Глава 13(1)
У камина тепло, Ульяна отогревает свои холодные пальчики, сидя в уютном кресле. Степа подает ей горячий чай и садится на пол, распрямляя колени. Улька нагло закидывает ноги ему на плечи.
— Видишь, я уже поселилась на твоей шее, — посмеивается, делая глоток облепихового чая.
Степины пальцы проходятся по ее голени поглаживающими движениями.
— Почему ты вернулся из Америки? Тебе там не нравилось?
— Нравилось, — Громов сводит брови, — я изначально не планировал задерживаться там надолго. Это был хороший опыт, не более.
— Я не знаю, как сказать родителям о нас. Наверное, нужно, да? Они все равно узнают, когда я отменю свадьбу, — девушка прикладывает пальцы к губам. — Кстати, Макс оказался геем, представляешь? Он хотел жениться на мне для прикрытия.
— Практично, — только и выдает Громов.
— Очень. Боюсь ехать домой, мама устроит скандал.
— Я могу поехать с тобой.
— О нет, не нужно. Скандал будет еще громче, я лучше сама…
— Уверена?
— Более чем.
Степа целует ее колено, и Улька проворно переползает на пол. Усаживается рядом, тесно прижимаясь к мужскому боку. Огонь в камине успокаивающе потрескивает.
***
Утром Степа отвозит Ульяну в театр и не хочет с ней прощаться. Улька целует первая, перелезая к нему на колени, ее пальчики проворно расстегивают верхние пуговицы на его рубашке, а ладошки обхватывают шею.
— Я буду скучать, — мурлычет ему на ухо.
— Я тоже. Тебя забрать вечером?
— Нет, я съезжу к родителям.
— Ладно. Я вызову эвакуатор, чтобы твою машину привезли сюда.
— Спасибо.
— Будь осторожнее.
— Непременно.
Когда она выскальзывает на улицу, Степа провожает ее глазами до входа и ждет, пока она скроется за массивными дверьми, лишь после этого трогается с места.
В клинике бедлам с самого утра. Сегодня у него восемь операций, после которых он вернется домой, валясь с ног. Лера оперативно подсовывает ему карты пациентов, вкратце рассказывает о проблемах и приносит кофе.
Степан делает несколько глотков, оставляя стаканчик на столе, заходит в душевую. Снимает часы, широкое золотое кольцо с безымянного пальца на левой руке, после чего принимает контрастный душ. Обтершись полотенцем, переодевается в операционный костюм, надевает тапочки, бахилы, шапочку.
Непосредственно перед самой операцией Громов моет руки, обрабатывает ногтевые ложа и околоногтевые области одноразовыми стерильными деревянными палочками, которые смочены антисептиком, его же наносит на области кистей и предплечий втирающими движениями. Дождавшись полного испарения антисептика, надевает стерильные перчатки.
В операционной его уже ждет команда, Лера помогает надеть фартук, рукава. Через несколько минут зажигается операционный светильник с довольно холодным светом. На столе девушка двадцати пяти лет, пострадала в аварии. Повреждения костей носа со смещением костных отломков, нуждается в сентопластике — восстановлении носовой перегородки.
Когда все заканчивается, Громов снимает экипировку, выкидывая все в урну. В получасовой перерыв идет покурить, именно в этот момент на улице начинается дождь. Выбросив окурок, мужчина возвращается, день проходит быстро, на ногах, в уже привычном ему ритме.
Прежде чем поехать домой, Степа проверяет входящие, пара пропущенных, но ни одного от Ульяны, это нервирует. Выбрав ее номер, мужчина нажимает вызов — Улька отвечает почти сразу.
— Ты где? — облокачивается на спинку кресла.
— Я у родителей, вот только припарковалась. Сижу в машине у дома, боюсь туда заходить.
— Мне приехать?
— Нет, точнее… я уже не знаю. Может, правда тебе лучше приехать? — шепчет.
— Я буду минут через сорок- час.
— Ладно. Держи за меня кулачки. Я пошла.
Никольская вылезает из машины и воинственно направляется в сторону родительского дома. Открывает дверь, заглядывая внутрь, первый, кого она видит, папа. Он улыбается дочери и идет навстречу.
— Я по тебе скучал, — целует Ульку в щеку, — совсем нас забыла.
— Не совсем, где мама?
— В гостиной. Максим заглянул, ты прямо как чувствовала, он сегодня вернулся, хотел сделать тебе сюрприз.
— Максим, значит. Ну-ну. Папа, — Никольская сжимает запястье отца, — я не выйду за него замуж. Мы отменяем свадьбу.
Мужчина замирает, после чего медленно кивает, не до конца понимая намерения дочери и что между ними произошло, правда, Ульянка сразу ставит все на свои места.
— Я люблю другого. И ты его знаешь, того, в кого я влюблена.
Артур Павлович поджимает губы, конечно, он догадывается. Еще тогда догадывался, что Улька помешана на Громове, все боялся, что она наделает глупостей, но его уверенность в Степане вселяла надежду. Громов бы никогда не связался с малолеткой, только вот сейчас его дочь уже взрослая. Самостоятельная. Олеся этого не поймет, она не даст им спокойной жизни. Никольский это понимал, понимал и опасался действий и слов жены.
— Я догадывался. Ульяна, не стоит пока говорить маме…
— Но я не выйду за Макса, пап, он тоже не такой святой. Этот брак ему нужен в корыстных целях.
— Каких?
— Я не могу тебе сказать, это слишком для него личное. Но знай, он меня не любит. Все его слова — притворство.
— Ладно, мы что-нибудь придумаем. Правда же?
13(2)
— Да, пап. Почему вы с мамой такие разные? Почему она не может так же, как ты? Почему ей так тяжело понять?
— Мама очень сложный человек, но очень ранимый, хоть этого и не видно. Она хороший человек, родитель и желает вам с Дёмкой только добра.
- Я понимаю.
Ульяна выдыхает и шагает в сторону гостиной, еще на пороге встречаясь с Максом взглядами.
— Ну привет, любимый, — шипит приторно-сладко, — ты уже прилетел, а я тебя совсем не ждала.
Олеся Георгиевна меняется в лице. Ее дочь в очередной раз ведет себя отвратительно и ни капли этого не стесняется.
— Ульяна, — женщина возмущена, даже привстала со стула в своем порыве недовольства.
— Мама, свадьбы не будет, — безапелляционно заявляет дочь.
— Что?
— То. Мы с Максом расстались, всю эту неделю я жила у Громова. Я его люблю, и если уж и выйду замуж, то только за Степу.
Никольская-старшая становится пунцовой, по ее некогда светлой коже ползут багровые пятна.
— Что ты несешь? — шипит на Ульку.
