Но для кого?
Точно не для чудовища со страшенными глазищами и пугающим голосом. Этого чёртового насильника.
А для кого тогда?
Хочется думать, что для себя, но и эта мысль почему-то кажется неправдоподобной. Смешной даже.
И в то же время мне, как и в прошлый раз, действительно удаётся отвлечься. От всего. Пока брожу по торговому центру, погружённая в привычный шум огромных помещений, разнообразнейшую палитру запахов, окружённая весьма и весьма малым количеством людей. Для пика посетителей ещё слишком рано. Пока выбираю платье, затем туфли, к ним небольшой, но очень стильный клатч. Как и было велено денег не жалею, держа в голове мысль о том, что чудовище всё оплатит. Чудовище не пожалеет на меня средств – пусть хоть это будет маленьким утешением, хотя и понимаю, что едва ли могу принять вот такое вот «утешение».
Затем, шелестя и шурша большими бумажными пакетами с логотипами известных брендовых магазинов, иду в салон красоты. Никогда не ходила в салоны, а если и пользовалась косметикой, то по минимуму. Выбираю фактически первое попавшееся на глаза заведение – то, что манит своей помпезной и нарочито дорогой вывеской с яркими огнями и золотой отделкой. Внутренне я даже немного злорадствую и надеюсь, что ценник за моё перевоплощение будет как можно выше. А затем вдруг осознаю, что подобные мысли и желания не на шутку пугают, вызывая сильный внутренний резонанс.
С каких пор ты стала такой алчной сукой, Лера?
Откуда эта злость и желчность?
Однако ответ напрашивается сам собой: понятно, откуда, и всё же… Внезапно складывается пугающе чёткое ощущение, словно меня разделили надвое. Словно в какой-то момент, без моего ведома и без моего согласия внутри возникла ещё одна Лера – злая и ядовитая. И сколь много в ней той самой злости и яда остаётся лишь только гадать. Однако затем более здравомыслящая часть меня подсказывает, что это вовсе не какая-то там другая Лера, а всё та же, уже знакомая и обитающая в моём сознании достаточно давно и долго. Просто диссоциативные реакции, возникающие внезапно и как всегда очень не вовремя обостряют и временами даже усугубляют моё общее состояние.
Я смотрю на прекрасную длинноволосую нимфу в отражении огромного зеркала и не верю собственным глазам. Профессиональный, однако не слишком броский макияж подчёркивает достоинства и очень мастерски скрывает недостатки. Нет всех этих закрученных и огромных, как у коровы, ресниц, каких-то неправдоподобных нарисованных бровей, сантиметрового слоя тональников, консилеров и прочей дребедени, которая помимо того, что вроде как и делает из тебя красавицу при наличии умелых рук, но так же ещё и напрочь убивает кожу, закладывая зерно последствий, которым ещё только предстоит проявиться в будущем. Никаких ярких теней, или столь же яркой помады. Лёгкие естественные почти матовые оттенки. Длинные русые волосы завиты и уложены красивыми волнистыми локонами на одну сторону. Лицо в свете многочисленных ярких ламп, отчего-то кажется фарфоровым, будто кукольным, но от этого не менее притягательным.
Что ж… это ведь именно то, зачем я сюда пришла, верно?
Полностью довольная результатом, я расплачиваюсь с улыбчивой и крайне общительной девушкой-мастером, накидываю плащ, собираю пакеты с покупками и покидаю салон.
Погода всё так же отвратительно хмурая, недружелюбная и, кажется, что в любой момент может начаться дождь. Однако этого не происходит, пока добираюсь до дома, и не портит моего на странность приподнятого настроения. Возвращаюсь в реальность внезапно, резким сбивающим с толку броском, когда переступаю порог своей комнаты, а за спиной щёлкает замок входной двери. Таблетки вот-вот отпустят, а потому я, не раздумывая принимаю новую порцию препарата. Уж лучше до конца дней оставаться в этой чёртовой наркотической эйфории, чем снова возвращаться в жуткую ледяную реальность. Пусть эта странная новая Лера проживёт этот вечер, и вероятнее всего ночь тоже за меня.
В ванной, стоя перед большим зеркалом, я долго и упорно пытаюсь изобразить радость, удовлетворённость или хоть что-то близкое по значению. Изо всех сил пытаюсь выполнить ещё одно наставление Андрея – пытаюсь стереть то самое затравленное выражение и изобразить чёртову улыбку. Выходит откровенно паршиво. Я то растягиваю губы, улыбаясь собственному отражению, то становлюсь серьёзной, то снова улыбаюсь. По-разному. По-всякому. И выглядит это странно, иногда нервно, а иногда и вовсе безумно. Каждая новая улыбка кажется мне всё более и более безумной, ненормальной, а девушка в отражении абсолютно чужой.
Я не замечаю, не успеваю поймать момент, когда проваливаюсь в пугающее до чёртиков состояние. Меня выбрасывает из собственного тела, запирает где-то в закоулках истерзанного больного рассудка. В самом дальнем углу страшного и пыльного чердака. В темноте. В холоде. Я чувствую этот холод, словно оказалась в морозильной камере. И я могу лишь смотреть. Лишь наблюдать. Это не я. Я сижу в голове чужого, совершенно незнакомого и пугающего человека. Этот человек способен сделать всё что угодно, и мне он неподвластен. Это он сейчас смотрит в зеркало над раковиной в моей ванной комнате…
А моей ли?
Быть может, эта комната и не была моей? Быть может, всё вокруг никогда мне не принадлежало? Быть может, я никогда и не существовала вовсе? А это… жизнь кого-то другого. Со мной никогда этого не происходило. С другим человеком, да, но не со мной. Я лишь невольный свидетель. Призрак. Короткая вспышка в сложном процессе жизнедеятельности и сознания чужого организма.
Я паразит…
Незнакомая мне девушка пристально смотрит на меня из зеркала… Нет. На себя. Она смотрит на себя и взгляд этот пугает до чёртиков. Я боюсь её. Почему-то только сейчас осознаю эту мысль. А быть может, это вовсе и не моя мысль. Быть может, эта девушка боится саму себя, а я только слышу её мысли в данный отрезок времени. Мне лишь позволили приподнять завесу, заглянуть в чужую душу…
Но лучше бы я этого не делала.
А девушка всё смотрит и смотрит. А затем… её лицо вдруг искажает широкая улыбка. О боги! Прелестная красивая улыбка… Она могла бы быть таковой, если бы не это бледное, осунувшееся, больное лицо. Мне кажется, что у неё красные слезящиеся глаза, истрескавшиеся губы. Мгновение назад смертельную измождённость скрывал профессиональный макияж, а затем…
Нет. Всё по-прежнему…
Я схожу с ума…
Однако эта мысль накрепко заседает в голове девушки.
Она может быть красивой.
По крайней мере, она умеет красиво улыбаться…
2
Уже раз в сотый подхожу к зеркалу и осматриваю себя придирчивым хмурым взглядом, затем оборачиваюсь и смотрю на настенные часы – без пятнадцати пять.
Уже вот-вот…
И снова перевожу внимание на своё отражение в огромном в полный рост зеркале, закреплённом на двери массивного вещевого шкафа, что частично вмонтирован в стену и занимает примерно половину её длины. Вдоль другой половины расположена небольшая и очень компактная на вид полутораспальная кровать.
