Лиза
— Ты не надела мой подарок, — едва касаясь моей щеки подбородком, шепчет Артём. — Тебе он не понравился.
Я достаточно резко отстраняюсь, выбираясь из тесного контакта с начальником. Потупив взгляд, качаю головой.
— Это слишком дорогой подарок, я же сказала, что не приму его.
Он подарил мне колье, которое на шее ощущалось как кирпич. Я сняла его, как только осталась одна, и больше не надевала, всё время подыскивая повод, чтобы вернуть.
— Лиз… — с придыханием шепчет мужчина, вновь приближаясь. — Я правда не понимаю, в чём дело… Почему ты так усердно динамишь меня?
— Артём Игоревич, прошу… Нас могут увидеть.
Самодовольно фыркнув, мужчина окидывает взглядом причал. Пожав плечами, так же самодовольно улыбается.
— Не хочешь сплетен о том, что спишь с начальником? Поверь, я могу очень быстро заткнуть людям рты. Ты только скажи!
Зажмуриваюсь, невольно вспоминая один-единственный вечер, проведённый вместе, а потом тот отвратительный секс, который случился по моей глупости. Вероятно, в тот момент я просто решила, что уже могу двигаться дальше… Завести любовника, который готов осыпать меня бриллиантами, да и вообще, позволить кому-либо заботиться обо мне… Но нет, не могу. Всё ещё не могу!
— Я не хочу сплетен, не хочу дорогих подарков, — начинаю шептать, в онемевших пальцах сжимая подол платья, — вообще не хочу подарков. Мне нужно время.
— Сколько? — он немного повышает голос. — Сколько, Лиз? Я уже год у твоих ног. Сколько можно играть в прятки?
Боже… Что ты знаешь о прятках? Однако вслух я говорю совсем другое:
— Возможно, мне просто нужно сменить обстановку и взять небольшой отпуск?
Пожав плечами, изображаю на лице наивность и даже улыбку выдавливаю.
— Сбежать, значит, хочешь? — хмурит брови Артём. — Ладно, я подумаю о твоём отпуске, моя конфетка.
Прежде чем отступить, поднимает руку и касается моей щеки. Проводит подушечками пальцев по скуле, от чего табун мерзких мурашек пробегает по спине.
Игнат когда-то словно заклеймил меня. Сделал так, что больше никто не должен меня трогать. Реакция моего тела на чужие ласки всегда именно такая — омерзение.
Артём Игоревич тяжело, с надрывом вздыхает. Не получив от меня никакой реакции, резко отдёргивает руку.
— Я подожду, Лиз, — обещает с оттенком угрозы в голосе. — И если надо, истреблю весь мужской род, который рискнёт к тебе приблизиться.
Я вновь прячу взгляд под ресницами, а потом чувствую, как Артём Игоревич наконец уходит. Поднимаю глаза и сразу встречаюсь с холодным изучающим взглядом голубых глаз. Игнат стоит среди толпы собравшихся на аукционе в нескольких метрах от корвета. Создаёт впечатление простого участника аукциона, правда, смотрит только на меня. Весь чёртов вечер. И я уверена, что он видел, как клеится мой начальник, потому что в голубых глазах совершенно чётко читается угроза.
В попытке не тонуть в омуте его глаз перевожу свой взгляд на гостей вечера. На всех сразу. Постояльцы, обслуживающий персонал и он — второй удар из прошлого. Кирилл Соболев. Лучший друг Игната. Он приехал этим утром. А сейчас расслабленно стоит возле стола с фуршетом и салютует мне бокалом с шампанским. Фальшивая, слишком приветливая улыбка на его губах не обещает ничего хорошего.
Возможно, мне не стоит отказываться от покровительства Артёма Игоревича… Хоть и не уверена, что он может помочь.
Наверное, мне уже никто не поможет…
Корвет покупают за крупную сумму. Мой начальник ликует. Словно у него мало денег, и сорвав куш этим вечером, он озолотился так, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Не хватит. Хорошо изучив богатых и влиятельных, я поняла, что желание наживы никогда не проходит. Лишь только потеряв всё, они начинают мыслить по-другому…
— Куда ты так торопишься? — причитает Настя.
Девушка работает здесь горничной всего месяц и, честно говоря, работать совсем не хочет. Расхаживает по комплексу, виляя задом, в попытке найти толстосума побогаче. Удивительно, что Артём Игоревич до сих пор не обратил на неё внимания и, наконец, не отстал от меня.
— Я хочу, чтобы ты ещё раз навела порядок в номере, — бросаю ей через плечо, — прямо сейчас. Иначе у нас обеих будут проблемы.
— У того красавчика? — со смешком уточняет Настя. — Которому я относила права? Как там его? Кажется, Игнат…
— Нет, — отвечаю с раздражением. — У его друга!
Кирилл Соболев отличается излишним педантизмом и придирчивостью. Если что-то будет не так, он попросит встречи с администратором. А это я. И я совсем не хочу с ним встречаться.
Мы подходим к номеру пятьдесят три на последнем, пятом этаже здания. На этом этаже всего три номера, и они самые лучшие в нашей гостинице. Однако всё равно не соответствуют требованиям Кирилла. Он слишком богат и слишком избалован. И когда он, чёрт возьми, уедет?
А самое главное — что они намерены делать? Он и Игнат. Со мной!
Отгоняю от себя все мысли до единой. Три года разговоров самой с собой не прошли даром. Пусть идут к чёрту, я их больше не боюсь. А если и виновата перед ними, то сама выбрала меру наказания. Отшельничество. Отказ от всего, что было мне положено. Так что, я искупила вину с лихвой.
Нервы как натянутые струны, не дают даже дышать полной грудью. Страх, раздражение — всё это, вероятно, написано на моём лице, потому что Настя вглядывается в него слишком внимательно.
— Приступай, — киваю на дверь, натягивая на лицо привычную беспристрастную маску.
— Да чисто у него там всё, — фыркает Настя, когда проходим в комнату.
Я одариваю её уничтожающим взглядом.
— Проверь, с тебя не убудет.
Она вновь фыркает, но не спорит. Покачивая бёдрами, обходит гостиную по кругу, рукой проводит по мебели, по дорогому костюму, висящему на вешалке в открытом шкафу, а потом оборачивается ко мне.
Да-да, я всё ещё здесь. Уперев руки в бока, смотрю на девушку выжидающе. Она протяжно и обречённо вздыхает, порывисто покидает номер, а возвращается со всем необходимым для влажной уборки.
