– Я рада, что ты пришла, – призналась гоганни, – я не знала, как прервать неприятное.
– Это Герард сглупил, – Сель запрокинула голову, разглядывая ясное, как ее глаза, небо. – Из-за него все поверили, но госпожа фок Лоос прислала мне записку, что она приглашена к ее высочеству и поэтому сегодня не нужно нести к ее младшей кошке Маршала. Значит, ты пошла не к ее высочеству, а к маркграфине, которая за ней увязалась, хотя для воспитанной особы это неприлично.
– Маркграфиня хочет, чтобы я вышла замуж за нареченного Чарльзом, – сказала Мэллит то, что думала скрыть. – Она учила меня, как обмануть мужа в первую ночь, о таком говорили женщины в доме отца моего отца. Ты назвала положение маркграфини двусмысленным, что значит это слово?
– Я надерзила, чтобы закончить разговор, то есть это дерзость, потому что сказала именно я. Когда ее величество сказала такое герцогине Колиньяр, все было в порядке. Ты очень расстроилась?
– Нет, но я хотела уйти. Зачем ей нужно, чтобы я согласилась выйти замуж за графа Давенпорта?
– Ей не нужно, – быстро откликнулась Сэль. – Госпоже Урфриде все равно, что с тобой будет и со мной тоже. В Бергмарк она боялась, что в меня влюбится монсеньор Лионель, и бесилась, а сейчас я ей просто не нравлюсь и кажусь наглой. Я и в самом деле повела себя неподобающе, но тебя надо было забрать. Давай зайдем на рынок, нужно купить хорошей сметаны.
2
Береговая лестница все так же приглашала спуститься к церкви, и Арлетта стала спускаться. Очень медленно, боясь спугнуть или пропустить памятные по прошлому разу ощущения, однако без толку: ни видений, ни воспоминаний на графиню не снисходило. Ундовы ивы мирно спали под серебрящимся снегом, ровнявшим заводь с обозначенным росчерками тростника берегом. Тенькнула какая-то пичуга, солнечно блеснул шпиль… На половине склона стало ясно, что приключение не повторится. Для пробуждений местных чудес требовалось нечто посерьезней урожденной Рафиано.
– Куда ведет эта тропинка? – Арлетта кивнула на узкую голубоватую змейку, отделявшуюся от более или менее протоптанной церковной дорожки. – Разве дальше есть что-то, кроме берега?
– Пристань, плохонькая, на пару лодчонок, – со знанием дела объяснил не отходивший от графини Барсук, перед отъездом получивший под начало троих «фульгатов» и пару «лиловых». Не хватало разве что секретаря и компаньонки с собачкой, о чем она с должным смешком и сказала, но Арно с Валентином были непреклонны: без охраны графиня Савиньяк не сделает и шагу! Сколько же невероятных мужчин с ней носились и носятся! Сыновья, Росио, Бертрам, Ро, Жермон, Левий… Но кардинал, спасибо ему, хотя бы имел свой интерес, который мог бы проявлять и настырней.
– Вы что-то предлагаете? – пустила пробный шар Арлетта. Левий улыбнулся, он очень славно улыбался, и тронул своего голубя. – Что?
– Совместную прогулку, пока умозрительную. Не спрашивайте, что именно я ищу, мне это неизвестно, но это же искали лучшие из моих предшественников. Его святейшество даже что-то нашел, и оно ему настолько не понравилось, что мы – я и магнус Славы Леонид – не узнали ничего.
– Это «что-то» прячется среди звезд?
– Возможно, а возможно, спит под землей или в крови – не моей, хоть это и обидно, – а звезды всего лишь намекают.
Какие звезды, уж не те ли, взглянуть на которые ее водил Рокэ? Левий поделился какими-то выводами с гостем или Алва догадался сам? Маршал с кардиналом так и не договорили, с его высокопреосвященством, похоже, не договорил вообще никто, хотя именно у нее шанс был. В Лаик можно было докопаться до чего-нибудь поважней похождений подловатого ментора, и они бы докопались, не прикончи какой-то негодник Гамбрина.
