— Измайлова я не приглашала, но манера заявляться туда, где его не ждут, меня очень бесит! Колояр, будьте осторожны! Вы здесь человек новый, еще не привыкли к раскованным манерам некоторых дворян, в число коих входит Измайлов!
Я призадумался. Может, сразу подойти к загадочному и скандальному типу, да и разрешить все проблемы. Детский сад какой-то, ей-богу. В Торгуеве и то веселее было. Заверяю Машу, что постараюсь в разговоре с Анатолием придерживаться разумных пределов. Ну, только если сам господин Измайлов соизволит держать себя в руках.
Оставив девушек — пусть подруги наговорятся — я решил самостоятельно посмотреть на публику, что здесь собралась. Было много молодых людей моего приблизительно возраста. Кольца и перстни на пальцах женщин и мужчин несли на себе элементы императорского герба, а значит, принадлежали клану Долгоруких или были тесно с ними связаны союзными обязательствами. В том числе и Новицкие. Они-то как раз находятся под вассальным долгом. И вот этот факт меня слегка напрягает. Точнее, напрягает присутствие Измайлова. Он ведь тоже подчиняется Долгоруким. Не будет же он специально задирать союзников? А что это означает? Правильно, его кто-то надоумил прийти к Новицким, чтобы провоцировать именно меня. Или я ошибаюсь?
Беру с подноса бокал с игристым и медленно прохаживаюсь вдоль стены, иногда останавливаюсь, чтобы перекинуться парой слов со знакомыми мне людьми (благодаря Мирославе и ее неуемной энергии таскать меня по московским особнякам я уже обзавелся таковыми), глубокомысленно порассуждать о политике, посмеяться удачной шутке. А сам стараюсь не упускать из виду Измайлова.
Анатолий несколько раз пересекался с Лицыным, о чем-то с ними говорил недолго, но сам старательно уходил с траектории моего движения. Что же ты такой стеснительный стал? Даже не верится, что к моей жене испытывал сердечные чувства, пылая страстью. Ладно, никуда от меня не денешься, голубь сизокрылый.
— Вы похожи на молодого дерзкого волка, скрадывающего свою жертву, — неожиданно раздался за моей спиной глубокий женский голос с легкой хрипотцой.
Почему-то уверен, что меня выловила старуха Комаровская. Оборачиваюсь и почтительно киваю.
— Графиня!
— Господин Волоцкий! — Комаровская в темно-вишневом строгом платье, стоящем, наверное, ничуть не меньше ее колец на пальцах, без эмоций смотрит на меня. — Не уделите бабушке Яге несколько минут? Вы новый человек, а я страсть как люблю коллекционировать знакомства с необычными молодыми людьми, которые так откровенно непочтительны к старости.
Каюсь, я слегка покраснел. Эта карга, оказывается, еще и слух имеет прекрасный!
— Прошу меня извинить…
— Зовите просто: Алевтина Георгиевна, — усмешка мелькнула на тонких губах, слегка подкрашенных светлой помадой. — Не стройте из себя скромника, юноша. Я знаю достаточно о вас, чтобы составить личное мнение. И ваша колкость в прихожей меня абсолютно не тронула.
— Не секрет — откуда?
— Не буду раскрывать источники, — улыбка исчезла. — Но они очень достоверные. Так что скромность отбросьте. Волку, вкусившему кровь, не приличествует делать вид, что он питается морковкой.
Странная тетка. Насколько я помню, Мирослава никогда не упоминала Комаровскую при разговоре со мной. Откуда же происходит утечка о моих способностях? И что за источник такой таинственный? Где он находится? В Москве или в Торгуеве?
— Тогда я вас слушаю, графиня, — понимая, что отвязаться от карги не удастся, я пристроился рядом с ней и приноровился к медленной поступи. — О чем бы вы хотели поговорить?
— Уж точно не о моих способностях тянуть энергию из молодых, — на той же ноте пыталась пошутить графиня, но резко оборвала ее. — Ваше появление в столице создало нездоровую суету в ближнем круге императора. Я не знаю, какую игру затеял Елизаров с вашей четой, но хочу предупредить, чтобы вы держались подальше от престола, пока на нем сидят Долгорукие. И не вздумали плести интриги против многочисленной семьи главного советника. Елизаров тот еще комбинатор. Мало кто с ним может справиться в закулисных играх.
— Я, в общем-то, и не собирался бодаться за престолонаследие, — смотрю на Комаровскую. — Как говорят, не по Сеньке шапка.
— Ну, Сенька когда-то вырастет, — в темно-серых глазах графини мелькнула усмешка, когда она посмотрела на меня. — И шапку подберете себе подобающую. Но не сейчас. Не время. Вы понимаете? Я бы ни за что не стала поднимать такую скользкую и щекотливую тему, если бы не один человек, хорошо вас знающий. Он весьма горячо просил предупредить некоего господина Волоцкого от опрометчивых поступков.
Я сделал зарубку в памяти при случае расспросить графиню поподробнее о человеке, так беспокоящемся обо мне. Вижу, что бабуле сейчас не до откровенных разговоров.
— И в чем же они заключаются? — я улыбаюсь, играя на публику. Здесь столько любопытных, не скрыться от пытливых взглядов. — Набил морду двум нахалам, пробравшимся на территорию особняка? Имел право.
— Не знаю о ваших подвигах, юноша, вне очерченных границ, — Комаровская нахально оперлась на мою руку и с довольным видом стала прогуливаться вдоль стеночки, разгоняя толпящихся возле нее гостей. Кто-то и в самом деле шарахался от старухи как черт от ладана, а кому-то было интересно, о чем графиня разговаривает со мной. А она, подобно ледоколу, рассекала людскую плотину, не замечая суеты вокруг себя. — Я обеспечу вам хорошую рекламу, господин Волоцкий.
— Кто же вы такая, Алевтина Георгиевна? — с любопытством спросил я.
— Обычная светская львица со стертыми клыками, — забавлялась графиня. — Старая, никому не нужная старуха, питающаяся эмоциями молодых людей. Энергетическая вампирша, как модно сейчас говорить.
— Я ничего не чувствую, — подыгрываю старухе.
— У вас защита, юноша. Причем, довольно сильная, — тут же откликнулась Комаровская. — Я не знаю, какой вы артефакт используете, но не игнорируйте его. У меня был младший брат… Вернее, он и сейчас есть, но мы теперь настолько далеки друг от друга, что порой кажется, никогда уже не встретимся в этом мире. Так он никогда не слушал мои советы и пренебрегал даже малейшей возможностью защитить самого себя от превратностей мира. В итоге… Отказался от своих привилегий, увлекся иными идеями, взял в руки оружие и всю жизнь провел с ним в обнимку. Гордо отказался от доли наследства.
Графиня махнула свободной рукой, словно пыталась отогнать призраков прошлого.
— Кстати, насчет Настеньки Окуневой хочу сказать… Я ведь известная в столице собирательница сплетен и слухов. Эксклюзивный поставщик, если можно так сказать…
Комаровская похлопала меня сухой сморщенной ладошкой по руке и хмыкнула. Я же навострил уши.
— Девушку не обижайте, господин Волоцкий. Она же не виновата, что родилась такой очаровательной особой, и сейчас в том возрасте, когда ее красота становится элементом политических игрищ. Мне известна воля Великого князя выдать замуж Анастасию за вас, несмотря на сопротивление ее отца. Но произошло удивительное: вы, кажется, понравились девушке, в отличие от мужской половины рода Окуневых. Не знаю, чем вы их так настроили против себя, особенно братьев. Кажется, эти глупыши рассчитывали на иной исход.
