поконкретнее нельзя?
— Ну наконец-то ви начали думать головой и говогить адекватно и за деньги! Итак, пгедлагаю вам двадцать пгоцентов. Это очень хогошие деньги, повегьте мне. И не надо меня благодагить.
— Другого от тебя и не ждал, — фыркнул юноша. — Ты что, серьезно думаешь, что буду рисковать своей шеей за двадцать процентов?
— А компенсация?
— За что?
— За то, шо ви все это вгемя мешали мне спокойно жить. За то, шо гушили мне бизнес своим пгисутствием (от вашей мгачной физиономии клиенты шагахались), за охгану и самое главное — за газбитое стекло! Ви знаете, сколько магии я вбухал в его непгобиваемость? А ви своей дикой аугой свели все мои усилия на нет. А мои негвы? Я же не могу тогговать, когда ви гядом! Двадцать пгоцентов, и ни копейкой больше!
— От какой суммы процент? — усмехнулся Валентин. — В прошлый раз за артефакт предтеч ты предлагал мне Америку.
— Молодой человек, кому нужна эта занюханная Амегика? Какие-то жалкие пятьдесят штатов. Я вам пгедлагаю геальные деньги!
— Тор, я слишком хорошо тебя знаю…
— Вот именно! Я егунду не пгедложу.
— Вопрос пошел глобальный.
— Ви еще слишком молоды, молодой человек, и многого не понимаете.
— Все я понимаю. Давай, Тор, колись. Ты все-таки выяснил, кто такой Стефано?
— А каких мне это стоило тгудов! — закатил глазки старый еврей.
— Верю. Так что это за дрянь и с чем ее едят?
— Только учтите, молодой человек, это лишь мое пгедположение. Нечто из области сказок и легенд. Но не будем ходить вокгуг да около.
— Ну наконец-то!
— Если ви добудете книгу Стефано и кинжал Стефано, мы сделаем такой бизнес! — Тор аж причмокнул от удовольствия.
— Раз речь зашла о сказках и легендах, значит, опять наследили предтечи. Угадал?
— Не угадал. Не совсем птедтечи. Стефано был всего-навсего хогошим учеником плохого пгедтечи. Они ведь, как и люди, тоже газные бывают. Но пгедупгеждаю сгазу, — поспешил подстраховаться Тор, — это всего лишь мое пгедположение, котогым я с вашей уважаемой фигмой делиться не обязан, так шо контоге пгедъявить мне нечего.
— Ну дела…
— За эти дела, — вкрадчиво сказал Тор, — ви сможете купить себе целую планету в ногмальном измегении и будете жить там с Дагьей Николаевной как коголь с коголевной. Или импегатог с импегатгицей. К вам будут обгашаться «ваше величество», заведете себе гагем…
— И все это за книжечку с кинжальчиком?
— Совегшенно вегно! Ви купите себе целый миг и самое главное — гассчитаетесь со мной за это стекло! — ткнул еврей пальцем в сторону витрины.
— Я тебя понял.
— Ну газ ви меня поняли, значит, мы с вами договогились.
Валентин скрипнул зубами, протиснулся мимо Тора, прошел через всю лавку и нырнул в каморку, выделенную ему старым евреем под раздевалку. Скинув робу охранника, быстро переоделся и через черный ход покинул заведение гнома. В душе у него бушевала буря. Подставили! Нет, надо же, подставили! Да разве он отказался бы от роли живца, если это было нужно для дела? Зачем все делать втихаря? Стажер буквально кипел от злости и обиды на своих сослуживцев. И Дашка тоже хороша. Уж она-то могла бы своему жениху об этом сказать.
Около изуродованного «ламборджини» толпился народ. Деловито расхаживали гаишники, вымеряя что-то на асфальте. Избитый качок стрельнул глазами в сторону Валентина, садящегося в свою машину, но ничего не сказал. Тихо заурчал мотор. Юноша надавил на педаль газа, и «хаммер» плавно отъехал от обочины. Впервые за эти долгие полтора месяца стажер нарушил приказ и поехал домой один, не дождавшись конца смены.
А Тор тем временем, радостно потирая руки, уже набирал на мобильнике чей-то номер.
— Стас, кого ви мне подсунули? Ваш стажег устгоил тут дебош, изугодовал ценное обогудование и укатил домой! Стас, я тгебую компенсации, и все убытки за счет контогы! В тгойном газмеге!
Настучав на стажера шефу, гном извлек из-под своей кольчуги, скрытой от глаз посторонних людей заклинанием личины, какой-то амулет и активизировал его.
— Это Тог. Помните, ви делали заказ на кинжал Стефано? Считайте, шо он уже у вас… Шо? Книга? Нет, либо кинжал, либо книга. Шо-то одно. Вместе ви не гасплатитесь: ваше госудагство столько не стоит…
12
Незамысловатая мелодия, льющаяся из динамиков навороченного «хаммера» Валентина, настраивала на минорный лад, и юноша начал постепенно успокаиваться. Машина выехала за окружную дорогу и покатила в сторону поселка Румянцево — зеленого района элитных особняков для особо «уважаемых» людей, к которым теперь принадлежал и стажер. По встречной полосе пронесся кортеж мэра. Головная машина кортежа помигала фарами, приветствуя нового правителя жизни, и юноша чисто автоматически помигал в ответ.
