– Только улажу оставшиеся дела.
Я не жду от девчонки какого-то конкретного ответа. Он не требуется. Мы оба знаем – у неё нет выбора если хочет остаться в живых. И она тоже это понимает.
5
Целую её перед уходом. Она всё ещё горячая после продолжительного утреннего секса, сладкая девочка. Лера плотнее прижимается ко мне, неуверенно обвивает руками шею, словно боится, что я вот-вот оттолкну её… Не оттолкну. Наоборот я с большим удовольствием поглаживаю ладонями её спину, опускаюсь ниже, на поясницу, а затем ещё ниже, сминаю мягкие полушария. Девочка внезапно хихикает, а меня тут же накрывает горячая волна возбуждения.
Нет. Нельзя… Не сейчас.
Происходящее не укладывается в голове, кажется сущим безумием и идиотизмом на фоне того, что было, происходит вокруг сейчас и того, что ещё только произойдёт… и одновременно манит, зовёт окунуться в этот омут ещё глубже, забыться. Наверное, отчасти я действительно был бы не прочь забыться с ней. Оставить где-то там далеко свою жизнь, всю грязь и бескомпромиссность переполняющие её; бесчисленное количество гадких, жестоких, а временами и пугающих поступков, что совершал и ещё непременно совершу; своё прошлое… Наше совместное прошлое, которое при других обстоятельствах, наверно, могло бы быть иным, однако…
– Мне нужно идти, – мягко отстраняю от себя Леру, заглядываю в большие зелёные глаза, что и по сей день продолжают преследовать во снах. Иногда кошмарах. – Ты всё запомнила?
Девочка кивает слишком неуверенно, прикусывает нижнюю губу то ли заигрывая со мной, то ли боясь снова оставаться одна на новом месте.
– Повтори, – требую мягко.
– Дверь никому не открывать, к окнам не подходить. Пистолет по возможности держать при себе… – она запинается, а затем прибавляет ещё тише: – Ждать тебя и не делать глупостей.
– Умница, – не сдерживаю странный для себя порыв и целую девочку в лоб раньше, чем успеваю обдумать собственное действие. – Меня не будет пару дней, возможно, три. Как только всё улажу, сразу вернусь за тобой. – Делаю паузу чувствуя, как натягиваются и каменеют жилы, словно с самим собой борюсь и в то же время не понимаю: зачем? На кой оно мне? – Всё будет хорошо, – произношу почти беззвучно, одними губами. – Ты мне веришь?
Проходит всего несколько секунд и эта дурочка кивает. Кивает, блядь!
– Хорошо. Я пойду.
Отстраняюсь медленно, а нутро, кажется, хочет бежать сломя голову прочь.
Это всё слишком… Бред какой-то…
Открываю входную дверь и, не оборачиваясь, покидаю квартиру. Решаю, не ехать на лифте, буквально сбегаю по лестницам вниз, с силой толкаю дверь парадной и оказываюсь в сухом зное, горячем пекле набравшего обороты дня. Ещё через несколько секунд я в салоне своей бэхи, врубаю на полную кондиционер, потому что тачка к полудню успела нехило так прогреться и теперь напоминает самую натуральную духовку.
«Кому человеческие запечённые ножки?»
Злюсь. На жару, на Леру, но больше всего на себя. Я должен был свалить ещё рано утром – дел невпроворот. Если и в этот раз операция провалится, все мы рискуем стать трупами без опознавательных признаков и могил, на которые, быть может, хоть кто-то придёт нас оплакать…
Нет. Не придёт, некому.
И вместо того, чтобы заниматься подготовкой вместе с парнями, чтобы приложить максимум усилий для положительного исхода нашего совместного дела я всю ночь протрахался с этой мелкой заразой. Буквально отлипнуть не мог, словно бабы никогда не нюхал. Происходящее выбивает из колеи. Внезапно всё становится в новинку и в то же время до зубовного скрежета обыденным если не банальным. Чёрта с два… Очень сложно называть банальным то, что длится уже столько лет. К тому же творящееся вокруг безумие день ото дня придаёт нашему совместному проживанию и особенно близости какой-то ненормальной пикантности. Мне всегда нравилось ходить по острию ножа. Быть может, именно поэтому я так далеко зашёл и так многого добился. И кто знает, быть может, именно это меня когда-нибудь и угробит.
