Клим, как и обещал, нашел мне работу. В местном ДК. Теперь я активно принимаю участие в организации мероприятий, что проводит Дом культуры для города. Даже веду детский кружок.
На работе все думают, что мы с Климом женаты. Я их не разубеждаю. Это приятно – знать, что окружающие воспринимают нас как самую настоящую семью. Даже отсутствие кольца на моем безымянном пальце их ни капли не смущает.
И это понятно. Клим очень внимательный. Заботливый. С ним я чувствую себя как за каменной стеной. Он позволил мне наконец-то быть девочкой. А что до печати в паспорте, то я могу с уверенностью сказать – она уж точно ничего не меняет. И тем более не доказывает чью-то любовь.
Ромка звонит через день. Весь в работе и репетициях. В отличие от меня, он практически не скучает. Развивается, готовится к поступлению. И всегда отказывается от денег, которые я ему предлагаю. Нет, конечно, переводы я ему все же делаю. Нечасто, чтобы не раздувать наш с ним конфликт на этой почве. Но и оставить его совсем без поддержки не могу.
Сегодня именно такой день. Телефон оповещает о том, что перевод выполнен. Убираю его в сумку и выключаю свет в кабинете. Закрываю дверь на ключ. Пальто надеваю, уже спускаясь по лестнице.
Здание ДК уже давно просит ремонта. Здесь до сих пор веет духом Советского Союза. Последний ремонт тоже делался примерно в то время. У администрации города нет денег на помощь Дому культуры, хотя директор уже не раз подавала различные заявления, сметы и прошения. Как итог в том году персонал сам скидывался на материалы для косметического ремонта помещений. Кто сколько может.
– До свидания, Луиза! – дядя Паша, наш охранник, закрывает за мной парадную дверь.
– До свидания, – улыбаюсь и выхожу на улицу.
Накидываю на голову палантин и пересекаю площадь. Спешу на остановку. Если не успею на маршрутку, следующая подойдет только через полчаса. Домой придется идти пешком.
Натягиваю перчатки и поплотнее кутаюсь в пальто. На улице метель. Дело близится к Новому году. На дворе декабрь. Холодный, снежный. Сугробы по колено. Настоящая русская зима.
Передаю плату за проезд и усаживаюсь сразу за водителем у окна.
Весь путь слушаю музыку и наблюдаю за разыгравшимся снегопадом. Выхожу у супермаркета. Нужно еще забежать в магазин, купить что-нибудь на ужин. Последние два дня Клим постоянно на работе. С зоны в соседней области сбежало несколько преступников. Полицию перевели в усиление.
На кассе расплачиваюсь за покупки. Продавщица сует мне наклейки и какой-то буклет, чтобы в дальнейшем обменять их на сковороду. Выбрасываю все это добро в урну, как только оказываюсь дома.
Включаю на кухне телевизор, ставлю чайник и переодеваюсь в пижаму. Можно сказать, из прошлой жизни. Шелковую, с монограммами.
Пока пью чай, на плите закипает вода. Забрасываю в кипяток спагетти и ошпариваю креветки под горячей водой в раковине. Накаляю сотейник и кидаю туда кусок сливочного масла, а за ним очищенные креветки и чеснок. Заливаю все это сливками и посыпаю пармезаном. Размешиваю.
Несколько раз звоню Климу, но он не берет трубку. Внутри зарождается волнение, но я всегда стараюсь отгонять от себя плохие мысли. Ужинаю одна. Щелкаю по каналам с довольно скучающим видом.
Мою посуду, убираю со стола и кутаюсь в плед, медленно перекочевав на кровать. В квартире очень тихо. Дом старый. Стены толстые. Соседей никогда не слышно. Подбираю ноги под себя и погружаюсь в чтение книги. Раз в шестой перечитываю «Триумфальную арку».
Утонув в сюжете, пропускаю тот момент, когда в прихожей загорается свет.
– Лу, ты дома?
Голос Клима вытаскивает в реальность. Откладываю планшет и выхожу на свет. Немного прищуриваюсь.
– Привет, – касаюсь его щеки. Целую.
– Разбудил? – понижает голос и скользит ладонью по моей спине все ниже, обхватывая ягодицу.
– Я читала. Ужинать будешь?
– Буду, – приподнимает меня над полом, нетерпеливо обшаривая руками мое тело.
– Сейчас разогрею, – смеюсь, стараясь отстраниться. – Ты холодный, – целую его в нос.
Пока я копошусь на кухне, Клим раздевается, успевает кому-то позвонить и быстро принять душ. В кухню заходит уже в одних спортивных штанах. Опускается на стул.
– Как на работе? – ставлю на стол тарелку и усаживаюсь напротив.
– Замороченно, не думаю, что мы кого-то поймаем. Ты в субботу, кстати, дома?
– Да, – киваю, подтягиваю ноги на стул и обхватываю колени ладонями.
– Отлично. Тогда планов не строй. Поедем на турбазу.
– Хорошо, – делаю глоток своего остывшего чая, что не допила за ужином.
На кухне повисает тишина.
– Устал?
– Есть немного. Ты прости, – подсаливает спагетти, – я сегодня хреновый собеседник. Башка этой отморозью забита.
– Я все понимаю.
В основном мы много разговариваем. Обсуждаем работу, дальнейшую жизнь и просто будни. Но бывают и вот такие дни. Совместная жизнь – это не только бесконечная страсть и обожание. Еще это обыденность и рутина. Плохое настроение или неурядицы на работе. В такие моменты хочется одиночества или же, наоборот, поддержки. Когда ты с человеком на одной волне, то непременно чувствуешь, что вот сейчас нужно отступить или же, наоборот, поддержать.
Поднимаюсь со стула и огибаю стол. Останавливаюсь за его спиной. Немного наклоняюсь и прижимаюсь щекой к мужскому виску. Обнимаю за плечи. Касаюсь голой, слегка прохладной кожи.
Мне так хорошо рядом с ним. Легко. Он уже стал частью меня самой. Втягиваю носом аромат геля для душа. Зарываюсь пальцами в слегка влажные волосы.
– Схожу в душ, – шепчу и еле успеваю увернуться от захвата. Намеренно провоцирую.
Ополаскиваюсь, надеваю белое полупрозрачное белье. Недавно заказала через сайт. Кручусь вокруг своей оси перед зеркалом.
Выключаю свет и заглядываю в спальню. Обхожу кровать и понимаю, что Клим уже спит. Его вырубило поверх одеяла. Забираюсь в постель с другого края. Провожу раскрытой ладонью между лопаток и крепко прижимаясь к его спине. Накрываю нас пледом. Касаюсь губами мужского плеча и закрываю глаза.
49
Четыре месяца спустя.
Клим.
– Линёв, сколько еще ты будешь мне пи*деть?
– Не кипишуй и попридержи язык... Савченко уже остыл. Потерпи еще месяц, и вернем тебя обратно.
– В прошлом я слышал то же самое, – стряхиваю пепел в пепельницу и открываю окно. Дым в кабинете столбом стоит.
– Жди.
– Я-то подожду. А вот ты, кажется, считаешь меня идиотом. Что вы там мутите? – повышаю голос.
– Клим, ты лучше не зарывайся.
