Хина, закончив с Люрой, поставила на угли еще одну кружку с водой, кинув туда шепотку каких-то трав.
— Там есть свободные тюфяки. Идемте, нужно немного отдохнуть. Завтра девку на руках тащить придется, — Миха кивнул Лерану, прихватив фонарь и отходя в дальнюю часть пещер.
Анна.
Тюфяки, сложенные из мха и зашитые плотной тканью, когда-то давно были обработаны смесью смолы и воска, от чего были куда жестче, чем хотелось, но зато оставались почти сухими не смотря на сырость и влажность, наполняющие пещеры.
Мне доводилось ночевать здесь всего-то пару раз, но я все равно оценила преимущество такой подстилки по сравнению с ночевкой на голых камнях. Проследив за тем, как Леран с Михой вытащили и раскидали их на свободные места, подозвала к себе девушек, испуганной стайкой жавшихся позади лежака Люрны.
— Как вы, мои хорошие? — стоя спиной к скале, я поглядывала краем глаза на Тазура, следя как далеко он находится и неслышен ли ему разговор.
— Все в порядке, ваша милость, — шмыгнула носом самая младшая, кинувшись меня обнимать, чем едва не повалила на камни.
— Ох, осторожнее, Тати. И зови меня Анна.
— А мы правда можем вернуться в поместье?
— Думаю да, — девушки смотрели напряженно. Чуть встрепанные, бледные, они выглядели весьма встревоженными и утомленными этим вынужденным проживанием в пещерах. — Пока у нас все в порядке, но я вас прошу все же, быть осторожными. Мужчины есть мужчины, а вы молоды и хороши собой. Сегодня отдыхайте. Миха принес вам еды, так что ужинайте и набирайтесь сил. Завтра пешком кусок дороги идти.
Девушки покивали, поочередно обняли меня и уже не выглядели такими испуганными и взволнованными. С одной стороны радовало, что они так верят моим словам, а с другой терзали сомнения, правильное ли решения я принимаю.
— Анна, иди пей свое лекарство, — Тазур, приподняв одну бровь, зычно позвал через весь зал пещеры.
Скрипнув зубами, слушая, как девушки пытаются сдержать хихиканье, в бессилии сжала кулаки. Самое обидное было то, что поделать здесь ничего было нельзя. Мужчина был прав, отвар следовало выпить.
— Не смейте даже, — погрозив девушкам пальцем, но видя полную безнадежность этого действа, все же двинулась в сторону жаровни.
Как ни печально, видно, мне предстоит скоро решать вопрос со своим замужеством. Пока все не стало слишком запутанным.
Выпив горький отвар, от которого все же потеплело в груди, осмотрела пещеру. Мужчины успели докинуть угля в жаровню, установив рядом еще одну, на более низких ножках.
— Зачем столько угля жечь? Не так и холодно, — пополнять запасы в пещере было не так просто, чтобы столь бездумно относиться к вещам.
— Ты слишком экономна там, где в этом нет надобности, — ответил Тазур, пересыпая железным совочком часть красно-оранжевых кусочков из распаленной жаровни в другую. — Когда ты уже привыкнешь, что это не проблема? Станет лето, будет меньше работы на полях и во дворах — до самого свода эти пещеры забью всем необходимым, если понадобится.
— Но… — замолкнуть меня заставил не смысл сказанных слов, а тихое хихиканье со стороны девиц, которые, скучав так долго, кажется, нашли себе достойное развлечение.
Пообещав себе не говорить больше ни слова Тазуру, ближе подошла к большой жаровне, протянув ладони к теплу.
— Девушки, сейчас время отдыхать. Ночь давно перевалила за середину, а вы все еще на ногах, — Леран строгим взглядом оглядел моих притихших ткачих. С подозрением поглядывая на хара, они подтащили тюфяки чуть еще ближе друг к другу, укрылись одеялами едва ли не с головой.
— Анна, — тихо позвал Тазур, укладывая два тюфяка рядом у низкой жаровни, — ты тоже устала. Ложись.
Обернувшись, отметила что из свободных мест осталось только то, которое было между мужчиной и треногой.
— Это уже слишком, — становясь коленям на подстилку, прошипела я, косясь по сторонам.
— У нас больше нет одеял, женщина. А моя куртка не настолько большая и теплая вещь, чтобы уберечь тебя целиком. Я даже сейчас чувствую, какие сквозняки идут из соседнего грота. Ложись. Других вариантов нет. Или ты хочешь добавить веселья девушкам? Если тебе так нужно, можем разыграть для них целое представление, — широкая улыбка растянула тонкие губы.
Я хотела возмутиться. Сказать, что так не положено. Что я приличная и так далее по списку.
Только ноги почти не держали, а голова была настолько тяжелой, что я готова была поддерживать ее руками. Опустившись на тюфяк, укладываясь лицом к жаровне и подтягивая ноги, пряча их под подолами юбок, только пробормотала:
— У меня нет на это сил.
Уже почти провалившись в сон, разомлев от тепла углей, я сквозь дрему почувствовала, как со спины обнимают большие руки, притягивая меня к чему-то жесткому и теплому. Одна ладонь скользнула под голову, позволяя устроиться с большим комфортом. Хотелось дернуться, треснуть по этим наглым ладоням, но тело совершенно отказывалось двигаться. Глаза не открывались, словно ресницы переплелись друг с другом, так что я только глубже вздохнула, позволяя теплу окутывать меня со всех сторон, и провалилась в сон.
Глава 18
Утром или нет, но разбудить меня пытались, по ощущениям, буквально через час. Тело ныло, глаза не желали открываться, а кто-то все продолжал и продолжал настойчиво меня звать, легонько похлопывая по плечу и не давая упасть обратно в сон.
Кое-как разлепив глаза, которые ощущались заплывшими, я села. От резкого движения куртка Тазура упала, позволив холодному воздуху, как плети, хлестнуть по спине. Тело тут же прошибла дрожь, но сон слетел почти мгновенно.
— Время, Анна. Нужно собираться и выходить. — Леран подхватил куртку ларда, накинув ее обратно и не позволяя мне замерзнуть совсем. Сам Тазур стоял у дальней, высокой жаровни, запаливая пару факелов от остатков потускневших углей. С факелами по лабиринту не пойдешь, слишком низкие своды и мало кислорода, но собираться при ярком свете было все же лучше, чем почти в полной темноте остывающих жаровен.
Прошло не больше получаса, когда, еще хмурые со сна, неразговорчивые и угрюмые, мы двинулись в обратный путь. Впереди шла Корин, которая с ранних лет играла в этих пещерах со сверстниками, тихо напевая под нос слова другой, не менее важной, и ни чуть ни более поэтичной считалки.
— Три, пять — не вставать… Два, пять, не играть… — я не сразу разобралась с этими считалками, когда меня учили им. Только с пятого раза стало как-то понятно, что повороты зависят от букв, на которые начинаются слова. А сама считалка — это просто рифмовка для более легкого запоминания.
Большую часть пути Люра смогла пройти на своих ногах, только поддерживаемая Михой. Это позволило нам выбраться куда быстрее, чем сперва предполагалось. Конечно, девушку мутило и шатало, но если бы ее несли, мы могли бы застрять в лабиринте до полудня. Низкий потолок, стены, которые в некоторых местах касались плеч, мрак и затхлый, сырой воздух с привкусом мела — все это давило и угнетало, заставляя ступать почти не слышно и, кажется, даже моргать реже.
