– Ты всегда держишь слово? Разве нет? – сглатываю и вырываю руки из его захвата.
– Чертова авантюристка, – эта фраза срывается с его губ слишком экспрессивно. Она нарушает привычную картинку его железобетонного спокойствия. – Ладно, у меня сегодня больше нет на тебя времени, – смотрит на циферблат своего ролекса. – Будем считать, что я согласился.
– Будем считать?
– Ты же не думаешь, что при случае я все брошу, для того чтобы удовлетворить твою прихоть?
– У нас уговор.
– Это не имеет значения. С уговором или без, ты все равно пойдешь со мной на этот ужин.
– Нет.
– Не заставляй меня тебя шантажировать. Не хочу опускаться на уровень Вити. Кстати, как твоя нога? – резко переводит тему.
– Нормально, – выплевываю ему в лицо ответ и стараюсь отстраниться. Отодвинуться от него как можно дальше. Что он знает? На что сейчас намекает? О каком шантаже идет речь?
Внутри все холодеет.
– Ты напряглась, – подмечает мое изменившееся состояние, – тебя что-то беспокоит?
– Ха. Конечно же нет. Ты просто угрожаешь мне, а еще трахнул на улице пару дней назад. И даже… – договорить не успеваю, он меня перебивает:
– Извини.
– Что? – хлопаю ресницами.
– Этого не должно было произойти. Просто ты слишком настаивала.
Он сейчас издевается? Мне кажется или я вижу в его взгляде эту гаденькую насмешку?
– Что? – знаю, что повторяюсь, но на ум не приходит ни одного другого слова.
Зачем я вообще заикнулась о той ночи? Дура. Сама в петлю лезу, и помощники мне для этого не нужны. Ему же плевать. К чему эти глупые сантименты, Лу?
– Расслабься. Я шучу. Этого больше не повторится. Не переживай.
– Ты... ты…
– Не растрачивай силы. Тебе еще болеть, – кивает на мою тумбочку с мешком лекарств. – Я позвоню.
– Клим! – повышаю голос, но он уже вышел из спальни.
Как только входная дверь хлопает, Ромка на запредельных скоростях влетает в мою комнату.
– Все нормально?
– Более чем, – медленно и довольно громко выдыхаю.
Забираюсь на кровать под свое верблюжье одеяло и включаю телевизор. Брат так и стоит посреди комнаты. Играет желваками и смотрит на меня убийственным взглядом.
– Чего он хотел?
– Услугу.
– Ты ему больше не должна. Пусть катится в ад.
– Он бы, наверное, с радостью. Только вот Клим упомянул о Вите и шантаже. Что он знает?
Пораскинуть мыслями Ромка не успевает. В дверь вновь звонят. К счастью, на этот раз гостем оказывается Иришка.
Стрельцова с озабоченным видом влетает в спальню, по пути бросает на кресло какие-то пакеты и свою сумку.
– Луиза, ты ужасно выглядишь.
– Вы сговорились? – срывается с губ, и я прикрываю глаза.
– Я не о том, – не вдается в подробности подруга, – ты похожа на труп. Нужно срочно звонить доктору.
– Я уже.
– Нет, я сейчас позвоню нашему, семейному. Он тебе капельничку поставит, укольчик. Завтра будешь как новенькая. И даже не пытайся перечить, я все равно сделаю по-своему. Ро-ма, – орет на весь дом, – ставь чайник, я привезла эклеры.
– Лучше бы пива, – брат заглядывает в комнату с серьезным видом, но глаза горят озорством.
– Мелкий еще. Все, давай, чайник кипяти.
– Ты бы лучше нам сигналку в дом поставила, а то шляются тут всякие, – Рома прищуривается и отвешивает мне мысленный подзатыльник.
– Это он о ком? – оживает Ирка.
– Клим заходил.
– О-о-о, он уже беспокоится о твоем здоровье?
– Не выдумывай. Заходил по делу.
– Ну-ну, – Стрельцова забирается ко мне под одеяло с любопытной улыбкой.
– Заразишься.
– Ой, зараза к заразе… Ты мне лучше другое расскажи, что с глазами?
– А что с ними?
– В них тоска-а-а-а, – растягивая последнюю букву, театрально заявляет Ира.
23
К выходным, после уколов и капельниц, я действительно чувствую себя лучше. Гораздо-гораздо лучше.
Собираю все валяющиеся на столе бумаги и с легкой руки сметаю их в шкаф. Выключаю ноутбук и, выпрямившись, одергиваю подол темно-синего шерстяного платья. На часах уже полночь. После болезни приходится допоздна засиживаться на работе, нагонять прогулянные дни.
Пока копаюсь в сумке в поисках расчески, звоню Роме.
– Лу, блин, я уже сплю, – недовольно бурчит в трубку.
– Прости. Я предупредить, приеду минут через двадцать и буду настойчиво звонить в дверь. Где-то посеяла магнитный ключ.
– Дырявая голова. Ладно, я понял, постараюсь не уснуть.
– Как там Лина?
– Уехала сегодня после обеда. Дерганая какая-то. Кажется, ей Витька звонил.
– Ладно. Дома расскажешь в деталях.
Сбрасываю звонок и наконец-то нахожу расческу. Быстро поправляю укладку и, накинув пальто, покидаю кабинет.
На улице меня уже должно ждать такси. Спускаюсь по ступенькам, но до припаркованного на углу «Соляриса» дойти не успеваю. Чужая рука довольно резко тянет в противоположную сторону.
Дергаюсь. Оборачиваюсь. Смутно помню этого типа, но в том, что он человек Вити, сомнений нет.
Опускаюсь на заднее сиденье «Мерседеса» и крепко сжимаю колени.
– Совсем ты про меня забыла, моя дорогая.
Витя тяжело и очень наигранно вздыхает.
– Не звонишь, не пишешь. Еще и жену мою у себя приютила.
– Я должна была ее выгнать?
– Нет. За то, что она переживала бурю своих тупых эмоций в твоей квартире и не натворила глупостей, я очень тебе благодарен. Но вот больше порадоваться мне нечему. Вяземский вошел в совет.
– Я знаю.
