Герцог Надорэа всего этого не знает, потому что Монсеньор Рокэ отправил его в Надор сразу по приезде, а чтобы он не удрал, выделил ему провожатых. Теперь ты можешь спокойно обдумать, выходить тебе замуж или нет, но мне кажется, что жить вместе с герцогом Надорэа будет даже хуже, чем с папенькой, на которого тебе было не жалко кричать. Наверное, удобнее всего не встречаться с господином Надорэа вообще, но если он тебе все-таки нужен, ты всегда сможешь его найти и отправить ему письмо. Я забыла спросить, будут ли ему сообщать о смерти его драгоценного родственника, но обязательно попрошу Монсеньора Лионеля это узнать. Если ему все-таки скажут, а ты захочешь его видеть, то лучше всего подождать, пока он успокоится. Ты не представляешь, как много и странно он говорит и как трудно с ним справиться, не причинив ему серьезного вреда.
У Мелхен все хорошо, она очень счастлива и поэтому теперь волнуется за меня и герцога Эпинэ, которого очень любит, хоть и не так, как того хорошего человека, который ей объяснил, какая она замечательная и какой господин Альдо был урод. Сейчас они вместе, но потом ему придется уехать по делам. Я боюсь, что там может случиться что-то очень скверное, и все время об этом думаю, хотя, может быть, я просто выдумываю и самое плохое почти кончилось.
Сейчас мы с Герардом и господином Маршалом собираемся в Липпе вместе с Его Величеством Хайнрихом. Все думают, что это нужно для того, чтобы проверить, нет ли там бесноватых, но на самом деле все немного не так, и я попробую рассказать тебе об этом по порядку. Его Величество Хайнрих приехал на переговоры к Монсеньору Рокэ, и Мелхен решила, что надо его как следует накормить, потому что гоганы считают, что хорошая еда способствует заключению самых лучших сделок, и это, наверное, так и есть, ведь папенька тоже становился лучше, когда был доволен обедом. Я пошла помогать Мелхен, потому что ей нужна была помощь, а здешние кухарки совершенно бестолковые, кроме того, мне нравится учиться у Мелхен, и я думаю, что мне это очень поможет. Мы уже все обдумали, когда стало известно, что Окделла убили, а значит, Его Величество Хайнрих зря гоняет своих людей. Я решила вернуть Его Величеству залог и вернула, но нас с Мелхен не отпустили, и мы очень хорошо провели время. Было очень весело, потому что за столом оказались только умные и добрые люди. Мы говорили о самом разном, но они всё понимали, даже то, что рассказывала Мелхен, и она совсем не стеснялась, только было очень жаль, что с нами не было тебя, потому что я не знаю, выдастся ли еще когда-нибудь такой хороший вечер. Лучше было только в гостях у алатов, куда я пришла, чтобы сказать господину Фельсенбургу, чтобы он не волновался о нас с тобой. Господин Фельсенбург очень переживал, потому что не знал, что у Герарда все благополучно, и хотел нам помочь, хотя, если бы все кончилось плохо, нам бы помогли Монсеньор Рокэ и Монсеньор Лионель.
Господин Фельсенбург, потом я стала называть его Руперт, замечательный человек, это видят даже кошки, и он очень многое понимает, поэтому я надеюсь, что мне ему удалось объяснить, почему я не могу выйти за него замуж. Есть мужчины, которые, когда им отказывают, начинают себя вести как последние дураки. Теперь я очень жалею, что слушала стихи Жиля Понси, но я тогда не совсем представляла, какими глупыми и навязчивыми могут быть кавалеры, зато потом я познакомилась с господином Давенпортом и больше месяца прожила в одном доме с герцогом Надорэа. Теперь я понимаю, что замолчать и уйти, когда нужно, могут только очень смелые и умные люди…
4
Морок слишком устал для своих излюбленных шуточек с шараханьями и «испугами», и при этом был достаточно свеж, чтобы шагать с дополнительной ношей. Да и Селину мориск, похоже, узнал, хоть и видел ее прежде всего ничего. Впрочем, кони чувствуют хозяев, а хозяину больше всего хотелось отдать повод и тихо ехать вперед, прижимая к себе вновь обретенную девушку и ничего не говоря. Он и не говорил, первой блаженное молчанье нарушила Селина.
– Так нам в самом деле будет удобнее, – решила она, – а вы – думающий офицер и не станете меня убивать, даже если вам очень захочется. Капитан Уилер это знает, и его величество тоже все сразу понял, он вообще умный человек.
– А вот я, похоже, не очень. – Какой уж тут к Гудрун ум! – Селина, я не понимаю вашего выбора и не успокоюсь, пока не пойму. Пожалуйста, объясните мне, почему вы согласились. В вашу любовь к Хайнриху я, уж извините, не верю, в вашу корысть – тем более.
– Хорошо, я попробую объяснить, только мне будет трудно говорить, а вам слушать, и потом, я не передумаю. Наверное, я зря не объяснила вам все в Доннервальде, но тогда я не думала, что познакомлюсь с его величеством и он согласится на мне жениться. Может быть, вы просто мне поверите, что ничего не переделать, и мы вернемся?
– Мы вернемся, когда я пойму, что случилось.
– Хорошо, – Селина вздохнула, она вечно вздыхала, – но сначала расскажите про брошку, которую я вам прислала. Вдруг мы разругаемся или начнем волноваться, и я забуду вас спросить, а это важно. Если вы не сделали, что я просила, ничего страшного, я попрошу его величество или монсеньора Лионеля.
– Да сделал я… – Какая же она невероятная! – То есть не я, а Добряк Юхан… шкипер Клюгкатер. Свояченица мастера жила у своей тетки, теперь они уедут. Когда будет куда, сейчас в кесарии сам Леворукий шею сломит!
– Спасибо. А вы отдали сапфир или свои деньги? Понимаете, это ведь я украла кольцо.
– Не украли, а взяли. Селина, такой сапфир продать трудно, особенно в провинции. Мы его более или менее приблизительно оценили и… Можете считать, что я его купил для мамы.
– Спасибо, а вам не будет неприятно его видеть?
– То, что связано с вами, неприятным быть не может, и потом я вряд ли буду часто бывать дома, я ведь военный.
– Военные – самые лучшие мужчины, – сказала Селина и замолчала.
Все почти повторялось, только вместо ночи был день и на горизонте не светила звезда, к которой можно скакать. И все равно они были вместе, они куда-то ехали и, кажется, понимали друг друга; этого могло бы хватить, если б не ждавший решения еще и своей судьбы коронованный кабан. Неужели не врет и вот так просто возьмет и откажется?
– Сэль, мне бы… вот так ехать с вами и ехать, но я буду приставать и приставать, пока не получу ответ.
Новый вздох, сочувственное фырканье Морока, какая-то развалюха сбоку у подножия холма. Старая церковь? Остатки складов?..
– Господин Фельсенбург, я вам скажу одну вещь, ее знает совсем немного человек. Понимаете, мой папенька почему-то стал выходцем, он ездит на пегой кобыле, может уводить и так далее… Мы к этому привыкли, хотя сперва было страшно, а мама долго забывала, что случилось. У нее хорошая память, только выходцы все запутывают, хотя монсеньор Лионель научился с ними говорить с первого раза.
– Погодите, так вы меня отправили из-за нечисти?!
– Нет… Господин Фельсенбург, некоторые вещи очень трудно объяснять, а я сбиваюсь, если не начинаю с самого начала. Если можно, потерпите, даже если вам будет скучно.