Волнение оказывается пустым – даже без моего контроля парни отлично справились с поставленными задачами. Подготовка шла полным ходом и довольно гладко, а внутренние ощущения без устали твердили, что даже слишком гладко.
К вечеру второго дня мы завершаем последние приготовления, ещё раз пробегаемся по общему плану операции, плану загородного дома Никольского, в который он непременно отправится на выходные с немалым количеством охраны, но и это не помеха. Я знаю его загородную резиденцию как свои пять пальцев. Знаю, кто будет его охранять, графики и маршруты, схемы камер видеонаблюдения, основного и резервного питания, коды доступа к системе безопасности. Всё должно пройти как по маслу.
После убийства Никольского вся его свора приближённых, скорее всего, разбежится или вцепится в глотки друг дружке, а так долго и тщательно выстраиваемая «империя» рухнет, будет разодрана и поделена между заинтересованными и теми, кто не зассыт.
«Свято место пусто не бывает…»
Почти все его партнёры мертвы. Наташа после взрыва до сих пор находится в больнице в тяжёлом состоянии – её прилично зацепило взрывом, осталось огромное количество ожогов разной степени тяжести. Насколько мне известно врачи опасаются, что она может впасть в кому. Хотя, как по мне – лучше бы подохла ещё на турбазе.
Немногочисленные родственники едва ли, сильно переживают за её здоровье. Муж снова укатил с какой-то певичкой во Францию. Ему уже давно и глубоко срать на собственную жену и брак. Единственное, что всё это время держит их вместе – это бизнес. А если Наташка всё-таки двинет кони… Её доля перейдёт мужу и дело с концом.
Пётр Степанович, на время предпочёл свалить из страны, пока Никольский разбирается с покушением и ищет виновных.
Крысы всегда первыми бегут с тонущего корабля…
Что же до остальных – ближайших помощников, руководителей или иных партнёров по менее крупным делам – в лучшем случае они перераспределят зоны влияния между собой, «выдохнут», и продолжат жить дальше, в худшем – попытаются найти и наказать виновных. Но и к такому раскладу мы подготовились. Даже если нас и нашу схему вычислят, то случится это не раньше, чем мы успеем свалить и затеряться на просторах огромнейшего количества стран. Никольский за годы своей деятельности успел нажить себе очень… ОЧЕНЬ много врагов. И даже украденные нами миллионы, едва ли слишком скоро выведут заинтересованных к истинному положению вещей и махинациям, на проведение которых у нас ушёл не один месяц. Будет настоящий кавардак. Возможно, даже про бедолагу Карбашова на время забудут и менту таки удастся выжить. Возможно… но не точно, ибо когда всё-таки начнут рыть (а это непременно случится), в длинном списке он будет подозреваемым номер один.
В этот раз всё должно получиться. Второго шанса на ошибку у нас просто нет.
Глава двадцать первая
Лера (12)
1
Студия кажется инородной, пустой, неодушевлённой, как и весь район. Сразу видно, что дом достроен и сдан совсем недавно. Некоторые квартиры всё ещё пустуют, дожидаясь своих новых владельцев, двор и парковочные места выглядят бесхозными, заброшенными – они ещё не очищены до конца от строительного мусора и спецтехники, хотя рабочих не видно. Проштукатуренные белые и от этого на вид ещё более голые стены буквально давят чужеродностью и холодом. Очень хочется домой. В свою маленькую, но такую родную и вполне уютную комнату в коммуналке. Я провела там, разумеется, не самые лучшие годы своей жизни и всё же. На фоне происходящего сейчас то время выглядит теперь штилем, затишьем перед бурей.
