Ильза усмехнулась:
- А они не дураки, быстро просекли, что к чему. Мы только-только собрались…
- Тихо, давай без «мы только-только». Нас прослушивают направленными микрофонами сто процентов времени, и упоминать детали плана, если вокруг дома не стоит горланящая толпа, нельзя.
- Ладно, поняла. Вроде как теперь план под угрозой, да, Профессор?
- С чего бы вдруг?
- Хочешь сказать, ты предвидел, что они могут что-то заподозрить?
Я покачал головой:
- Я абсолютно точно знал, что если они не заподозрят сами, то заподозрит и предупредит их Боливар-старший. Ну ты же понимаешь, чтобы построить наркокартель номер один в мире и оставаться непойманным по сей день, нужно быть очень умным и подозрительным человеком. «Апачи» при любом раскладе начали бы что-то подозревать. Впрочем, признаюсь, я считал маловероятным, что они захотят о чем-то договариваться.
- Почему?
- Там среди верхушки нет ни одного человека, обладающего одновременно высоким интеллектом, чтобы вести переговоры, и действительно железными яйцами, чтобы заявиться к врагу в логово, на Острове, как ты и сам знаешь, белые флаги и прочие правила честной войны не действуют. В принципе, пара отчаянных человек у них есть, но они не на верхушке иерархической пирамиды и с ними уже нам говорить не о чем. Возможно, что-то изменилось в раскладе… Кстати, я придумал дело для Маркуса. Пусть смотрит телевизор безостановочно и запоминает все, что увидит, а раз в сутки сообщает мне вкратце об увиденном. К нему в напарники для этого можно поставить еще кого-нибудь, достаточно умного. Симмонс еще жив?
- Да, вполне, - ответил Блекджек.
- Он сгодится, все же бывший коп.
- Хорошо. А что ответим «апачам»?
- Пусть приходят, нас это ни к чему не обязывает. Послушаем, что скажут. В общем, напиши, что если придет кто-то из «верховных вождей» - мы гарантируем ему свободный вход и выход.
Палку с письмом оставили на том же месте, прицепив к нему ответ. В принципе, я не учитывал такую возможность, да и сейчас не вижу особого потенциала – но кто знает. В таком непредсказуемом месте возможно все, что угодно.
* * *
К обеду палка исчезла, и по этому поводу у нас состоялось оперативное совещание.
- Совсем хреново у нас с постами, - сказал я. – Палка исчезла средь бела дня. У нас из-под самого носа считай. На тропе к водопою появляется человек, забирает палку и уходит, и его никто не заметил.
- Ну, так там из постов – один часовой со стороны лагеря и один на скале, - заметила Ильза. – Строго говоря, на пятьсот метров к лагерю подобраться нетрудно, заросли кустарника, все такое… И часовые так себе.
- Это надо менять. Мы, просто между прочим, собираемся произвести что? Вслух не говорю, но вы поняли. Нет смысла убирать камеры, если к лагерю можно так близко подобраться.
- Кстати, да, это упущение, - согласился Блекджек. – Часовых получше нам неоткуда взять, чай, не римская армия, где за сон на посту полагалась казнь… И то, часовые стоят у нас по другой причине: когда один вдруг упадет, это признак, что на нас напали. Сигнализация, типа. Но вот кусты… Да, это то, что можно легко исправить.
И он исправил: к вечеру группа «пиратов» подчистую вырубила окружающий кустарник, правда, пока только вокруг лагеря.
А совсем уж вечером часовой сообщил, что видит человека с белым флагом.
Парламентером оказался некто Хорст Шоннагель, больше известный как «нюрнбергский снайпер». Он вошел в книгу рекордов Гиннеса как человек, получивший рекордное число пожизненных сроков – аж сто сорок семь – за то, что в состоянии сильного опьянения открыл стрельбу по пивному фестивалю в Нюрнберге. Правда, на самом деле он был совсем не снайпер, а обычный бюргер, и от его пуль погибло всего лишь шестнадцать человек, при том, что стрелял он в толпу с трехсот метров. Остальная сотня с гаком погибла в давке, но Шоннагель справедливо получил свои пожизненки за всех.
Его обыскали и привели к хибаре Блекджека, где уже ждали его мы – я, Ильза, Лейбер и сам Блекджек, а также поблизости расселось несколько вооруженных бойцов.
- Гутен абент, герр шарфшутце! – сказал я. – С чем пожаловали?
- Верней будет спросить, с какими полномочиями, - поправил меня Блекджек.
- Это был мой второй вопрос, но ты меня опередил. Итак, герр Шоннагель?
- Я – четвертый по авторитету лидер нашей команды… из четырех. Так уж вышло, что отправили меня, потому что трое других рисковать не захотели. Хреново быть наименее влиятельным из всего руководства, да.
- То есть, никаких полномочий говорить от имени всех у вас нет, вы пришли просто прощупать почву, да, герр Шоннагель?
- Верно. Дело обстоит таким образом, - ответил он, переводя взгляд с меня на Блекджека и обратно, - что если существует некий реальный шанс изменить нынешнее положение вещей в лучшую сторону, то… скажем так, если Боливар вывезет двоих…
- Какой еще Боливар? – приподнял бровь Блекджек.
- Это цитата из О. Генри, - пояснил я. – Герр Шоннагель имеет в виду, что апачи тоже хотят «запрыгнуть на наш поезд». Ответ на ваш вопрос – «теоретически возможно, практически проблематично».
- Хм… Мы будем это обсуждать прямо здесь? У нас просто пара дронов над головой кружит.
- Пускай себе. Мы же не будем выдавать вам наши секреты.
- Ладно, и почему практически проблематично? – спросил Шоннагель.
- Смотрите сами. Мы по очевидным причинам вам не доверяем, вы и мы – враги. Что гораздо хуже, Корпорация может действовать через вас, чтобы разузнать, как я собираюсь ее поиметь. Отсюда следует, что никаких секретных планов мы вам не сообщим. Что автоматически переводит вас, «вождей», из разряда «первых в деревне» в категорию «вторых в Риме». Вам придется принять подчиненное положение и действовать по нашим инструкциям, что уже само по себе вас может не устроить. Еще хуже то, что такой режим не устраивает нас, потому что по получаемым инструкциям вы можете о чем-то догадаться. То есть, вариант союза «пиратов» и «апачей» как двух обособленных группировок неприемлем. Вот если бы «апачи» по волшебству превратились в «пиратов» - это очень сильно продвинуло бы нас всех к цели, но такого волшебства у меня в рукаве нет. А вас это устроит еще меньше, чем предыдущий вариант, потому что вы из лидеров превращаетесь в подчиненных, да к тому же вопросы доверия по-прежнему актуальны. И есть третий вариант ограниченного сотрудничества – это когда вы сидите на своей территории и не выходите за ее пределы. То бишь, не мешаете нам.
- И что мы выигрываем в случае такого, с позволения сказать, «сотрудничества»? – с иронией спросил Шоннагель.
- В большинстве возможных вариантов развития событий мы исчезнем с Острова и тогда вы автоматически станете его хозяевами, самой организованной силой. Однако в нескольких не очень вероятных случаях вы сможете, выражаясь образно, запрыгнуть в последний вагон нашего поезда задаром, не приложив к этому никаких усилий. Просто потому, что места хватит всем. Все зависит от того, каким именно способом я обыграю Корпорацию – у меня много домашних заготовок, но я не могу предвидеть, какая именно сыграет.
