— Ну и что будем делать? — спросил Стас почему-то меня, а не Настю.
— Чайник закипел. Предлагаю поговорить, помириться и сплавить Анастасию куда-нибудь подальше.
Девушка опять зыркнула на меня исподлобья, но больше не кидалась и не вопила.
Даже села за один стол.
* * *
Вечер не задался.
Настя недовольно сопела, Стас разливал по чашкам заварку, а я зевала и думала о том, что комплект белья придется спрятать до лучших времен. Жаль. Такого эффекта, как в первый раз, уже не получится.
В воздухе витало напряжение. Было очевидно, что две девушки Измайлова не поделили территорию и теперь отчаянно думают, как бы насолить друг другу.
Во-первых, мы чуть не подрались из-за места. Мне нравился диванчик у окна, на котором можно сесть, вытянув ноги во всё сидение. Как оказалось, Насте хотелось опустить свою пятую точку именно туда, и она очень оскорбилась, поняв, что место занято.
— Так душно… — плюхнулась напротив меня и обмахнулась салфеткой. — Вот бы сесть к окошку.
Стас внимания на жалобу не обратил — мужчины вообще таких мелочей не замечают, — а вот я чисто из чувства вредности открыла шире створку.
Свежий воздух. Наслаждайся.
Задул холодный зимний ветер, и духота разом отступила.
Во-вторых, Анастасия оглядывала сканирующим взором кухоньку. От неё не укрылось, что на полке больше нет статуэтки с клоуном — ненавижу клоунов! — со стола исчезла дурацкая солонка в виде лимона, и холодильник чист от магнитиков из мест, где когда-то отдыхал Измайлов с невестой.
На самом деле, из всего этого я выбросила только клоуна, уж больно жуткая рожа. От остального избавился сам Стас. Вымел в одночасье, сказал, что ему никогда не нравилась эта безвкусица. Убрал цветастые салфетки, зашвырнул подальше розовые прихватки.
Я и не спорила, и не наставила. Пусть хозяин дома сам решает, как поступать с вещами бывшей девушки.
— А вот когда мы жили вместе, у тебя всегда водилась чистая посуда, — кольнула Анастасия вроде как в шутку, заметив, что Стас ищет третью чашку.
— Чудесное было время, да? — с неподдельным интересом вопросила я. — Особенно тот период, когда ты спала с двумя мужиками одновременно.
— Стас!
— Даша!
А чего? Видно же, что всё это — очередная театральная постановка. Мне стесняться нечего, скромничать и отмалчиваться не собираюсь. Слишком долго все бегали на побегушках у Настеньки, исполняли её капризы и даже ни разу не послали куда подальше.
— Нет, ты мне все-таки объясни, — продолжила я, уперев щеку в кулак. — Зачем на меня кидаться, если ты Стаса разлюбила и вообще переезжаешь к Игорю?
— Кстати, да, — согласился Измайлов, садясь между нами.
— Она встречалась с тобой, но не ответила, где проходит твоя лекция! Стояла, дуру полоумную из себя строила!
Настя изобразила мою физиономию с приоткрытым ртом. Получилось не обидно, даже как-то весело. Я прыснула.
— Я тебе больше скажу, — добавила язвительно. — Вспомни официантку, которая вам блинчики в кафе приносила. Это тоже была я. Мы со Стасом тогда уже того… встречались.
Подмигнула, и Настя начала задыхаться от возмущения. По всей видимости, вспомнила.
Измайлов только покачал головой.
— Даша, не вредничай. Вы сейчас передеретесь, а мне потом тела закапывать.
— Имею полное право. Ну, так чего там Игорь? Передумал жениться на таком сокровище и свинтил куда подальше?
Вообще-то я опять ехидничала, но на удивление Настя ответила нормальным тоном:
— Вряд ли. Я не успела рассказать ему, что поссорилась с мамой. Просто приехала, а дома никого нет. Трубку не берет. Просидела полчаса возле подъезда. Окоченела и двинула к Стасу.
— Действительно, не берет. — Измайлов попытался дозвониться до друга, но из динамиков доносились только долгие гудки. — Странно. Может быть, в спортзале занимается?
— Он обычно телефон из рук не выпускает, — всхлипнула Настя. — А тут как специально. А вдруг его сбила машина?!
Интересное предположение. Сразу видно, оно уже давно вертелось на языке у невестушки, но выпалить эти страшные слова она решилась только сейчас. Сказала и побледнела. Начала заваливаться на бок.
Стас еле успел подхватить Настю, пока та не рухнула на пол.
— Стоп, истерика! — Я встала с нагретого места и жестом указала, чтобы несчастную уложили на диван. — Мысль, конечно, любопытная, но почему сразу машина? Может быть, он упал с лестницы. Или на него свалился кирпич.
Начинающая розоветь Настя вновь слилась цветом с подоконником.
— Предлагаю успокоиться. — Стас почесал переносицу. — Давайте подумаем трезво, куда мог деться Игорь?
— Бросил меня… — застонала Анастасия.
— И уехал по бабам! — радостно поддержала я.
— Точно бро-о-осил. Это конец… мне негде жить… у нас только всё наладилось…
Понеслось!
Настя заходилась в слезах, размазывая тушь по щекам. Измайлов в ужасе смотрел на разгорающийся концерт, не понимая, как ему быть и что делать. Такой растерянный. Смешной. Сразу видно, не привык к женским перепадам настроения. Судя по всему, раньше Настя подобным не увлекалась.
Мужчины вообще не умеют успокаивать женщин в кризисной ситуации. Они сразу каменеют, язык прилипает к нёбу.
Так, с этим срочно нужно что-то делать.
Я выпихнула Измайлова из кухни и сказала сурово:
— Стас, оставь нас наедине.
— Даш, по-моему, логичнее уйти тебе. Всё-таки нас с Настей многое связывало…
— Не логичнее. Мы — девушки. Знаем, каково это, когда накрывает эмоциями. Я буду предельно тактична и не пошлю её лесом. Обещаю. А если ты начнешь её успокаивать, она вновь вспомнит, как вы были счастливы. Повторно разрыдается. Попытается тебя вернуть. Иди, отдохни. Постарайся дозвониться до друга-потеряшки.
Он с сомнением глянул на меня — что, не доверяет? — но кивнул.
— Насть, давай поговорим нормально. — Я села рядом с плачущей девушкой, подала ей салфетку. — С Игорем ничего не случилось. Уверена в этом. Он любит тебя, да и ты, видимо, его любишь, иначе бы так не убивалась.
— Правда?.. — спросила жалобно, задыхаясь от всхлипов.
— Угу. Не переживай. Беременным вредно плакать.
— Разве? — удивилась она.
Да черт его знает, что им вредно, а что полезно. Я ляпнула первое, что пришло на язык; а на язык у меня приходит исключительно всякий бред. Зато подействовало. Настя вытерла слезы-сопли. Вдохнула-выдохнула.
— Подумай, куда Игорь мог деться? Если не в спортзал пошел, то куда? Может быть, он йогой занимается или медитацией? Может быть, периодически уезжает в глухую деревню?
