– Ага, уже… – дёргаю ручку двери и покидаю комнату, пока эта сучка ещё чего-нибудь не удумала.
По пути до своей тачки сквозь высокие панорамные окна и двери холла мельком замечаю Никольского со своей новой содержанкой под ручку. Они в компании давно знакомых мне партнёров Ярослава Викторовича, неторопливо прогуливаются по деревянным дорожкам, о чём-то разговаривают. Видимо, собрались на шашлыки, как и планировали вчера вечером. Что ж отличный способ обмыть заключённую на днях крупную сделку.
Уже на парковке во внутреннем кармане куртки оживает сотовый.
– Алло.
– Здорово, Зима. Я закончил, где пересечёмся?
Очень вовремя.
– Здорово, Рус. – Снимаю тачку с сигнализации, открываю дверь, сажусь в салон. – Давай в нашем месте через… – бросаю короткий взгляд на наручные часы, прикидываю, сколько времени уйдёт на дорогу до кафе. – Через пару часов.
– Ты за городом, что ли?
– Да. – Завожу двигатель.
– Опять сеструху мою пялишь? Я ведь тебя реально жениться на ней заставлю! – и ржёт, придурок.
– На хрен иди… – усмехаюсь в ответ. – Твоя сеструха сама кого хочешь отпялит и женит.
– Это правда, – соглашается Руслан, после чего сам съезжает с темы: – Ладно. Через два часа.
– Да. Всё, отбой.
2
Пытаюсь не думать о произошедшем вчера вечером. Отвлекаю себя всякими мелочами типа музыки или предвкушением грядущего вечера. Линка как следует отдохнёт, расслабится, сходит в спа или на массаж… Чёрт я бы и сам сейчас не отказался от массажа. Желательно эротического, с продолжением. Представляю, как Полина будет мне его делать сегодня ночью. Её и уговаривать не придётся… А затем резко и внезапно мысли сами перескакивают на охваченную полумраком терраску турбазы, на два сплетённых между собой тела. Мозг с упорством средневекового инквизитора подкидывает яркие образы: жирный ублюдок сжимает в объятьях хрупкое тело этой шлюхи, оглаживает и сминает толстыми пальцами её задницу, грудь; она стонет в ответ, выгибается ему навстречу; он пропихивает свой мерзкий язык ей в рот, в глотку, заставляет её сосать, предвкушая, как затем она будет с таким же упоением обслуживать его обрубок.
Передёргивает.
По рукам и спине бегут мурашки омерзения.
Чем я вообще занят?
О чём думаю, блядь?!
Нервно хватаю с приборной панели пачку сигарет, выкусываю одну, но не закуриваю. Долго смотрю на дорогу, и, кажется, не вижу её.
Мне показалось, наверное, но на долю секунды вчера я увидел в её глазах панику и ужас. В этих стеклянных, мутно-зелёных глазах. Она так и сидит на чёртовых колёсах. Никольский не в курсе, однако, скорее всего, тоже заметил. И, судя по всему, его это не сильно-то заботит или беспокоит.
Разумеется, мы не обсуждаем его личную жизнь. Никогда не обсуждали, потому что это никогда и не было чем-то существенным. Чем-то важным. У Ярослава Викторовича, несмотря на его пятьдесят с небольшим, довольно бурная сексуальная жизнь. Как и у любого нормального мужика, не обременённого браком или какой-то похожей хернёй. Ну или на крайняк импотенцией.
Ему насрать…
Он просто сделал небольшое вложение в очередную манду и пользуется ей так, как ему вздумается. До тех пор пока не надоест, а она надоест – как пить дать… Так почему? Почему всё это дерьмо меня так парит?
Да, я её помню. Да, некоторое время следил… Нет, ублюдское слово, будто я какой-то помешанный сталкер. Наблюдал. Я за ней наблюдал. Недолго. Сам не знаю зачем. После того раза на кладбище, после того, как она похоронила ещё и брата, как осталась совсем одна…
К чёрту!
Это не мои проблемы. Меня совершенно не касается с кем она трахается и какие жирные мудаки будут ебать её затем. Моя задача выяснить информацию об этой суке. Она точно в чём-то замешана. Слишком странно себя ведёт, слишком много совпадений за столь короткий промежуток времени, слишком всё подозрительно и внезапно. Никольский грохнул её семью, а она вот так просто ебётся с ним?! Бред. Что-то тут нечисто. И я это обязательно выясню.
Рус уже на месте, сидит за нашим старым столиком, когда я вхожу в кафе.
– Привет, Ксюха! – широко улыбаюсь знакомой официантке, отвлекая её тем самым от уборки грязной посуды с одного из столиков. Народу вокруг немного – это хорошо.
– Ни фига себе, какие люди и без охраны, – девушка едва не присвистывает, упирает кулаки в бока, выгибает одну бровь. – Какими судьбами, Зимцов?
– По тебе соскучился.
– Пф, звезди больше. Опять от какой-то крали ныкаешься?
– Ну-у-у, не без этого.
– Понятно, – Ксюха закатывает глаза и кривит забавную гримасу, человека жутко уставшего от моих выходок и я её понимаю. Честное слово. – Ты надолго? А то твой столик занят, могу за другой посадить.
– Да всё нормально, Ксюх. Это мой кореш, – слегка приобнимаю девушку за талию и тише говорю: – Принеси нам кофе. Как обычно.
Ксюха заметно теряется и чуть краснеет из-за моей внезапной близости… и наглости. Я ей нравлюсь, уже давно, но секса между нами так и не случилось. Данное обстоятельство крайне занимательно в моей биографии, однако девчонка она хорошая, а я не сплю с хорошими девчонками.
– Грабли убрал… – быстро находится Ксю и зыркает делано-злобно.
– Убрал, – поднимаю ладони вверх, будто собираюсь сдаваться.
– Есть что будете? Сегодня в меню классный штрудель от шефа.
– Да? Ну тогда и штрудель неси. Заценим.
Она поднимает поднос с грязной посудой и, уходя, прибавляет:
– Хорошо. Минут через пять.
– Лады.
Сразу направляюсь к Руслану. Парень сидит, уткнувшись носом в ноутбук, что-то бегло печатает. Меня замечает не сразу.
– Давно сидишь? – протягиваю ладонь, Рус неопределённо кривится, принимает рукопожатие:
– Не особо.
Сажусь напротив.
– Я кофе заказал, – и расплываюсь в улыбке. – Со штруделем.
Парень недоумевает:
– На хера? Мы надолго?
– Ксюха говорит, что у них сегодня обалденный штрудель от шефа. Надо заценить.
Рус на пару секунд подвисает, а затем констатирует:
– Её тоже трахаешь.
Не удерживаю смех.
– Не-не…
– Гони, ага…
– Просто штруделя захотелось. И кофе. Не спал всю ночь.
Руслан неодобрительно качает головой, после чего снова утыкается в ноут.
– Ёбарь-террорист.
– Не завидуй. Зависть – дерьмовое чувство…
– Было бы чему там завидовать, – почти над нами раздаётся звучный и сильный голос Ксюхи. С таким голосом ей бы в армии командовать, а не в официантках бегать. – Твой друг знает, что ты как-то одно время ныкался у меня от ватаги разъярённых баб?
