Дом был невероятно старым, и по моим представлениям, возведенный в эпоху первых каменных зданий Москвы. Мощные стены двухэтажного особняка были сложены из крупного кирпича, давно потерявшего свой природный цвет, и поэтому постоянно забеливаемого и подкрашиваемого. Струпья известки сползали с фасада, перекошенная лестница единственного подъезда вела в черный зев дома. По-моему, там даже электричество не удосужились провести.
Задрав голову, я внимательно посмотрел на кирпичные трубы, выглядывающие из-под крыши, на толстый черный кабель, тянущийся от уличных столбов к мощным изоляторам под козырьком кровли — и с облегчением вздохнул. Хоть что-то современное здесь присутствовало. А то уже приготовился увидеть старинные канделябры со свечами, освещающими помещения.
Дом не был жилым. Он принадлежал различным мелким организациям и частным конторкам. В основном, как гласила блеклая табличка на стене рядом с распахнутой дверью, здесь трудились адвокаты, поверенные по делам, мелкие коммивояжеры и консультанты по различным аспектам жизнедеятельности, как мне пояснила княжна Арина с загадочной улыбкой, не собираясь вдаваться в подробности.
Именно такой «консультант по аспектам» и требовался. Вздохнув, я вошел в подъезд, не убирая личину майора Прохорова, под которой пробирался через половину Москвы, поднялся на площадку, освещенную матовым круглым светильником над большим фанерным щитом, где были расписаны кабинеты нужных специалистов.
«Вайсманн Карл Юрьевич, консультант» — так гласила надпись того, кто мог мне помочь. Все, больше никаких исходных данных. А, да. Нужно подняться на второй этаж в кабинет № 24. Ну что ж, попробуем.
Поднимаюсь по деревянной лестнице, которую капитально ремонтировали совсем недавно, судя по крепким и свежим перилам, прочным маршам, не скрипевшим под ногами, и блестящему лаковому покрытию, еще не успевшему выцвести. На площадке второго этажа поворачиваю налево в длинный коридор. Из-за дверей доносятся глухие голоса, где-то играет музыка, женский голос беспрерывно бубнит о каких-то поэтических сборниках. Вот и нужная мне дверь с табличкой хозяина кабинета. Стучусь. А вдруг никого нет?
— Да-да! Заходите, пожалуйста! — слышится в ответ.
— Господин Вайсманн? — спрашиваю я на всякий случай, разглядывая жизнерадостного круглого гнома, а точнее, низкорослого, плотно сбитого крепыша с лысой головой и с аккуратной бородкой, в рубашке бежевого цвета; она, к моему удивлению, перехвачена плечевой ременной системой. Слева под мышкой висит небольшая кобура с расстегнутым клапаном.
Видя мое потрясение, гном усмехнулся.
— Разве на табличке не написано мое имя? — спросил он, высверливая взглядом в моем лбу дырку. — Здесь, кроме меня, никого нет. Секретаршу я не держу, с помощниками не работаю. Так что вы хотели, сударь?
— Мое имя Артем Васильевич, — ответил я, плотно закрыв за собой дверь. И подчиняясь жесту хозяина кабинета, сел напротив него за единственный стол, оббитый темно-синим сукном. Обстановка под стать особняку, такая же старомодная и застывшая в позапрошлом веке. Телефон, канцелярский набор с карандашами, ручками и нарезанными квадратными листочками для записей разбавляют унылость кабинета. На краю стола — несколько современных канцелярских папок. Самое смешное, что я угадал со свечами. Подсвечник присутствовал. Изящный, на медной ножке с тремя «гильзами», он скромно стоял на подоконнике за спиной Вайсманна.
— Вы удивлены моим видом? — неожиданно спросил консультант. — Увы, иногда приходится вступать в противоречия с людьми, живущими неправедным путем. Шантажистов и вымогателей в моей профессии хватает. Не обращайте внимания. Я хватаюсь за оружие в случае крайней необходимости. Например, когда требуется вывести отсюда особо крикливых клиентов. Итак! Я вас слушаю!
— Вас рекомендовала одна высокородная особа, — осторожно произнес я, — имевшая с вами через неких посредников дело. Так как у нас есть возможность друг с другом общаться — иногда! — я попросил об одной услуге.
— Так! — подбодрил меня гном, сцепив крупные пальцы рук, и положив их на стол. — Я знаю нескольких милых высокородных особ, с которыми веду дела. Вас я не знаю.
— Вполне оправданная осторожность, — похвалил я. — Особа предупреждала меня, что вы, Карл Юрьевич, можете с порога завернуть обратно. Посему вот…
Я нарочито медленно расстегнул на куртке «молнию» кармашка и извлек оттуда черную жемчужную горошину и положил перед Вайсманном. Гном взял ее двумя пальцами и замер, закрыв глаза. Потом распахнул их и уже более дружелюбно сказал:
— Мне этого достаточно. Заберите вещицу. Она сродни паролю. Все нормально. Теперь мы можем поговорить.
— Вы маг? — неожиданно вырвалось у меня.
— Догадались? — улыбнулся Карл Юрьевич. — Да, артефактор. Впрочем, к делу это сейчас не относится. Говорите.
Я снова полез в карман, только на этот раз внутренний, достал оттуда несколько фотографий и разложил их перед консультантом.
— Нужна помощь по этому вопросу.
Вайсманн впился в фотографии, а потом лихорадочно включил настольную лампу и через лупу стал рассматривать каждый снимок.
— Отличное качество фото, — пробормотал он. — И перстни великолепны. Серебро или какой-то прочный сплав?
— Не имею понятия. Перстни очень древние. Я слышал, что существуют еще четыре таких же предмета, только с другими камнями: агат, опал, гранат и корунд.
— Что вы хотите услышать?
— Подсказку. Я не уверен, что вы знаете о существовании таких перстней, — сознательно стал принижать возможности Вайсманна. — Но меня уверяли, насколько вы опытный знаток всех аукционов, где могли бы засветиться подобные перстни.
Карл Юрьевич откинулся на спинку кресла и поднял перед своими глазами один из снимков. Потом опустил его и настороженно взглянул на меня, будто сторожевой пес.
— Перстни действительно очень интересные, — сказал он и повторил: — Очень интересные. Связаны с легендами о великом царе Варахе. Якобы они были сделаны для него восемью Творцами. Каждый камень получил силу одного Творца. Но вместе они обладают какими-то невероятными свойствами. К сожалению, не знаю, какими именно. Почти все, что связано с эпохой Гипербореи — мифы.
Новость про восьмерку магов-Творцов я проглотил молча. Ясни ничего не говорил про них. И Алика тоже не могла найти никакой дополнительной информации по перстням. Интересно, что какой-то странный тип на окраине Москвы знает такие подробности!
— Полагаете, что и перстни — миф? — поинтересовался я.
— То, что вы ищите — умелая подделка под магические артефакты, не более, — Вайсманн положил фотографию на стол. — Или фото не передает точного многообразия всех маркеров, указывающих на подлинность. Боюсь, что такие древние вещицы вряд ли существуют в своем первоначальном виде. Но чудеса ведь бывают? А это… Ваши перстни?
— Нет. Но меня попросили осторожно выяснить природу их появления и возможностей.
