Самоконтроль уже ничего не значит. Я хочу ее. Здесь. Сейчас. В эту минуту. Мне нужно ее тело, душа. Абсолютно все.
Каменный стояк от одних только поцелуев.
Веду руку ниже, задеваю повязку, спрятавшуюся под майкой.
С ее губ мгновенно слетает тихое шипение. Тело каменеет. Напрягается.
– Прости, я забыл, – убираю ладонь.
Фиксирую затылок, чтобы смотрела на меня. Не пряталась. Я хочу видеть ее. Чувствовать.
Смотрю в помутненные карие глаза. В них намешаны тысячи эмоций. Возбуждение, боль, покорность, непонимание. Она, как и я, ступает по тонкому льду и ждет, где же провалится. Какой шаг станет последним.
– Пожалуйста, поверь мне, – смотрит, затаив дыхание, – я не с ним. Я больше не с ним, – хаотично вертит головой, – слышишь?
– Слышу, – останавливаю поток ее движений, – верю.
Луиза поджимает губы и упирается носом мне в ключицу.
Пропускаю пряди ее волос сквозь пальцы, медленно восстанавливая ритм дыхания. Возбуждение никуда не делось. Член упирается в брюки, создавая дискомфорт. Полная боевая готовность, которая сегодня, к сожалению, уже вряд ли пригодится.
Тем временем Лу отстраняется. Смахивает свои слезы и упирается большим пальцем в мое запястье. Жест искренности.
– Останься, – шепотом.
Киваю скорее сам себе, нежели ей.
Мы больше не говорим. Не знаю, сколько проходит времени, но по ее размеренному дыханию становится ясно – спит.
Накрываю ее одеялом по самую макушку и аккуратно высвобождаюсь из объятий. Тело затекло. Первые шаги к двери получаются заторможенными.
Ускоряюсь и по пути в кабинет захожу к Ромке. Включаю верхний свет и несколько раз ударяю кулаком о дверной косяк. Его сонная рожа высовывается из-под одеяла с явным недовольством.
– Харе спать, пошли, разговор есть.
– Что? – переводит взгляд на часы. – Три часа, – хлопает глазами, стараясь проморгаться.
– Выспишься еще. В кабинет ко мне загляни. Сейчас.
Разворачиваюсь и спускаюсь на первый этаж. Беру из бара бутылку виски и наливаю в бокал. Ромка приходит минут через десять. На лице непонимание.
– Садись, – киваю на кресло, – рассказывай.
– Что?
– Все. Рассказывай все, о чем она молчит.
Парень колеблется. Пару минут гоняет взгляд по помещению, тянется к пачке сигарет, валяющейся на моем столе. Достает одну, прикуривает…
– Только не подавай при ней виду, что знаешь. Я думаю, она и сама расскажет, когда решится.
– Расскажет. Но времени ждать у меня нет. Поэтому я слушаю тебя… очень внимательно.
35
Луиза
Тишина. Накрываю лицо рукой, чтобы хоть немного спрятаться от солнечного света, проникающего в комнату через незанавешенное окно. Зеваю и медленно переворачиваюсь на бок.
Открываю глаза, окончательно понимая – я здесь одна. Клим ушел.
Вчера я имела смелость наговорить ему лишнего. Наверно, все же не стоило. Теперь момент моей искренности затеряется в вечности. Хотя я уже привыкла.
Касаюсь бинта и, немного придерживая бок, поднимаюсь с кровати. За все эти дни лежания и полного покоя тело затекло, а мышцы ног словно атрофировались. Хочется походить, выпрямиться и просто сменить обстановку. Ужасно тянет на улицу. Особенно сегодня, когда там такое ясное небо и яркое солнце. Желтое, пригревающее. Оно подталкивает вытянуться, развести руки широко-широко и вдохнуть полной грудью.
С горем пополам надеваю спортивные штаны и белое худи. К счастью, Клим позаботился о моем гардеробе. Еще вчера Ромка вместе с человеком из охраны Вяземского наведался в нашу квартиру и забрал необходимые вещи.
Закатываю рукава, стоя перед ростовым зеркалом с подсветкой. Когда пытаюсь поднять правую руку, чтобы собрать волосы в хвост, сразу прихватывает бок. Морщусь, решая проигнорировать эту затею. Можно и с распущенными. Убираю пряди за уши и выхожу из комнаты.
В доме тихо и, кажется, пусто. Конечно, тут много охраны, но парни любят оставаться незамеченными. В кухне тоже кипит жизнь, а вот на хозяйской территории – затишье. Придерживаясь за перила, спускаюсь на первый этаж. Миную гостиную и выхожу на улицу. Перед домом расстилается довольно обширная территория. Ухоженный пруд, сад с сортовыми деревьями. Все дорожки вымощены камнем. За домом бассейн, уже накрытый и подготовленный к зиме. Чуть дальше остекленная беседка – настоящий прозрачный купол.
Пока вышагиваю по дорожке и наслаждаюсь свежим воздухом, навстречу, словно из ниоткуда, появляется человек в спортивной экипировке. Он бежит легкой трусцой. Заметив меня, замедляется и стягивает капюшон. Стоит нам поравняться, и я сразу обращаю внимание на его руки. Они перемотаны бинтами, скорее эластичными лентами. Ну такие, как у боксеров.
– Луиза? – прищуривается и почти тычет в меня пальцем.
Киваю.
– Ден, – представляется. И вытягивает из-за пояса маленькую бутылку с водой, осушает ту за пару глотков. – Клим предупреждал о тебе. Симпатичная, – озвучивает свои мысли, очень придирчиво осматривая мой внешний вид.
Моя бровь непроизвольно ползет вверх. Это - не удивление, а скорее злость.
Новый знакомый широко улыбается. Он явно меня провоцирует. Теперь вот ждет реакции, и кажется, она именно такая, как он и хотел.
– Мне еще три километра, – смотрит на смарт-часы, – присоединишься?
– Обойдусь, – передергиваю плечами.
– Как хочешь, – вручает мне пустую бутылку и продолжает свою пробежку, накидывая на коротко подстриженную голову капюшон толстовки.
В дом возвращаюсь взвинченная. Хлопаю дверью, почти сразу сталкиваясь с братом.
– У тебя же постельный режим.
– Тошнит уже от этого режима. Все бока отлежала, – тру нос, оглядываясь ко входу.
– Ты чего такая злая?
– Да так, «приятное» знакомство, – закатываю глаза. – Что за странные типы трутся в этом доме? – Вопрос, конечно, не требует пояснений.
– Ты о ком?
Ответить не успеваю. Утреннее недоразумение вваливается в гостиную с телефоном в руках. На нас внимания не обращает, орет в трубку и быстро взбегает по лестнице на второй этаж. Видимо, кто-то сорвал его пробежку этим «милым» звонком.
– О нем, – смотрю в удаляющуюся спину Дениса.
– Ты серьезно? – Ромка таращится на меня как на душевнобольную. – Лу!
– Что?
– Это же Соколов! – в голосе столько восхищения.
– Серьезно? – цокаю языком. – Это, конечно, все меняет.
– Ты его не знаешь? Он боксер.
– А я прямо каждый день залипаю на спортивные каналы.
