– Ты хоть представляешь, что делать? – Иноходец против шуток ничего не имел, но сам шутил редко. – Я про Олларию.
– Более или менее. Сперва брошу вперед кавалерию. Перехватить основные дороги и не дать уродам далеко разбежаться, пока дойдут пехота с артиллерией.
– Только в городе их не запирай…
– И не подумаю. Вырубать дезертиров в полях гораздо удобнее, а теми, кто останется в Олларии и городках внутри Кольца, займемся после.
– А ты сможешь? – странным голосом спросил Робер. – Ты же их близко почти не видел… Бесноватых нельзя оставлять в живых. Даже раненых, даже тех, кто очнулся. Я это не из мести, хотя они и гнали нас до Старой Барсины, как овец. Просто эти твари хуже… Укбана, потому что помнят, как убивать, а некоторые еще и соображать не разучились.
– Смогу. – Робер уводил от тварей беженцев, а тебя они всего лишь пытались убить. – В смысле приказ отдать смогу. Вот чем их давить, а также гонять, выжигать и прочее, станет ясно, когда получим рапорты. Рокэ их затребовал сразу по приезде, вот-вот начнут приходить.
2
Маркграф времени зря не терял. Глава о побоище на Мельниковом лугу была готова и, на взгляд Лионеля, справедлива. Вольфганг-Иоганн не сводил счеты с покойным командующим, не выпячивал собственную прозорливость и даже не оплакивал бергерский корпус, а в меру сил старался предотвратить будущие поражения.
– Если бы я там был, возможно, я бы и смог что-нибудь добавить. – Когда Савиньяку подворачивалась возможность проявить искренность, он ее проявлял, – да и то вряд ли. Что до общих выводов, то, на мой взгляд, прошлогодняя кампания была проиграна отнюдь не на берегу Эйвис. Фок Варзов, как и Ноймаринен, изначально признали себя заведомо слабее Бруно, с чем я согласен, и отдали ему инициативу, что я считаю ошибкой.
– Это и было ошибкой, – подтвердил, вовсю орудуя челюстями, маркграф. Сражение с молодой медвежатиной было в самом разгаре, однако мысли Вольфганга-Иоганна принадлежали желудку отнюдь не безраздельно. – Ты свою правоту доказал, вломившись в Гаунау.
– Я только подтвердил, что по тонкому льду можно лишь бежать. Дело прошлое, теперь я могу признаться, что предлагал герцогу Ноймаринену оттащить Бруно от Южной Марагоны, подняв на дыбы Северную. План казался мне осуществимым, но карты легли иначе, и в итоге прав оказался Рудольф, а не я. Впрочем, Марагону Алва отбить все равно намерен.
– Он отобьет, – Вольфганг-Иоганн перевел взгляд с пивной кружки на бутыль с можжевеловой, прикидывая, не достойна ли Марагона чего покрепче. – Бергмарк верна своей клятве, а смерть Фердинанда пошла на пользу всем. Ворон – регент, и ему никто не помешает.
– Кроме Излома.
– Маяки зажгутся прежде, чем сойдет снег, – маркграф таки плеснул себе можжевеловой и взглянул на сотрапезника. Ли кивнул – меры предосторожности он принял, а некоторые разговоры требуют возлияний. – Это будет хороший поход, пожалуй, я поведу свой корпус сам.
– Я хотел сказать и об этом, – Лионель поднял серебряную стопку, которую, по совести, следовало называть стаканом. – За воинов Бергмарк.
– Они пойдут туда, куда нужно, – маркграф не пил сразу до дна лишь пиво, – и мы об этом еще поговорим, но сперва я должен тебя предупредить. Ты поступил как друг и мужчина, но меня бы ты ничем не задел, а врагами лучше иметь варитов, сожри их Змей! Их всегда можно убить…
– Я пока не пьян, – предпочел улыбнуться Ли, – но ничего не понял.
– Это потому, что о некоторых вещах мужчины говорят плохо. – Хозяин Бергмарк обвел глазами стол и остановился на моченом яблоке, дело, похоже, было серьезным.
Маркграф сосредоточенно жевал, Ли ждал. Переходить к тому, ради чего он отправился в Агмштадт, следовало, лишь убрав с дороги все лишнее.
– Я знаю свой дом, – маркграф покончил с яблоком и, видимо, с размышлениями. – И всегда знал, хотя не на всё хочется смотреть и не всё можно звать по имени. Прошлый раз ты принял мое приглашение, и мы отлично провели ночь, я, ты, моя жена и ее подруга. Да, я приглашал тебя, но не ждал, обычно ты уезжаешь рано и держишь себя на цепи.
– Не всегда, – улыбка и приподнятый стакан выручают часто, выручили и теперь. – Здоровье вашей супруги.
– Она здорова, но пусть ей будет легко, – Вольфганг-Иоганн вновь потянулся к бутыли: здоровье новой жены и будущего наследника стоило можжевеловой не меньше, чем объединение Марагоны. – К тебе приходила молодая герцогиня Ноймаринен, и я знаю зачем. Ты ей отказал, потому что не хотел меня оскорбить, но она тебя завела, и ты не усидел над своими картами и отправился за женщиной.
– Порой в самом деле хочется отпустить себя на свободу. – Взгляд должен быть прямым. Очень. – Вы меня приглашали, этого довольно.
– Гостеприимство обязывает, но дружба обязывает больше. Мы – друзья, а ты еще и командор Бергмарк, лучший со времен Алонсо. Я не трус и не терплю сплетен, но ты нажил врага, и этот враг сейчас в Талиге. Мне неловко, ведь это из-за меня.
– Мои решения – это мои решения.
– Нет. Ты бы переспал с ней, если бы она не звалась моей женой и не была дочерью старого волка. Моя жена советовала сразу сказать тебе, что не нужно стесняться, я ее не послушал, вышло глупо, хотя я и в выгоде. Надеть браслет на правильную женщину, что может быть лучше этого? Только дать имя сыну и отсечь голову врагу. Будь осторожен, особенно когда соберешься жениться.
– Спасибо за совет. – Для людей утонченных класть обе руки на стол и подаваться вперед – дурной тон, но разговор с варварами это делает откровенней. – Дорогой Вольфганг-Иоганн, герцогиня Урфрида сможет мне навредить лишь в том случае, если я вернусь, а это неочевидно. Нельзя исключить и того, что к Летнему Излому в Талиге сменится регент, а в бергерском корпусе – командующий. Если такое случится, очень многое будет зависеть от Бергмарк и от вас. Собственно говоря, потому я и приехал; Алва хочет, чтобы вы знали всё, а бумаге такие вещи не доверишь.
3
– Поспорим? – Эмиль потрепал своего гнедого по шее. – Мы покончим с дуксией прежде, чем вы – с Паоной.
– Хочешь, бросим монетку? Рокэ бы бросил.
– Он занят! С твоим королем.
– Он регент. Не бесись и вообще будь осторожен. Удары копытом наследникам фамилии не полезны.
– Не беда, в крайнем случае ты на ком-нибудь женишься!
– Разрешаешь?
– Можешь начинать прямо в Гаунау.
– Хорошо, я подумаю.
– Говорят, Кримхильде – вылитый отец. – Леворукий побрал бы эти проводы! Ни поговорить толком, ни разъехаться! – Что делать с Залем?
– Ничего. Доверься Рокэ и Салигану.
– Вот как?
– Пожалуй, пора выплачивать Бруно за эту присказку комиссию. Ми, постарайся уразуметь: мы друг другу не наседки и не цыплята, особенно на Изломе…
