Признание далось легче, чем думалось. Не всякую правду тяжело говорить, но для каждой нужен свой особый момент. Всего один, и поймать его – самая большая сложность. Мама вот вчера опоздала со своей лет на десять, в чем бы она ни заключалась.
– Не могу без тебя, – эхом повторил Яблонев, прижимая меня к себе. – Но и так, как ты хо…
– Тш… – Я покачала головой, не желая этого слушать, будучи слишком уверенной в своей новообретенной надежде. – Пусть все идет так, как идет, хорошо?
– Хорошо, – чуть помолчав, ответил темный, и я кожей ощутила, как момент откровений ушел, тихо притворив за собою дверь. – Думаю, твое табу на ночевки в моем доме отменено, верно?
– Как бы мне у тебя поселиться не пришлось, – уныло проговорила я.
– Правая сторона – твоя. – Влад похлопал по кровати.
– Не смешно, – пробормотала я.
– А я и не шутил, – хмыкнул практикующий. – Брось, все будет хорошо, тебя не выгоняли из дома.
– А если я сама захочу уйти? – прямо спросила я, боясь такого развития событий.
Если мама продолжит настаивать на отсутствии Яблонева рядом, то так все и будет. А это значит, что вопрос о всей моей дальнейшей жизни, учебе, даже собственных вещах встанет ребром. Так и думала, что действие ведьмака на меня не продлится долго, дверь все еще была закрыта, но вчерашний день со всеми его проблемами начал просачиваться из-под нее.
– То тебе есть куда, – так же прямо утвердил Влад.
– Что вчера вообще произошло? – Я вскочила с постели, одергивая майку. – Ты можешь мне объяснить?
– Могу, но не раньше, чем ты поешь, – серьезно кивнул Яблонев. – Голод сильно влияет на твои эмоции, а со вчерашнего дня за весь вечер ты выпила только стакан воды.
Полчаса спустя я накрывала на кухне завтрак-обед, то и дело косясь в сторону кабинета Тамары, откуда периодически слышался женский плач. Мимоходом Влад пояснил, что у матери на приеме «троекратная» вдова, и это надолго, так что на нее можно не готовить. Ведьмак вернулся с улицы вместе с Кельтом как раз к моменту, когда я разливала кипяток по кружкам.
Запрыгнув на соседний стул, Яблонев бросил псу сушку. Глядя, как довольно тот хрустит вкусняшкой, я сама, впервые за сутки, ощутила голод и потянулась за бутербродом. Вкус и аромат ветчины ненадолго вскружили голову, наполнив простым собачьим счастьем, и я растворилась в утолении первобытной потребности, с каждым кусочком все больше добрея и понимая, почему Влад так настаивал на необходимости завтрака. Чем теплее и сытнее становилось в животе, тем светлее и радужнее казался день со всеми его нависшими надо мной проблемами и решениями.
– Теперь тебе точно лучше, – хмыкнул Яблонев, допивая чай.
– Как мама поняла? – ринулась я напролом, тем более что условие Влада было выполнено.
– У нее на руке заговоренный браслет, предупреждающий о практикующих при контакте с ними. Когда я передал хлеб, наши руки соприкоснулись, и он сработал, – тихо начал Влад. – Думаю, его ей оставил твой отец, чтобы она могла… проверять твое окружение и оберегать от таких, как я.
– Хреново вышло, – сдавленно буркнула я, мысленно ставя галочку напротив еще одной лжи. Подарок от родителей на двадцатилетие, как же! – И потом, если отец хотел меня защитить от чего-то или кого-то, то должен был быть рядом, а не сбегать, всучив матери браслет и указание «никаких практикующих»!?
– Спокойно, – поморщился Влад, накрывая мою руку. – Вероятно, у него не было выбора или возможности остаться. Мы знаем, что он потомственный фамильяр, как и ты, а значит, у него не может не быть практикующего или… – ведьмак поджал губы, – практикующей.
– Хочешь… – я приоткрыла рот, рефлекторно переворачивая руку под ладонью темного и проскальзывая пальцами сквозь его. – Хочешь сказать, что я – результат интрижки на стороне?
Конечно, как я давно уже поняла, практикующий и фамильяр не всегда были парой во всех смыслах, но все же подобное весьма распространено, что доказывали наши светленькие друзья. Может, у отца вообще другая семья и у меня есть сводные брат или сестра? Сжав руку Яблонева, я подперла голову свободной, не в восторге от перекатывающихся в ней мыслей.
– Пока я ничего не хочу сказать и делать какие-либо выводы, и, насколько мне известно, об интрижке и речи не должно идти, учитывая сущности твоего рода и силу связи. – Серые глаза прочно поймали мои, донося всю серьезность. – Мне не удалось покопаться в этом как следует, я больше был сосредоточен на тебе. Ты должна поговорить с матерью снова, без моего присутствия, и попытаться выяснить все, что она знает о твоем отце, причинах, по которым тебя хотели спрятать, и, самое главное, от кого. Павла запаниковала, считая угрозой любого практикующего, но я почувствовал, что не все так просто. Думаю, твой отец опасался кого-то конкретного, и, если это так, мы должны знать суть этих пряток, потому что у меня слишком много предположений и ни одно из них не внушает спокойствия.
– Без тебя я вспылю и не захочу ничего слушать, – поежилась я, лишенная иллюзий на этот счет. Одни боги знали, на что я могла быть способной в такой ярости, как вчера, но без сдерживающего фактора в виде своего практикующего, умеющего доходчиво и безболезненно одернуть в критический момент.
Влад улыбнулся краешком рта:
– Я всегда с тобой, для этого не обязательно физическое присутствие. Только концентрация.
Еще одна вещь, которую я не учла, в начале недели запальчиво заявляя себе, что смогу обособиться от ведьмака. Нельзя отгородиться от того, кто может почувствовать тебя на расстоянии, как следует задумавшись. Тем более что это работает в оба конца, пусть и периодически барахлит с моей стороны.
– Что ты сказал ей, когда я вышла?
– Что тебе нужно дать время остыть и что ты вернешься домой, как только будешь готова.
– И это не все, – протянула я, зная обоих достаточно, чтобы понимать, что так просто все закончиться не могло. – Было что-то еще, верно?
Яблонев невинно пожал плечами, лукаво посмотрев на меня:
– Может, я и упомянул вскользь, что звонить или писать – пустая трата времени, потому что моих способностей хватит, чтобы ничего из этого тебя не достигло. С другой стороны, я также заверил Павлу, что со мной ты в полной безопасности… – Яблонев покосился на мою шею, и я заинтересовалась поверхностью стола, чувствуя, как горят кончики ушей. Как всегда, при свете дня моя маленькая жаркая зависимость выглядела еще неприличнее и порочнее, чем была на самом деле.
– Влад, – я покачала головой, не сдержав улыбки, – а… какая у мамы сущность, ты же не мог не увидеть ее?
– Она… морской волк на берегу океана, – улыбнулся Влад.
– Ого, – моргнула я. – Точно волк, а не котик, ты не перепутал? Просто я никогда не слышала про таких…
Яблонев смерил меня скептичным взглядом, достал телефон, пара манипуляций, и я начала вчитываться в статью о морских волках, охотящихся на берегах на различных рыб и способных проплыть более десяти километров. Понятно, откуда мамина любовь к морепродуктам и плаванью…
