Игнат протягивает руку. Нежно проводит подушечкой пальца по моей щеке.
— Ты напугана, Лиз… В замешательстве… Злишься и имеешь на это право, — его палец скользит вниз к подбородку, а потом к шее. — Но давай просто поужинаем и поговорим.
Я вновь прикрываю глаза. Аппетита нет. Голос охрип от напряжения. Кожа плавится в тех местах, где касается Игнат.
— Лиз… — вновь зовёт меня парень. — Просто подумай хорошенько. Твой работодатель поступил нечестно. Ян всего лишь заберёт то, что ему принадлежит, и мы уйдём. И ты уйдёшь. Вместе со мной! Никто не пострадает, Лиз.
Я горько усмехаюсь, открыв глаза, скидываю руку парня, которая успела спуститься к груди, и быстро поднимаюсь с пола. Игнат тоже вскакивает.
— Давай так… — начинаю расхаживать по комнате, ощущая накатившее отчаяние.
Даже если бы поверила… Даже если бы согласилась… Я не смогу уйти с Игнатом. А он не возьмёт меня с собой, потому что я родственница их врага!
— Я пущу вас в дом. И у вас будет десять минут! После чего вы уйдёте, — замерев посреди комнаты, смотрю на парня снизу вверх. — И ты забудешь обо мне так же, как я забуду о тебе.
— Лиз… — выставляет руки вперёд.
— Нет! Это ещё не всё. Через десять минут я вызову полицию и скажу, что в дом пробрались. Вам придётся взломать замок, чтобы всё выглядело правдоподобно.
Я и сама не верю в то, что говорю. Не верю в такую подлость, которую готова совершить. Но в то же время есть истина в словах Игната. Виктор Иванович поступил плохо. И я всего лишь помогу Яну вернуть то, что принадлежит ему по праву.
— Ты согласен? — отступив на пару шагов назад, спрашиваю у парня.
Его взгляд темнеет на глазах, и он уверенно приближается. Схватив за щёки, нависает надо мной.
— Я не отпущу тебя, Лиз, — произносит тихо, но уверенно. — Ни за что тебя не отпущу…
Отстранившись, выпутываюсь из его рук и отхожу к кровати. Сажусь на самый край, ссутулившись, обнимаю голову руками, ощущая, как она сейчас взорвётся.
— Тебе придётся, — говорю еле слышно.
Потом скидываю обувь и ложусь, уткнувшись носом в подушку. Всё, чего хочу — это чтобы ночь поскорее закончилась. А потом день. И наши отношения.
И я сама себе не верю…
Глава 25
Три года назад
Сокол
— Лиз…
Осторожно сажусь с нею рядом и зову по имени. Она не реагирует. Всхлипывает, уткнувшись в подушку, отчего моё сердце сжимается от тоски. Я не хочу быть причиной её слёз. Ровно так же, как не хочу отпускать.
Да какого хрена я должен её отпускать? Нам хорошо вместе… Я люблю её… А всё остальное просто не имеет значения. Поступок, который хотим совершить, почти кристальный, разве что проникновение в дом незаконное. Да и какое это имеет значение? Старик переживёт это, я уверен! Он и так уже нажился на земле Яна.
— Лиз! — зову настойчиво и сжимаю её плечо. — Ты не хочешь расставаться со мной, поэтому плачешь! Я прав?
— Откуда столько самоуверенности? — она резко поворачивается и обжигает меня обиженным взглядом.
— Я всегда был самоуверенным, — пытаюсь выдавить неуместную улыбку, но она такая же фальшивая, как и моя реплика.
Нет, самоуверенности у меня не отнять, но только с Лизой я ни в чём не уверен. Знаю, что она может покинуть меня, и я не смогу её остановить. Могу упасть к ней в ноги, если потребуется, однако вряд ли это поможет. Лиза не из тех, кто будет слепо следовать за мной. За почти месяц наших отношений я успел в этом убедиться. Несмотря на вроде бы скромную и покладистую натуру, внутри мышки целые лабиринты противоречий. Именно поэтому я в неё влюблён! Потому что она не хочет бездумно подчиняться! Потому что обладает характером! И я не вправе его ломать.
Ссутулившись, упираюсь локтями в колени и закрываю ладонями лицо. Тру его в попытке отогнать уже принятое внутри решение, но у меня не получается. Слова сами рвутся наружу.
— Ты можешь идти, — говорю, тяжело выдыхая. — Прямо сейчас можешь встать с кровати, и я отвезу тебя домой… Правда, это не твой дом! И тот человек тебе никто! Но если ты выберешь его, я приму твой выбор и больше давить не стану.
Воцаряется тишина. Я всё сказал. А она…
Она просто вскакивает с кровати, быстро проходит к двери. И тут я понимаю, что ничего не значу для неё. Готов уже болезненно рассмеяться, но мышка удивляет меня снова своей импульсивностью. Она с грохотом захлопывает дверь и возвращается ко мне. Садится на колени и обхватывает моё лицо ладонями. Смотрю на неё. Вижу чёрные разводы косметики под глазами и блестящий решимостью взгляд серо-голубых глаз.
— Я впервые в жизни чувствую ощущение потери… Господь очень рано забрал мою маму, а отец просто отказался от меня. Я привыкла не привязываться к людям и не доверять им. Чувствовала себя прекрасно в своём собственном мире, а сейчас меня разрывает на части. Мой мир рухнул… Стал другим, потому что я тебя подпустила слишком близко. Ты спросишь, жалею ли я об этом? Да!.. Потому что не хочу испытывать боли от разлуки. Но в то же время не жалею, потому что ты дал мне то, что никто прежде не давал.
— Тогда не усложняй, Лиз, — почти взмаливаюсь. — Просто сделай, как я прошу, а потом мы уедем… Я знаю, что прошу от тебя слишком много, но уже объяснил причины своей просьбы. Иначе я не могу!
Она зажмуривается. Едва заметно качает головой, её ладони соскальзывают с моего лица и повисают, словно плети.
У меня есть лишь один, самый последний шанс её убедить, и я хватаюсь за него. Порывисто опускаюсь на пол и сжимаю мышку в объятьях. Покрываю поцелуями её лицо, а когда припадаю к губам, она с жадностью отвечает на поцелуй. Её пальцы цепляются за ворот моей кофты. Но Лиза не отталкивает меня, наоборот, притягивает к себе ближе. Мы синхронно поднимаемся с пола, не разрывая поцелуй. Мои руки уже живут своей жизнью. Пальцы торопливо забираются под подол её платья и хватаются за тонкие лямки трусиков. Я немного стягиваю их с бёдер девушки, а потом накрываю ладонью клитор, сразу углубляя палец в лоно. Лиза на взводе. Она горячая и влажная внутри. Она всё ещё хочет меня, несмотря на ложь и отрицание.
