Стало вдруг интересно, какова она в постели. Ее реакция на поцелуй, резкие, такие привычные для нее комментарии и какой-то особый блеск в глазах говорили о том, что кому-то достанется очень страстная женщина. Кому-то мне, тут же поправил мысленную фразу, отмечая вполне приличное состояние дороги и первых домов, начинавшихся за невысокой оградой и распахнутыми низкими воротами. От кого такой забор мог спасти — совершенно не ясно, разве что его поставили в качестве обозначения границ поселения, но это тоже не слишком разумно. Деревни имеют свойство расти.
— Кто у вас старший? — Кастан резко осадил коня перед невысоким хмурым мужчиной, который пытался приладить на место калитку.
— Дом старосты прямо по улице. Пятый слева. С зелеными ставнями на окнах, — почти безразлично отозвался тот в ответ, больше интересуясь положением штыря в калитке, чем нашим появлением.
— Иди, приведи старосту в центр. Со всеми сразу говорить будем, — кивнул я, решив не откладывать дела в долгий ящик. Спрыгнув со Слюды, я подошел к мужчине, придержав калитку с другой стороны так, чтобы ему было удобнее вставить штырь на место. Мне достался хмурый взгляд, но хозяин дома ничего не произнес, наконец насадив калитку так, как нужно.
— Почему вы вернулись домой сейчас? — мне было интересно. По дороге мы проскакали сквозь меньшую деревню со смешным названием Долинка, и даже там было куда более людно, если судить только по свету в окнах и дыму.
— Ее милость так велела.
— Да? И как же она вам сообщила? — меня уже просто разрывало изнутри от желания посмотреть на эту загадочную женщину. Мало того, что она должна обладать недюжинной силой духа, так еще и определенной смекалкой.
— Дым. Сегодня неможно оставаться в лесу. И по тракту лучше не ездить, — напоследок добавил мужик, кивнув за невысокую ограду.
— Почему?
— Так красный туман же, — пожав одним плечом, ответил он.
Ну да. Туман. Уж какого тумана я в родных местах не видал. Особенно зеленый по молодости часто настигал. Правда, неизменно в компании выпивки и друзей, но это уже детали.
Хмыкнув, я покачал головой такой людской наивности. До чего же в местных сильны суеверия. Нужно было поговорить со старостой.
Здесь не было ни фонтана, ни какого-либо здания типа ратуши, хотя деревня оказалась весьма немаленькой. На площади было просто возвышение в семь ступеней, а наверху, на ребре, висел огромный гонг. Он был, совершенно точно, неместного происхождения, но все же занимал почетное место в центре всего поселения. Я как раз рассматривал узор, когда вернулся Кастан с еще парой воинов, сопровождающие старосту. Вот к нему это звание подходило как нельзя лучше. Весь седой, тонкий, как жердь, с гордо вздернутой головой.
— Мое имя Тазур, — кивнув в знак уважения к его возрасту, я сделал знак людям чуть отступить. Старик чуть прищурился, но все же кивнул.
— Я Патчу. Зачем вы приехали в нашу деревню?
— Посмотреть. Себя показать. Ваш барон умер, и король передал мне права на эту и соседние земли.
— Барон умер уже давно. Что-то наш король долго тянул с этим делом, — едкие нотки не смогли укрыться за скрипом старческого голоса.
— Может оно и так, только мне это неизвестно. Да и дела до этого нет. Я приехал, чтобы познакомиться с людьми и объяснить, как изменится теперь ваша жизнь.
— Без крестьян вам поля не засеять, земли не удержать, — тихо, с какой-то злостью произнес старик.
— Это мне известно. Но и вам без барона и армии не удержать земли в порядке.
— Это мне известно, — как эхо отозвался Патчу.
— А посему я все же предлагаю мирно сосуществовать на этих землях.
Старик цокнул языком, более внимательно оглядев меня с ног до головы. Покачав головой, словно я несу полную околесицу, он тяжело опустился на ступени, ведущие к гонгу.
— Шли бы вы в те, другие земли, что вам даровал Сигед.
— Может, так и поступил бы, но и надо мной есть решения, которых я не могу изменить. Всюду есть свои условия.
— Верно вы говорите. Везде есть условия. И вы не можете управлять этой землей по велению Сигеда, будь он хоть трижды королем.
— Но вы платите ему дань, — вкрадчиво произнес я, начиная уставать от путаных условностей.
— Только потому, что не желаем видеть его зад на наших стульях и за нашими столами.
Сдержать смех я не сумел, настолько едким и правдивым прозвучало признание старика. Присев рядом, я вздохнул.
— Хорошо. Королевский указ вам не указ. Что же тогда имеет значение? Мы не собираемся уходить с этих земель. Нам просто некуда возвращаться, а это, ты должен понимать, что-то да значит.
На мгновение скосив глаза на меня, старик перевел взгляд на пасмурное небо.
— Это наследная земля. По крови. Так что значение имеет только воля ее милости.
— А если ее милость умрет?
— Не знаю. Такого не бывало, чтобы в роду не оставалось никого, — тихо, с затаенным страхом ответил староста. Подумав, он все же добавил. — Сперва, наверное, ничего не случится. Потом настанет середина лета. Все выйдет из под контроля, и мы все умрем. Скорее всего, граница потеряет силу. Тогда вымрет соседнее княжество. Может, дотянется до столицы.
Меня пробрала легкая дрожь от интонация, появившихся в голосе старика. Словно холодный ветер забрался под одежду и щипал кожу. Мужчина помолчал, а затем другим, совсем будничным тоном добавил:
— А может, нет. Может, ничего не будет. Погорюем и забудем, как звали, — но даже мне сейчас с трудом верилось в такой вариант. — Все же вам лучше примириться с ее милостью.
— Я бы, может, и рад, да только она прячется от меня по норам, не показываясь на глаза.
— Миледи хоть и еще очень молода, но умом не обделена. Если прячется — значит причина есть. И судя по вашим вопросам, неспроста за свою жизнь опасается.
— Да не собираюсь я ее убивать! Мне от живой куда больше пользы.
— Ну так убедите ее, что от вас тоже есть польза. Хозяйка о людях печется.
— Так я за этим и приехал. Помощь нужна?
Брови старосты уползли куда-то вверх к седым волосам, отражая всю степень веры к моим словам.
— Ну?
— В трех домах крыша протекает, в одном почти провалилась. Палку подставили, но нехорошо.
— Почему сами не делаете?
— Некому. Некогда. У каждого своей беды хватает, а сил почти нет. Крыши совсем разбирать нужно.
— Что еще?
— Печь по той улице повалилась. Печник есть у нас. Только старый. Он бы подсказал да научил. А сам не сможет. Ноги едва ходят.
— Поля вокруг деревни? Колодцы? Что еще надо?
— Поля ее милость еще не велела трогать. Мы ниже Долинки. Кое-где еще снег. Рано.
