2
Не поехать провожать Матильду Эпинэ не мог, но принцессе было не до Иноходца. По тому, как алатка дважды шевельнула поводьями, вынуждая своего склочника идти впритирку с кардинальским мерином, Робер понял: лучше не встревать. Прошлым летом – и при этом давным-давно – Левий обронил, что скорая разлука вызывает неловкость даже у самых близких. Так чаще всего и случалось, но у Матильды с ее Бонифацием выходило по-другому, вот и хорошо! Иноходец придержал Дракко в поисках компании, и та не замедлила объявиться: эсператистский епископ на мышастом полукровке будто того и ждал.
– В последнее время я о вас довольно много слышал, – обрадовал он, пристраиваясь рядом, – вернее, читал. Его высокопреосвященство Левий был к вам очень привязан.
– Спасибо, – несколько невпопад откликнулся Робер и, спохватившись, пожелал доброго утра.
– Будем надеяться, – согласился клирик. – Мне в любом случае предстоит втираться к вам в доверие, а верхом это заметно проще.
– Зависит от лошади… – Робер взглянул в лицо предполагаемого соратника Левия. – Я как раз вспоминал его высокопреосвященство…
– Позвольте усомниться, – покачал головой епископ. – Вспоминают тех, кого нет рядом, а Левий останется с нами долго, может быть, до самого конца.
– До конца? – последнее время Эпинэ чуть ли не каждый день высыпался, но умнее от этого не стал. – Какого?
– Нашего. Я имел в виду тех, кто его высокопреосвященство знал более или менее близко, а вы, вероятно, конец нынешних смут?
– Да. – Мертвые остаются с живыми, пока нужны, но почему он почти забыл Марианну? Само счастье помнит, а подарившую его женщину – нет? – Вы что-то хотели?
– Я хотел с вами поговорить, возможно, ответить на вопросы.
– Какие?
– Откуда мне знать? Вдруг вам захочется узнать про Агарис.
– Его сожгли.
– Да, – согласился епископ и замолчал. Нужно было поддерживать беседу, а Робер смотрел на зимнюю карету на полозьях, за которой исчезла кардинальская чета. То ли присоединилась к едущим впереди, то ли ушла дальше, в поля, не желая ни с кем делить последние минуты.
– Молодых обвенчаете вы? – Да уж, молодые… Как в сказке о бедной Ларизе.
– Не берусь предполагать, кто соединит эту пару, – епископ был по-церковному безмятежен, – но точно не я. Мне предстоят долгие разговоры с регентом Талига и его же кардиналом, так что в Аконе я пробуду довольно долго. Можете считать это приглашением. Левий заманивал к себе при помощи шадди, но я в этом отношении бездарен, вином же друга герцога Алва не удивишь.
– Я приду, – постарался не засмеяться Эпинэ, – только вряд ли от меня будет прок.
– Ваши вечные сомнения в себе! Пора бы их оставить, господин Проэмперадор, вы для этого достаточно многих спасли.
– Но в Олларии сейчас распоряжаются дуксы. У вас есть кошка?
– Нет, ведь я – епископ странствующий, мне больше бы подошла собака, но ее тоже нет. Вы меня удивили, подобного вопроса я не ждал.
– Просто… Нашлась кошка Левия.
– Вы опознали Альбину? Тогда вы на редкость наблюдательны.
– Не я, герцог Алва. Ваше преосвященство, вы долго знали Левия?
– Мы оба начинали в Славе послушниками; общая юность довольно часто связывает навсегда. Кажется, что-то с каретой.
Отвалившееся сразу при выезде колесо, как и захромавшая чуть ли не у ворот лошадь – дурная примета, намек свыше: поверни, откажись от затеи, тебе туда не нужно… В Эпинэ любой мельник или торговец средней руки, случись такое, повернет назад, да и дворянин четырежды подумает, прежде чем ехать дальше, вот только Хайнрих не из тех, кто поворачивает. Да и девушка, кажется, тоже.
Остановившуюся карету быстро окружали вернувшиеся всадники, Робер покосился на епископа и послал Дракко вперед. Ни с полозьями, ни с крепкими лохматыми лошадьми ничего не случилось – кавалькаду остановила Селина.
Королевской невесте понадобился Алва, который как раз спешивался. Хайнрих по понятным причинам оставался в седле, рядом с августейшим женихом дипломатично оказался Лионель, а Эмиль не выдержал, спрыгнул в неглубокий снег. Ну, что счел возможным один маршал, сочтет и другой.
– Стой здесь, – велел Эпинэ привычному к дорожным неожиданностям Дракко. – Жди.
Полумориск мотнул гривой и придвинулся к Соне, лошадей явно тянуло друг к другу. Иноходец невольно усмехнулся и присоединился к Эмилю.
– Никогда не подсматривал, – шепнул тот, – и вдруг захотелось. Неужели передумала?
Невеста в голубой, подбитой белым мехом накидке уже делала свой любимый реверанс, она была серьезна и напряжена, а может, Робер просто дал волю воображению. Из-за оброненной Мэллит глупости и непонятной грусти.
– Сударыня, – Рокэ слегка наклонил голову, – вы хотели меня видеть?
– Да, Монсеньор, – подтвердила девушка, – я должна вернуть вам одну драгоценность. Вы о ней, наверное, не помните, но если я ее увезу, будет нечестно.
– Не будет, – кажется, Рокэ тоже был серьезен. – Не представляю, что вы имеете в виду, но прошу вас оставить это на память, если не обо мне, то о Талиге.
– Спасибо, Монсеньор, – Селина присела еще раз, – но я не могу забрать ее просто так. Понимаете, я нашла ее в Доннервальде у ювелира, который сбежал из Олларии. Мы с господином Фельсенбургом ловили бесноватых, и мастера убили его родственницы, когда он показывал нам украшения для мужчин. Там было кольцо со знаком, который я видела только в вашем доме. Мастер сказал, что эту вещь ему заказал кто-то странный, но он мог просто не захотеть сказать нам правду. Пожалуйста, посмотрите.
– Хорошо, сударыня, но я не припомню, чтобы у меня пропадали драгоценности, тем более со странными знаками.
– Вот оно, – девушка уже вытаскивала из-за пазухи цепочку, похоже, носить таким образом кольца у нее было привычкой.
Разглядеть загадочную вещицу Робер не мог, но Алва, кажется, ее и впрямь узнал, иначе с чего бы ему усмехаться.
– Вы были правы, – признал он, – я знаю этот карас. Камень в самом деле принадлежал мне, и я догадываюсь о его последующих приключениях. То, о чем мы не вспоминаем, напоминает о себе само, однако единожды отданное нам уже не принадлежит. Вы нашли это кольцо, значит, оно решило стать вашим.
– Вы очень добры, но, будь так, вы бы его не узнали.
– Я узнал камень, а не кольцо. – Рокэ покосился на пару занятых беседой всадников и слегка понизил голос. – Знаете что… Подарите-ка эту вещицу от моего имени его величеству Хайнриху в ночь Весеннего Излома.
– Спасибо, Монсеньор. И если можно, объясните маме, почему я не смогла ее дождаться. Понимаете, я не уверена, что она будет рада моей свадьбе. Ей хотелось, чтобы я вышла замуж, как баронесса Вейзель или графиня Ариго, но у меня так не получилось бы. Может быть, лучше, чтобы Герард остался с вами, ведь бесноватые могут завестись где угодно.
