Андрею? Едва ли…
Дяде Валере?
Чёрт…
Я чувствую, как меня эмоционально кидает из стороны в сторону. Из одной крайности в ещё большую крайность. Мне нужны таблетки… После вчерашнего эмоционального подъёма сегодня может случиться выпад в минус. Я это уже чувствую. Такое бывало и раньше. Но таблеток нет, а значит, придётся искать какие-то другие способы не сойти с ума.
Когда выхожу из комнаты застаю Андрея сидящим за обеденным столом кухни. На большом куске белой ткани перед ним разложены детали пистолета. Узнаю их почти при первом же взгляде – когда-то давно отец тоже время от времени чистил оружие, размышляя о чём-то своём. Говорил, что это его успокаивало. Нынешняя же картина мало чем отличается от прошлой. Разве что обстановкой, да человек другой.
– Доброе утро, – отзывается Андрей, однако взгляда не поднимает, сосредоточен на деталях.
– Доброе… – произношу чуть сипло, медлю несколько секунд, а затем решаю, что мне нужно на свежий воздух и помыться бы тоже не помешало.
Погода со вчерашнего дня лучше не стала – всё так же мрачно, прохладно, небо затянуто пологом тяжёлых туч. Ухожу за дом, в ту часть, где находятся ещё несколько деревянных строений. Одно из них баня. Разумеется, для нормальной помывки её было бы неплохо натопить, но я не умею, а просить Андрея… отчего-то стыдно. Хотя вру. Понятно отчего.
Захожу в предбанник, щёлкаю выключателем, под потолком загорается тусклая лампочка. Скидываю одежду на деревянную лавку, там же, под ней оставляю ботинки, после запираюсь в парной. Ну как запираюсь… просто прикрываю дверь. Внутри не так холодно, как снаружи и всё-таки мне требуется несколько минут, чтобы подготовить организм к ледяному «душу». Проверяю пальцами воду в огромной деревянной бочке рядом.
Конечно, холодная…
Беру эмалированный ковшик, набираю воды. Глубокий вдох. Выдох. Ещё один вдох. Снова выдох… Опрокидываю ковш на себя и в ту же секунду не удерживаю сдавленного гулкого всхлипа, который ударяется об бревенчатые стены и там пропадает. Обезумевшая от холода кожа мгновенно покрывается колючими мурашками, хочется всё бросить, выскочить в предбанник и поскорее одеться, но я продолжаю экзекуцию. Набираю новый ковш. Вдох-выдох. Окатываю себя холодной водой. Полувдох-полустон… Беру хозяйственное мыло и с остервенением начинаю отмывать последствия прошлой ночи. Мне не противно, нет. Просто хочется вновь оказаться чистой. Хотя бы снаружи. И именно в тот момент, когда я уже почти полностью намылилась, деверь в парную резко распахивается…
Испуганно вскрикиваю, отшатываюсь в сторону, сбивая с широкой деревянной скамьи ковш. Он со звоном падает на пол. Пытаюсь прикрыться и в то же время понимаю, насколько это нелепо. Андрей чертыхается, быстро отворачивается в сторону, чуть прикрывает дверь.
– Чего не сказала, что полоскаться пошла?! Я бы натопил!
Молчу. Да и что тут, собственно, скажешь? Что побоялась, постеснялась просить о помощи? Идиотизм. Лезть к нему на член вчера ты не постеснялась, а тут…
– Ты на завтрак… – голос мужчины становится сдержанным и даже в какой-то степени примирительным. – Что будешь?
– Я? – теряюсь. Пусть он и не смотрит, но мне всё равно стыдно. Чувствую, как горят щёки, уши и шея. Мне уже не холодно…
Пока я туплю, мужчина терпеливо ждёт ответа.
– Мне всё равно.
– Ладно, – Андрей кивает. – И закройся. Тут щеколда есть, – после чего уходит, плотно захлопнув дверь.
Шумно выдыхаю, сажусь на край лавочки и тут же едва не соскальзываю с неё мыльной задницей.
Чертыхаюсь.
5
– Тебе нужно научиться стрелять.
От такого неожиданного заявления едва не давлюсь треклятыми макаронами. Откашливаюсь, прочищаю горло, перевожу внимание на Андрея и сипло переспрашиваю:
– Что?
– Может случиться, что я не окажусь рядом, – он смотрит прямо в глаза. – Тогда тебе придётся защищать себя самой.
Хочется рассмеяться, искренне и громко, однако сдерживаюсь, потому что внутренний голос подсказывает – этот сумасшедший ни фига не шутит.
Я и оружие? Серьёзно?!
Да с таким же успехом он мог бы протянуть мне прямо сейчас лезвие и предложить вскрыться!
– Ты боишься, я понимаю…
– Нет. Не понимаешь, – голос срывается. – Ты ни черта не понимаешь.
Андрей молчит.
– Я не смогу. Я трусиха – собственной тени боюсь, а ты заявляешь мне, что должна научиться стрелять? Проще сразу отвезти меня к нему и дело с концом. Зачем такие сложности? – последние слова произношу почти шёпотом. – Зачем?
– Это не обсуждается, Лера. Тебе придётся, – а затем Андрей просто поднимается, ставит свою тарелку в раковину и выходит из дома.
И мне, правда, приходится.
После завтрака я почти сразу выхожу на улицу следом за мужчиной, чтобы попытаться убедить: то что он задумал крайне плохая мысль, но меня и слушать не хотят. Андрей просто усаживает меня в машину, затем в полном молчании мы долго едем куда-то, а когда в воспалённом мозгу успевает смениться тысяча самых разнообразных и самых кошмарных мыслей и предположений, иномарка замирает на обочине грунтовой дороги.
– Идём.
Боязливо осматриваюсь – справа почти идеально ровная стена лесополосы, начинающаяся где-то вдалеке и уходящая туда же в даль, слева поросший высокой травой пустырь.
Или поле…
Из машины плохо видно. Дёргаю ручку двери, выбираюсь наружу, обхватываю себя за плечи. В воздухе витают отчётливые запахи свежей травы, сырой земли и озона. Скорее всего, сегодня снова будет дождь. Андрей не дожидается меня, уходит куда-то вперёд – широкая спина мужчины, обтянутая чёрной кожей куртки, резко контрастирует на фоне далёкого серого неба и зелёной травы. Мне не остаётся ничего другого кроме как пойти следом. Разумеется, можно ещё запереться в машине или и вовсе отправиться пешком куда глаза глядят и, как говорится, будь что будет, но разве я не приняла решение? Разве не пообещала себе больше не быть слабой? Верно. Назад дороги нет…
«Тебе придётся…»
Вижу, как мужчина останавливается у небольшой горы строительного мусора, там же рядом различаю очертания деревянного забора, вернее то, что от него осталось. Не решаюсь подойти ближе. Мозг по привычке заходится в ворохе неприятных, скорее всего, не существующих ощущений и предчувствии чего-то нехорошего… Или же это я рутинно накручиваю себя.
Андрей возвращается спустя минуту, держа в руках пистолет и что-то проверяя.
– Становись сюда, – голос звучит как всегда спокойно и ровно, но мне всё равно страшно.
Я не хочу…
– Давай, Лера, – с нажимом произносит Андрей. – Представь, что это вопрос жизни и смерти. Ты хочешь умереть?
