– Агат, все в порядке, – кивнул Влад, отпустив мою руку, и одобрение в его глазах вряд ли мне почудилось.
Настороженно покосившись на Захарову, вновь уделившую все свое внимание кружке с чаинками, я выбралась из-за стола и вышла в прихожую следом за Ирой. Не говоря ни слова, мы принялись обуваться, стараясь не задевать друг друга. Более неловкой ситуации в моей жизни еще не случалось. Разве что сказанная в седьмом классе про классную руководительницу гадость, в то время как она стояла за спиной.
Выйдя на лестничную площадку с сумками, мы, не сговариваясь, рванули в разные стороны. Ира метнулась к лифту, а я к лестнице. Небольшая отсрочка в минуту ничего не решила, и мы снова столкнулись на улице у подъезда.
– Сумка для ночевок? – заговорила Ирка первой, резко повернувшись ко мне лицом.
– Ага.
– Ты серьезно собираешься на ночевку к нему?
Вот чего она опять начинает?
– У тебя серьезно отключился инстинкт самосохранения? Я, конечно, не эксперт, но, по-моему, осуждение в твоем голосе подходит под категорию «влияние», – сухо указала я, поначалу вовсе не собираясь что-то говорить.
– Я интересуюсь как друг, – вздернула нос Ругалова.
– То есть мы все еще друзья?
– А ты считаешь, что нет? Хорошо-хорошо, прости за «блохастую», я перегнула, сама знаю, – подняла руки вверх Ира. – И вообще отреагировала слишком бурно, – закатила она глаза, давая понять, что это не ее слова, а, скорее, Березина.
– Что-то еще?
– Ну… Я не хотела замечать того, что ты показала там. – Она кивнула наверх. – Не хотела признавать в тебе фамильяра, не подумала… Может, мы остановимся на том, что я просто не подумала?
– Удивительное дело: мы всегда останавливаемся на том, что ты «просто не подумала»! – не выдержала я.
– Ну, вот такая я!
– Что за детский сад! «Ну вот такая я, смирись» – аргумент для бойфренда, а не для ЛПНВ!
– ЛПНВ?
– Лучшая подруга на века, – расшифровала я. – В книге вычитала.
– В бульварном чтиве, которое ты глотаешь пачками?
– Не переводи тему!
– Это я-то перевожу тему? Ты собиралась мне там голову откусить, а теперь еще и строишь из себя несчастную! До этого я не видела в тебе того, что видят все они! Я думала, что ты не чувствуешь себя фамильяром и просто ведешься на то, что тебе льют в уши.
– А сейчас ты что думаешь? – Я скрестила руки на груди.
Ругалова глубоко вздохнула и отвернулась, уставившись на двор. Не первый день ее зная, я была уверена, что она пытается перебороть себя и по-настоящему извиниться. У нас обеих были с этим проблемы, чаще, через пару дней после ссоры, мы виновато переглядывались, кивали и начинали общаться как ни в чем не бывало. Но не в этот раз, и Ирка тоже это понимала.
– Я ошиблась, и мне жаль, что все так вышло. Я с самого утра была в плохом настроении и когда узнала, что ты согласилась на его предложение, вышла из себя. Прости. Мое отношение и подозрительность, когда дело касается темных практикующих, не должны… ну… влиять на мое отношение к тебе. Ты мой друг, и неважно, кого еще ты считаешь близким себе. Я в состоянии с этим смириться. Правда. Постепенно.
Мне удалось дослушать до конца, не уронив челюсть на обледеневший и местами посыпанный реагентом асфальт. Все слова Ирки точно были под знаком плюс, я чувствовала их искренность, а заодно осторожность, с какой она обходила возможные заступы на клятву, данную Захаровой.
– Честно говоря, я тоже маху дала. Знала же, что ты не в восторге, и позволила себе вспылить… Колготки тебе эти припомнила…
– Я их выкинула, – перебила Ирка, и я прыснула. – Они все равно напоминали бы мне о позоре, так что…
– Обнимашки, – закончила я, заключая подругу в крепкие объятия, особо неудобные из-за толщины верхней одежды и навязчивого запаха ее кожаной куртки.
– Обнимашки, – подтвердила Ирка, стиснув меня не хуже медведя. Интересно, каков захват у Потапова и можно ли из него выбраться?
– Так что с сумкой для ночевок? – осторожно напомнила Ругалова, когда мы отлепились друг от друга.
– Что-то вроде вынужденной меры, – скривилась я. – Помнишь, у меня в подъезде лампочка все время перегорала? Влад почувствовал что-то, сущность…
– О боже, – раскрыла Ирка рот, и ее и так большие карие глаза стали на пол-лица. – Она прилепилась к тебе?
– Не знаю, Влад сказал, что разберется с этим завтра, а пока мне лучше переночевать у него.
– Понятно, Леша рассказывал мне, что для мира мертвых энергетика фамильяров все равно что свет маяка в бурю, – забормотала Ругалова. – Тогда, конечно, Яблонев…
– Заботится обо мне, – подвела я черту. – А я о нем.
Вместо ответа Ирка сделала вид, будто застегивает рот на замок, а ключ выбрасывает за спину. К тому времени как из подъезда вышли наши практикующие, мы болтали о парах, отсидеть на которых нам предстояло послезавтра. Выражение их лиц, одинаково скептичных и передающих что-то в духе «я так и знал», были воистину бесценны, не говоря уже о красноречивом переглядывании. Впрочем, как и полагается хорошим девочкам, мы с Ирой сделали вид, что ничего не заметили.
Направляясь к машине Березина, великодушно предложившего подвезти нас до дома Влада, я поймала себя на мысли, что в последнее время «делать вид» входит у меня в привычку. Что-то подсказывало, что она относится к дурным.
Глава 16
Леша высадил нас на остановке рядом с парком в районе Влада. Попрощавшись со светленькими, мы повернули к проходу через площадку с беседками ресторана. Яблонев молчал всю дорогу, глядя в окно и не участвуя в разговоре, молчание продолжилось и за пределами машины. Едва мы вышли на аллею парка, ведьмак закурил. В темноте над нами захлопали крылья, раздалось хриплое карканье, и вдоль дороги, один за другим, погасли фонари. Некоторые фильмы ужасов начинались проще.
– Что случилось? – рискнула я. – И не говори, что ничего, я вижу, что ты чем-то расстроен.
– Я озадачен, а не расстроен, – пояснил Влад.
За спиной, едва мы проходили мимо, снова появлялся свет. Смешно, но он как будто боялся Влада. Или все же в каждой шутке есть доля правды…
– Твоя работа?
Яблонев махнул рукой, проследив за моим взглядом:
– Такое часто случается. В основном, когда я перестаю контролировать влияние собственной энергетики на окружающее пространство.
– Это как?
– Представь наполовину заполненную теплую ванну, в которую внезапно вместо горячей воды пустили холодную.
Влад щелкнул пальцами, выбрасывая окурок в урну, по-прежнему не пересекаясь со мной взглядами. Да что происходит? Весь день до этого мы были одной командой, но стоило ему посидеть в обществе других практикующих без меня, как все испортилось!
