Яблонев нежно погладил большим пальцем тыльную сторону стиснувшей его руки, намекая расслабить ту, но я ничего не могла с собой поделать. Здесь каждый метр от стены до стены был пропитан темнотой, ощущающейся даже при свете дня. Я не знала, как точно и правильно объяснить это ведьмаку, но, согласно моим инстинктам и недовольному нервозному рычанию стаи за спиной, мы стояли по колено в могильном холоде.
– Мы как будто в могиле, – пробормотала я.
– Похоже, но хуже, – отозвалась Захарова.
Удерживая трость на коленях, Настя сидела все там же, над телом принесенного в жертву животного. Практикующая смотрела в небо, задрав голову, к нему же были обращены ладони ее распростертых рук. Как будто Безумная Шляпница, непостижимым образом не уронившая шляпы, молилась о дожде. Правда, любая мысль о мольбе со стороны Захаровой казалась едва ли не кощунственной.
Не собираясь уточнять у Насти, что может быть хуже могилы, я последовала за Владом, решившим обойти церковь по кругу, так и не выпустив его ладони. От ведьмака исходила хорошо знакомая мне сила: давящая, густая, электризующая воцарившуюся тишину и почти нежно скользившая по коже, едва покалывая. Она же служила барьером между нами и пробирающей до костей мощью Захаровой.
Яблонев шел, не глядя под ноги, выставив перед собой правую ладонь, изредка останавливаясь и что-то бормоча под нос на языке, слова которого у меня никогда не получалось уловить. Резко остановившись у самой дальней и сырой стены, заросшей мхом, ведьмак опустился на корточки, высвободив ладонь из моей. Не говоря ни слова, темный указал большим пальцем себе за спину и полез в рюкзак.
Прекрасно зная, что означает подобный жест, я в буквальном смысле заступила на стражу, превратившись в живую преграду между ним и всем остальным. Погрузившись в мир запахов и звуков на всех уровнях, я одновременно следила и за соседствующим с нашим лесом и дорогой снежным бураном Захаровой на ментальном, и за всей церковью в реальном, улавливая даже редкие фразы наших друзей за стеной, со стороны улицы.
Влад зажег свечу, Настя поднялась на ноги одним грациозным движением и резко прижала подбородок к груди. Руки практикующей плавно поменяли положение: левая ладонь обращена к земле, правая – к небу. Как будто она была постовой с тростью вместо дубинки и указывала направление кому-то невидимому. Присутствие Влада грело спину, в то время как грудь и лицо обжигал холод, излучаемый Настей и вымораживающий остальные запахи, останавливая их прямо в воздухе.
Жар и мороз исчезли одновременно, так и не столкнувшись. Яблонев загасил свечу, Настя воткнула трость в камни перед собой и скрестила руки на груди. Разноцветные глаза Шляпницы скользнули по мне и остановились на Владе, когда парень поравнялся со мной и наши пальцы снова сплелись в замок.
– Замещение, если я не ошибаюсь, – первым заговорил Яблонев.
– Да, я тоже это увидела, – кивнула Настя. – Паутина в воздухе, дерево опутано все, от некропотока к корневищу и до макушки.
– Только канала два, – добавил Влад. – Думаю, мы бы не смогли этого заметить, приди на час позже, даже сейчас след очень слабый.
– Что это значит? – вставила я свой стандартный вопрос.
– Попробуй учуять напавшего, – со значением посмотрел на меня Яблонев.
Нахмурившись, я закрыла глаза и глубоко вздохнула, снова пробуя воздух на вкус. Те же гадкие запахи крови и смерти, тяжесть, холод, ароматы практикующих, сырость, камень, пыль, горящий воск и дымок от потухшей свечи… Все то же самое, что я почуяла сразу. Запаха «доброжелателя» не было! Как я это сразу не заметила?
– Как это возможно? – округлила я глаза, глядя на Влада.
– Нужно было дать тебе свечу, – пробормотал Яблонев. – Настя правильно сказала, что здесь все хуже, чем в могиле. На кладбище, как правило, все очень стабильно, спокойно и тихо, потому что мертво. Ты почуяла некроволну и подумала, что это от кошки, верно?
– Стая подсказала, что это кошачья мертвечина, – кивнула я. – Пахнет падалью.
– Смерть слишком свежая, чтобы ей запахло, – покачала головой Настя. – Чуть меньше двух часов.
– Но я же чувствую, чем пахнет, и стая еще ни разу не подсказывала мне что-то неверно…
– Варя тоже кошка в ментальном плане, – приподнял бровь Яблонев. – Суть в том, что энергию мертвых здесь испускал живой, и когда он присвоил себе силу Праховой, она стала частью его, сразу же превратившись в мертвечину. Для тебя здесь пахнет ее энергетикой.
– Что это такое, вполне ясно, – медленно проговорила Захарова. – Я пока не разобралась с причиной. Паутина – это отпечаток его сущности, определенно мы имеем дело с пауком, тогда понятно, почему чувствуется липкость и как он совершенно незаметно подобрался к Варваре, украл запас Павла и перевел стрелки на Ругалову. Но я не ощущаю в нем сути практикующего, мне показывают лоскуты и раскрошенные кости, выдранные с мясом ногти и ничего более конкретного.
– Он не может не быть практикующим, слишком грамотно оформлен ритуал, не говоря уже о выбранном месте, – возразил Влад. – Я тоже увидел что-то вывернутое и сломленное и, честно говоря, сталкиваюсь с таким первый раз. Поэтому я сосредоточился на втором…
– Втором? Их что, двое? – вытаращилась я на ведьмака.
– Определенно, – утвердила Настя. – Тут четко прослеживается, что энергия Варвары была поделена между двоими, но по одной связи. Возможно, это его напарник, энергетика в обоих случаях мужская и зрелая, но на канал между практикующим и фамильяром совершенно ничто не намекает.
– Наиболее вероятна родственная связь. – Влад достал сигареты и закурил.
– Это все… ментальное восприятие, – осторожно начала я. – А что насчет чего-то реального? Я поняла, что это двое зрелых мужчин, но, может, еще что-то?
– К сожалению, энергетика не передает паспортных данных, – усмехнулась Захарова. – Светлые волосы и глаза, русские, один очень высокий…
– Я вижу две буквы «И», возможно, с них начинается имя и фамилия одного из них, или обе встречаются в имени, – пожал плечами Яблонев. – Как видишь, этого слишком мало, чтобы была возможность их найти.
– И что мы будем делать? – Я все еще не понимала, почему оба практикующих ведут себя так спокойно.
– Ждать и готовиться к следующему нападению, – ответила Настя, поглаживая набалдашник трости. – Они следуют определенной схеме, и до этого момента здорово нас опережали. Первым засветился Павел, который вывел их на Березина, а благодаря Леше им стал известен весь круг. Думаю, след на Ругаловой – это диверсия, направленная на отслеживание других практикующих. Светлые их не интересуют, их энергетика не способна прижиться на основе подобных ритуалов, однако и сила Праховой не подошла, в противном случае ее вытянули бы куда основательнее. Это паразиты, – кивнула самой себе Захарова. – Агрессивные, опытные, но не рискнувшие встретиться с кем-либо из нас лицом к лицу. Вывод? – посмотрела она на Яблонева.
