— Для тебя нормально вот так пропадать? Если бы я не позвонила, вообще бы узнала, что ты в Москву летал?
— Когда я уезжал, тебя не было дома.
— Ах, конечно.
— Свет, давай хватит. Ни тебе, ни мне это не нужно. Ты со мной зачем живешь? Мучаешься зачем?
Светка крепко стискивает зубы, нервно подается к окну, оглядывается. Подходит к Громову и, будто зная, что они там, вытаскивает из кармана мужского пиджака сигареты. Подкуривает, делает крепкую затяжку, выдыхая дым. Ее трясет мелкой дрожью. На языке вертится столько слов, но она молчит. Гипнотизирует одну точку и молчит.
— Свет.
Громов напирает, и Талашина взрывается, как шар, наполненный водой, заполоняет своим недовольством всю комнату.
— Что, к ней хочешь уйти? К этой малолетке? После всего? — Света меняется в лице. Бледнеет.
- Мне кажется, пора заканчивать этот затянувшийся спектакль.
— Хорошо.
Света отворачивается. Не смотрит ему в глаза. Конечно, она не может его отпустить, нет, только не так. Он не может от нее уйти. Не имеет права. От сказанных им сейчас слов ее тело холодело, внутри что-то обрывалось. Света паниковала, ища выход из создавшегося положения.
У них же все хорошо, ведь мелкие неурядицы могут быть у всех. Проблема в девчонке, пока она не появилась, у них со Степой все было хорошо!
Но сейчас она должна согласиться, согласиться со всеми его условиями. Громов хочет уйти — пусть. Пусть он потешит свое эго. Вряд ли девчонка станет терпеть его закидоны, а они никуда не денутся.
— Хорошо, Степ, я понимаю.
Громов сжимает пальцами переносицу.
— Квартиру оставь себе, — вытаскивает из джинсов свои ключи и кидает их на диван, — на неделе оформим все документы по недвижимости.
— А моя клиника?
7(3)
Честно говоря, все эти перемены волнуют Талашину не так сильно, как ее бизнес. Если раньше Громов вкладывался в ее клинику, находил инвесторов, то теперь с этим явно станет сложнее, а она никак не может такого допустить.
— Ежемесячного процента от прибыли мне будет достаточно.
— Ладно, — девушка кивает.
— Только давай без драмы?
— Конечно. Степ, я все понимаю, тебе нужно побыть одному. Остыть. Я подожду, — проводит ладонью по мужскому плечу, — я уверена, у нас все будет хорошо.
— Света…
— Просто отдохни, — отвечает на выдохе.
Громов выходит из комнаты, понимая, что говорить что-то бесполезно. Она втемяшила себе в голову очередную «свою» правду. Забрав самые необходимые вещи, Степан выходит на лестничную клетку, на парковке кидает сумку в багажник, вынимая из кармана звонящий телефон. Мама.
— Привет, — с улыбкой отвечает родительнице, садясь за руль.
— Привет. Степ, у тебя все хорошо? Ты уже вернулся?
— Вернулся. Слушай, я даже к вам заеду сегодня ближе к вечеру.
— Ой, будет замечательно. Давно не виделись.
— Ага. Ма-а-а-м, — выворачивает руль, а в голову приходит не самая приятная мысль, — а тебе Талашина не звонила?
В трубке повисает тишина.
— Значит, звонила. Сейчас?
— Да. Степ, может, не стоит так? Она переживает, бедная девочка.
— Интересно. Что еще тебе рассказала эта бедная девочка?
— Степа, не нужно так.
— Ладно, приеду, поговорим.
Кинув телефон на соседнее сиденье, Степан перестраивается в правый ряд, сворачивая на подземную парковку торгового центра. Они с Аркашей договорились о встрече еще пару дней назад. Хаски хочет завлечь Степана в ресторан, пропустить по рюмке чего-нибудь горячительного, но после вчерашних посиделок с Серегой Громов больше чем просто пас.
Отделавшись от Аркаши только разговором, без алкоголя, он уже собирается ехать к матери, огибает эскалатор в направлении коридора к паркингу, впиваясь глазами в Ульяну. Она стоит к нему боком в отделе нижнего белья, напротив манекена с алым комплектом.
— Тебе пойдет, — Громов останавливается за девичьей спиной, понижая голос.
— Не люблю красный, — Ульяна хмурит лоб, отходит чуть дальше, перебирает пластиковые вешалки, словно Громова тут и нет.
— Интересная тактика. Главное, рабочая, да, Уль? — снимает со стойки белый, почти что прозрачный комплект и сует ей в руку. — Вот этот обязательно примерь.
Никольская ведет носом, недоверчиво смотрит на белье, после на Громова, и вешает то обратно.
— Ты зачем сюда пришел?
— Вообще, мог бы наподдать за твои фокусы. Но я сегодня в хорошем настроении.
— Какие фокусы, Степ, ты о чем? У тебя там старческий маразм разыгрался?
Громов откровенно смеется, вскользь дотрагиваясь до ее локтя.
— Пусти! — Уля округляет глаза, раздражаясь из-за его действий. Ей хочется сбежать, она была не готова к этой встрече, не настроена. Еще и место-то какое, салон нижнего белья, лучше для стеба не придумать.
— Разве я тебя держу?
И ведь он правда даже не дотрагивается. Просто смотрит. Как удав. Под его взглядом невозможно пошевелиться. Ее пробирает дрожь и что-то еще…
— Тогда я пошла.
У него начинает звонить телефон, и Улька понимает, что это лучший момент, чтобы сбежать. Но Громов опережает ее действия, крепко сжимает ладонь в своей, отвечая на звонок. Мысли, что ли, читает?
— Не по телефону. Давай завтра. Подъезжай к пяти, — слушает, бросая на девушку взгляд, — договорились, — отключается, убирая телефон в карман джинсов. — На чем мы там остановились?
- Мне нужно идти.
— Точно.
— Торопишься?
— Нет, то есть да, — Ульяна растерянно смотрит на его руку, сжимающую ее ладошку. Громов тоже следит за ее взглядом и убирает пальцы.
— Пошли в ресторан.
— Мы уже были, и мне с тобой там не понравилось, — пожимает плечами.
Ульяна теряется на доли секунды, а Степа уже подталкивает ее в сторону выхода из торгового центра.
— Я не давала согласия, — упирается, застывая на месте как вкопанная, — и никуда с тобой не пойду, Громов. Если ты хочешь запустить в меня ответочкой за ту ночь, то давай не сегодня, дел по горло, — вздыхает и, быстро перебирая ногами, несется в сторону паркинга. Там садится за руль и словно пуля уносится подальше от торгового центра.
Громов пару секунд смотрит ей вслед, убирает руки в карманы брюк и выходит на паркинг. Тот еще денек.
Через час Степан припарковывается у родительского дома, вытаскивает из багажника коробку с маминым любимым тортом и, закрыв машину, взбегает на веранду. В прихожую заходит без стука. Оглядывается, стягивает ботинки, упираясь носком одной ноги в пятку другой, подает голос.
