— Ты вызвал Лицына на дуэль? — с восторгом, в который примешивался ужас, спросила Настя, прижимая ладони к горящим щекам. — Он же известный боец на магических артефактах! И что это за нож ты им показал?
— Пока не могу сказать, — гася раздражение Ясни, не получившего кровь врага, ответил я. — И не я вызвал, а Лицын.
— Чтобы выбрать оружие, — догадалась девушка.
— Говорю же, ты — умница, — я улыбнулся и вновь посмотрел на молодую парочку. Неужели меня «пасут»? Ведь эти ребята явно из спецслужб. Жесты, взгляды, старательное ретуширование своих навыков неумелыми ухаживаниями. — Что-то мне расхотелось тут сидеть. Ты не против прогуляться по парку? Смотри, солнышко выглянуло. Наверное, теплее стало.
— Да, хочу на улицу, — Настя встала. — Спасибо тебе, Колояр. Приятно, когда за тебя вступается храбрый и сильный мужчина.
— И ты даже не переживаешь, что меня завтра могут убить? — делаю удивленное лицо, чтобы губы не расползлись в довольной улыбке.
— Я уверена в ином исходе, — твердо заявила девушка. — И вообще, ты мне обещал поцелуй и рассказать о странном кинжале-артефакте!
Глава четырнадцатая
— Тебе стало скучно? — бушевала Мирослава, когда узнала о дуэли с Лицыным. — Я же просила не поддаваться на провокации!
Очередная тряпка из гардероба жены полетела в мою сторону. Вместо того, чтобы собирать вещи для отъезда в Мадрид, она устроила баталию, в которой явно проигрывала, и от этого злилась.
— Не понимаю, почему ты злишься из-за такого пустяка? — сидя в кресле, я перехватывал летящие в меня сорочки, блузки, сарафаны и юбки, аккуратно складывал на коленях, отчего образовалась разноцветная гора женского белья. — Еще у Новицких он нарывался на скандал, но почему-то спасовал. А потом удивительно «случайно» оказался в том же ресторане, что и мы. Спецслужбы отчего-то хотят узнать, как я веду себя в экстремальной ситуации. Почему бы не дать им возможность?
— Лицын владеет Водной стихией! — рявкнула Мирослава, перестав метать в меня вещи. Из всего гардероба остались платья, которые у нее рука не поднялась использовать в качестве оружия. — У него шестой класс подготовки! А тебе придется защищаться серьезно, яр! Хочешь раскрыть все свои способности?
Почему бы их не засветить? Надену пару перстней, отвечающих за стихийные проявления Огня и Воды, и в комбинации с кинжалом они существенно увеличат мой арсенал. В любом случае, дуэль будет вестись холодным оружием. А здесь я имею большое преимущество, даже несмотря на природную магию Лицына.
Мирослава отбушевала, поняв, что меня не прошибить никакими уговорами. Секунданты бретера уже побывали в гостях и сухо подтвердили его вызов. Ничего нового не сказали, только просили не опаздывать к поединку и захватить с собой Целителя, как бы не завершилась дуэль. Лицын подтверждал готовность биться до смерти. Говорю же, не трус он. Далеко не трус. А значит, подготовит какой-нибудь поганый сюрприз. Не верю в его желание принести себя в жертву. Двух перстней будет мало. Придется надеть все, но конфигурацию выстраивать на основе магических атак Лицына.
А еще секунданты поинтересовались, кого я готов видеть распорядителем на дуэли, который будет регулировать все спорные моменты и следить за правильностью происходящего. Я назвал Петра Вяземского. Гости переглянулись и синхронно кивнули в знак согласия. Вяземского они хорошо знали, судя по всему, и его кандидатура нареканий не вызвала.
К ужину подъехали и сам Петр. Он величаво вплыл в гостиную и поблагодарил Мирославу за приглашение к столу. Охотно похлебал грибной суп на утином бульоне, а от второго блюда отказался. Зато осушил бокал вина.
— Надеюсь, ты знаешь, чего добиваешься, — Петр посмотрел на меня без укора, спокойно. Нормальный мужик, истерик не разводит, ногами не топает. — Если устранишь Лицына из дворянской колоды, Измайловы мигом хвост прижмут. У них есть еще один бретер, но гораздо слабее Кондрата. Я разговаривал с Анатолием Измайловым и пытался выяснить, почему он не смотрит за своим прирученным дуэлянтом. Узнал много интересного…
Вяземский отпил красного вина, с удовольствием покатал во рту, проглотил.
— Несколько дней назад к Владимиру Алексеевичу, его отцу, приезжал сам Елизаров. Они долго разговаривали в кабинете один на один, а потом старший Измайлов сказал Анатолию, что советник императора попросил «форсировать события, связанные с господином Волоцким». Именно так, ни много, ни мало. Анатолий поинтересовался, какую цель преследует Елизаров. К моему удивлению, он хорошо отозвался о тебе, Колояр. И признался, что не хотел с тобой портить отношения, как и с княжной Мирославой. Но сверху на отца очень серьезно давят. Я же не понимаю, чего добивается Елизаров.
— А что Анатолий? — поинтересовалась Мирослава.
— Он дал слово, что не был причастен к сегодняшней выходке Лицына. Бретера толкнули на акцию. Кондрат взял с собой мелкотравчатых дворян Худорукова и Сучкова. Выяснил, кто оскорбил Анастасию Николаевну. Это Худоруков.
— Там был дешевый спектакль, — подтвердил я. — Настолько дешевый, что самому пришлось импровизировать, чтобы игра выглядела достоверной.
— Я вышла замуж за авантюриста, — пожаловалась Мирослава.
— К сожалению, психотип Колояра просчитали аналитики княжеского двора, — усмехнулся Вяземский и подмигнул мне. — А они спецы в таком деле. Не заступиться за девушку господин Волоцкий просто не мог. Или он делает вид, что ему безразличны дальнейшие отношения с Окуневой, или принимает вызов.
— Ты мне не сказал, до чего вы договорились, — с укором посмотрела на меня супруга. — Судя по всему, ты согласился взять в семью Анастасию.
— Нет, — довольно резко ответил я. — Никаких соглашений не было. Существуют некоторые моменты, которые мешают нашим дальнейшим отношениям. Я же просто не мог сдержаться, когда девушку оскорбили. Она не виновата, что Окуневы торгуют женщинами своего рода. И не хочет в этом участвовать. Поэтому и уцепилась за шанс, предоставленный, как ни странно, Великим князем.
— Не драматизируй, — глаза Мирославы потемнели. — Все девицы из рода Окуневых пристроены, никто не жалуется на свою жизнь. Можно было честно и открыто сказать Елизарову, что не собираешься участвовать в дурацком спектакле. Вместо этого с глубокомысленным видом втягиваешься в интригу Ближнего круга. Почему не признаешься, что Настя тебе понравилась? Я не противница полигамных отношений в семье, и приняла бы девушку без проблем, тем более что она мне симпатична. Как и Алику…
Жена раздраженно встала из-за стола, развернулась, шелестя тканью платья, и гордо прошествовала мимо меня. Сидевшие за столом родственники молча уткнулись в свои тарелки, а Вяземский воспользовался паузой:
— Колояр, нужно поговорить наедине.
Мы вышли на застекленный по случаю приближающейся зимы балкон, и Петр хлопнул меня по плечу.
— Сочувствую. Мирослава рассердилась нешуточно. Это еще она сдерживалась.
