– По крайней мере, после вони Переулка Радужного Света нам не страшен никакой запах, – пошутил Фин, пихнув Маррилл локтем в бок, и зашагал к люку. Но тотчас на миг замер и огляделся по сторонам. – Фууу! Слюнявые стенки желудка! – Его передёрнуло, и он нырнул внутрь люка. Маррилл последовала за ним. Но на пороге она застыла на месте. Кто-то промелькнул в тени справа от неё. Стройная фигурка – палубный матрос, с облегчением заметила Маррилл – прошмыгнула через пятно света и вытащила из кармана какое-то существо. Поднеся его ко рту, девушка как будто что-то прошептала ему, а затем подбросила в ночной воздух.
Существо крутанулось, расправляя длинные радужные крылья. С тихим шуршанием те затрепетали почти так же быстро, как у колибри. Повисев пару секунд в воздухе, существо метнулось в темноту и мгновенно исчезло из вида.
Ныряя в люк, Маррилл сделала мысленную отметку: не забыть представиться девушке завтра утром. Возможно, у неё даже будет шанс увидеть вблизи это чудесное крылатое существо.
– Всем приятных снов! – крикнул Ардент с порога своей каюты. – Когда мы дойдём до конца ущелья, Большая Игра Маргама уже начнётся.
После его слов любые мысли о новом палубном матросе и её птице мгновенно улетучились. Крепко прижав к себе своего заколдованного кота, Маррилл теперь сгорала от любопытства, гадая, какие игры приготовила им Пиратская Река.
Глава 6. Игра Маргама
Когда на следующее утро Фин вышел на палубу, Колл указывал туда, где зловещие красные стены Яростного ущелья резко ныряли вниз, в широкую, спокойную, подёрнутую лёгкой рябью бухту.
– Выход из ущелья прямо по курсу, – произнёс капитан.
Низкий туман заслонял землю на другой стороне. Фину были видны лишь треугольники гор, зелень густых лесов и очертания башен какого-то загадочного города.
– О, слава богу, – выдохнула Реми.
Её волосы, вымазанные чем-то похожим на засохшую слюну, торчали во все стороны, словно иглы у ёжика. Очевидно, Яростное ущелье не было милостиво расположено к кандидату в капитаны «Предприимчивого Кракена».
Между тем туман начал постепенно рассеиваться, и Фин взялся изучать видневшийся впереди берег. Что-то не так, решил он. Там ничего не менялось.
Вообще ничего. «Кракен» двигался вперёд, а значит, даже если земля полностью застыла в неподвижности, перспектива должна была меняться. Но она не менялась. Как будто они двигались навстречу плоской картине.
Стоило Фину подумать об этом, как вся панорама и впрямь показалась ему нарисованной картинкой. Все контуры были двухмерными. Цветовые пятна – слишком размазанными. Он перевёл взгляд на воды залива. Они были не просто спокойны, а неподвижны, как зеркало. Даже водная рябь была как будто скована льдом.
Это не рябь, понял он. Это просто нарисованные линии, призванные выглядеть как рябь на воде. «Кракен» шёл прямиком в воду, нарисованную на картоне!
– Колл! Стоп! – крикнул Фин. – Полная остановка, полная остановка!
Увы, слишком поздно. В следующий миг воздух пронзил оглушительный скрежет – это нос «Кракена» врезался в раскрашенную воду ненастоящего залива. Палуба содрогнулась, и Фин упал на колени, лязгнув зубами. Реми пронзительно вскрикнула.
Колл слетел с трапа и сердито взревел от боли.
«Кракен» ещё несколько секунд по инерции двигался вперёд, затем накренился и медленно, со скрежетом, застыл на месте. В следующий миг дверь каюты волшебника распахнулась.
– Что во имя Тридцати Четырёх и Семи Громов происходит?! – крикнул Ардент, выходя на палубу. Его фиолетовый колпак свисал набок. – О! – сказал он и растерянно остановился. – Мы прибыли. Вообще-то, об этом было бы приятно узнать сорок пять секунд назад.
Колл перекатился на бок и простонал:
– Ты знал, что это произойдёт!
Ардент фыркнул и поправил колпак.
– Вообще-то я думал, что ты у нас опытный капитан, который знает, как стать на якорь на листе картона, так что нет, я не думал, что это произойдёт.
– Эй, послушайте! – запротестовала Реми. – Я пока только учусь водить эту штуку, так что отстаньте! – Она вернулась обратно к штурвалу и крепко вцепилась в него.
Фин, шатаясь, подошёл к бортику. То, что раньше изображало золотые волны, теперь было исполосовано бороздами рваной коричневой бумаги. Теперь он мог ясно видеть, что новая «земля» перед ними была просто нарисованным театральным задником.
Позади них вытекающая из Яростного ущелья река плавно сливалась с плоским пространством нарисованного залива: то, что секунду назад было водой, в следующую превращалось в картон.
Фин невольно рассмеялся.
– Игра Маргама – в буквальном смысле игра, – сказал он с искренним изумлением.
– Разумеется, – заявил Ардент. – Я имею в виду, что она…
– …названа верно, – закончила Реми.
– Точно. Потому что Пиратская Река…
– …соприкасается со всеми водами. Даже если, строго говоря, это не вода. – В голосе Реми прозвучала усталость. – Ненавижу это место. Ненавижу за то, что начинаю его понимать.
Люк открылся, и из него выскочила Маррилл с Карни на руках.
– Что..
Фин покачал головой:
– Объясню позже.
Маррилл застыла на месте и огляделась:
– О, это в буквальном смысле игра…
– Теперь ты сама всё поняла. – Фин был вынужден признать, что всё это имело смысл, пусть даже очень странный.
Реми внимательно оглядела берег.
– Вы уверены, что это единственный способ поговорить с Маргамом и узнать, что ему известно о Капитане? Что для этого нужно сыграть в его игру?
Ардент кивнул:
– Согласен, это ужасно раздражает, особенно если вы хотите лишь зайти в гости на чашку чаю. Но Маргам настаивает на том, что единственный способ получить доступ в его замок – это сыграть в игру. – Он понизил голос: – Думаю, иначе ему трудно найти желающих сыграть с ним.
– Волшебники все какие-то чокнутые, – пробормотал Фин. Но это его не остановит. Он с нетерпением ждал начала игры. – Итак, как мы играем?
Ардент хлопнул в ладоши:
– Отличный вопрос, славный незнакомый мальчишка! Давайте посмотрим на доску.
Он подошёл к носу корабля, где на маленьком столе стоял круглый деревянный щит, а на нём оловянные фигурки. Фин никогда раньше не видел ни этой настольной игры, ни этого стола. Более того, он был совершенно уверен, что минуту назад ничего из этого на палубе не было.
– Итак… – начал Ардент, склоняясь над доской.
Это была серия концентрических колец, одно внутри другого. Каждое кольцо было по-своему уникальным. Одно было разделено на квадраты, как в шашках, другое мерцало тайными символами, третье было раскрашено и походило на вал крепостной стены. Круг в центре вырастал в форме резного миниатюрного замка, центр которого, в свою очередь, был совершенно плоским и гладким.