Гайифский интриган позволил себя убить именно тогда, когда Левий вплотную подвел спутницу к чему-то важному. Потом стало не до астрологии, хотя очень похоже, что за смерть посла нужно «благодарить» просочившуюся скверну. Кто-то, досель сидевший тихо, обнаглел и отправил господина конхессера к Леворукому, хотя почему «кто-то»? Метивший на место Гамбрина доверенный секретарь, или кем там числился сбесившийся в день бунта гайифский дипломат. Мэтр Инголс с Карвалем искали взбунтовавшегося шпиона, а все было проще и банальней, только разгадка запоздала, вернее, оказалась ненужной.
Женщина поправила плащ, просто так, чтобы руки что-то почувствовали, и шагнула с последней ступеньки на аккуратную площадку. Умело подрезанные кусты позволяли видеть сразу и храм, и реку: красиво, и на первый взгляд никакой загадочности. Собираясь на прогулку, Арлетта не сомневалась, что приречная церковь стоит на месте древнего святилища, сейчас уверенность иссякла, не убеждали даже ивы. Почему? Не так встали звезды или… люди?
Прошлый раз на показавшийся зачарованным берег спустилось трое. Мать, сын и друг сына. Волна, Молния и снова Волна. Если, конечно, верить небу и родословным. Те, кто видит звезды зелеными, связаны, и порой на них что-то накатывает. Арно проговорился, что в бою, сам не зная как, отыскал Валентина. О контузии брата малыш молчал, Эмиль написал сам. Оказалось, чуть ли не в тот самый миг, когда сын, спасаясь от пули, прикрылся конем, она почувствовала что-то вроде дурноты и выронила чашку. Конечно, родная кровь – это родная кровь, но и с побратимством тоже все непросто, иначе б про названых братьев столько сказок не сочинили. А если дружба связала двоих «демонских отродий», причем, если можно так выразиться, разнокалиберных? Повелитель Волн и вассал Молний не из старших, и к тому же Волна по матери. Как там Альдо изволил сказать Роберу, «женщина неважна, она лишь сосуд, а вино – мужчина»? Образно, но сосуды бывают треснувшими и грязными, в них может оказаться другое вино, уксус, яд, краска, дохлая муха, у некоторых так точно оказалась…
– Сударыня, – подал голос Барсук, – позвольте мне?
– Хорошо, – бездумно кивнула Арлетта, позволяя «фульгату» опробовать простенький, явно новый мостик через заснеженный овражек. Судя по подернутой туманом прибрежной полынье, это было русло не до конца замерзшего ручья.
Прошлый раз они дальше церкви не забирались, но сейчас можно и пройтись, хотя бы до конца тропки. Любопытно, кто и зачем ее протоптал, ведь на пристани зимой делать нечего, хотя гуляют и ради самой прогулки. Как чета Альт-Гирке или ее величество Алиса. Королева выгоняла в свои парки всех, сперва мечтать и резвиться, затем делиться восторгами от распустившихся цветов и пришедших в голову строк.
– Порядок, – доложил дважды прошедший и не подумавшим являть коварство мостиком «фульгат». – Не провалится.
– Спасибо.
Веселый снежный хруст, ясная синева, покой. Здесь просто не может произойти ничего скверного, вот во дворцовых садах бывало всякое.
С чего она бросилась напрямик сквозь мокрые после недавнего дождя колючие заросли, Арлетта не поняла. Младшая из фрейлин, она позволяла себе ребяческие выходки вполне осознанно, но сейчас о шутках не было и речи. Что-то крикнула вслед Одетта, тявкнула собачка дуэньи, путь преградила водосточная канавка… Обходить некогда, остается прыгать!
