Очень хочется попросить, чтобы он не пялился так, но чувство страха сильнее. Оно никуда не делось, притаилось где-то тут, совсем рядом, и ждёт не дождётся новой возможности сокрушить мою хрупкую оборону.
Тяжёлый взгляд светлых глаз не выпускает ни на секунду.
Что пытается рассмотреть?
Или быть может…
Нет. Такое просто невозможно. Бред. Я неоднократно видела его в «Эре» – он часто приходил к Насте, и ещё к нескольким девчонкам. Его смело можно называть завсегдатаем нашего клуба, а ещё… он работает на того монстра – Ярослава Никольского. Уверена, именно поэтому сегодня он обратил на меня внимание, именно поэтому попросил привести меня, именно поэтому забрал. Потому что раньше даже не смотрел в мою сторону. Я знала, что тем утром всё не закончится. Конечно же, хотела верить в обратное, но я не дура. Страшная трусиха – да, но не дура. Прекрасно понимала – это не тот случай и не те люди. Предполагала, что за мной снова приедут, но не думала, что это будет так скоро. И уж тем более не рассчитывала, что это будет именно он.
– Нужно ехать, – хмуро сообщает мужчина, чем вынуждает бросить на него короткий взгляд.
Он отрывается от экрана мобильного телефона. В выражении лица отчётливо читается раздражение, а в светлых глазах всё тот же холод. Кажется, они голубые. Лёгкий полумрак помещения и короткий зрительный контакт не дают рассмотреть лучше.
Я быстро поднимаюсь, выхожу из-за стола.
– Куда вы… – спотыкаюсь на полуслове, буквально прикусываю язык, когда он переводит на меня взгляд.
– Что?
– Вы отвезёте меня… к нему? – в этот раз мне удаётся совладать с эмоциями и не опустить глаза.
Несколько секунд мужчина просто смотрит, словно ожидая разъяснений или и вовсе не желая отвечать. Очень быстро становится неуютно от этого пристального совершенно нечитаемого взгляда, и я опускаю голову, словно в чём-то провинилась.
– Да, – наконец, произносит он, прежде чем уйти к стойке.
Пока он оплачивает недоеденный мною суп-пюре и два кофе, одно из которых так же осталось нетронутым, мнусь на месте – у нашего столика. Наверное, я могла бы попытаться сбежать. Прямо сейчас… Однако сразу напрашивается очевидный вопрос:
«Какой в этом смысл?»
Они знают, где я живу, где работаю. Да и сомневаюсь, что смогу найти хоть какое-то место в этом городе, чтобы спрятаться. Можно, конечно, попробовать один вариант – думаю, дядя Валера не откажет мне в подобной просьбе, но… после того, что случилось с отцом, его кажется, понизили в звании, да и вообще, насколько мне известно, дела стали идти не лучшим образом.
– Идём.
Меня снова ведут под руку – улица, машина. Дрожащими руками пристёгиваю ремень безопасности, ощущая как медленно, но верно возвращается паника. Она прикасается к коже, оставляя обжигающие ледяным холодом отметины, проникает внутрь, обращая органы кусочками льда. Через некоторое время эти кусочки будут разломаны и раскрошены в снежно-кровавую пыль… и чёрную золу. Всё, что останется от меня после…
Машина с утробным рокотом быстро набирает скорость, с каждым новым километром приближая меня к очередной встрече с чудовищем, которому я по какой-то совершенно непонятной для меня причине очень приглянулась.
3
Дорога проходит в полном молчании и удушливом для меня напряжении. Когда машина, наконец, останавливается, не сразу понимаю, что мы в центре города. Приглушённый щелчок во внутренней части дверей сообщает – путь открыт.
Если бы только мне было куда бежать…
Стоит оказаться в объятиях шумного и пыльного проспекта, как чувствую головокружение, чуть покачиваюсь. Интересно, если я прямо сейчас хлопнусь в обморок (что, в принципе, не исключено), как поступит? Затащит моё едва живое тело через парадные двери?
Замираю в паре шагов от автомобиля. Делаю глубокий вдох, затем выдох. Повторяю действие.
Разумеется, этому мужчине глубоко плевать на моё состояние. Он просто выполняет свою работу. Выглядит сдержанным, отстранённым, холодным. И если до этого в кафе пытался проделать во мне дыру взглядом, то сейчас ведёт себя так, словно я какой-то неодушевлённый предмет. Кажется, что избегает прямого зрительного контакта – смотрит прямо, но как бы мимо моего лица.
Он обходит автомобиль, чтобы затем вновь взять под руку и сопроводить внутрь здания. Снова отель, но в этот раз один из самых дорогих. Старинное здание, сохранившееся до наших дней почти в первозданном виде благодаря периодическим реставрациям. Как правило, в нём останавливаются иностранцы или же просто богатые и влиятельные люди.
Богатые и влиятельные…
Ярослав Никольский именно такой. И, кажется, теперь он решил устроить мне экзекуцию с шиком и лоском.
За неторопливо вращающейся револьверной дверью нас встречает прохладой и тихой музыкой просторный холл. В глаза бросается некоторая мрачность обстановки стилизованной под викторианскую эпоху – много деревянных и позолоченных деталей, местами проглядывается старинная лепнина. Тёмное ковровое покрытие приглушает шаги, делая их почти беззвучными.
Вокруг довольно оживлённо.
Мы останавливаемся буквально на несколько секунд у стойки регистрации, мой спутник перебрасывается парой коротких фраз с красивой улыбчивой девушкой. Затем лифт и гнетущее почти гробовое молчание.
Не решаюсь поднять глаза и посмотреть на мужчину. Уже не первый раз ловлю себя на мысли, что чертовски боюсь его. Он будто Харон – мой безмолвный и мрачный проводник в царство мёртвых. И там впереди меня ждёт персональный ад с личным дьяволом.
Лифт останавливается на самом верхнем этаже, издав характерный сигнал. Створки расползаются в стороны. В глазах внезапно темнеет, и, видимо, я покачиваюсь, потому что мужчина вдруг придерживает меня под локоть, ждёт некоторое время, а затем выводит из лифта. Никак не комментирует.
Глубокий беззвучный вдох, выдох.
Успокоиться не выходит, но я всё равно продолжаю идти вперёд. Стараюсь игнорировать зрительные и тактильные галлюцинации, что подкидывает истерзанное нервными срывами и бесчисленным количеством сильных препаратов сознание. Коридор передо мной будто растягивается, кожу сперва обжигает холодом, а затем швыряет в самое пекло. Чувствую, как капельки пота скатываются по спине, замирают и впитываются в ткань блузки где-то в районе поясницы. Свет, исходящий от настенных светильников режет глаза. Буквально. По живому.
Прихожу в себя, когда мужчина заставляет остановиться и открывает одну из вереницы однотипных дверей. Отходит чуть в сторону, пропуская вперёд. Сама не знаю зачем оборачиваюсь, бросаю на него взгляд, но, равно как и до того не получаю никой реакции.
Нет. Я ни на что не рассчитывала. Просто на мгновение показалось, что, быть может, ему не всё равно.
Бред…
Собираю крупицы оставшейся смелости и делаю несколько коротких шагов вперёд. Дверь за моей спиной закрывается почти бесшумно, а я больше не смею двинуться, скованная страхом.
