– Граф Альт-Гирке упрям и довольно-таки ограничен.
– Несомненно, но если упрямец и дурак обладает, к примеру, развитым обонянием, он не преминет объяснить окружающим, чем от них пахнет. Я не имела несчастья знать пресловутого Альдо, однако Лукас родич скорее ему, чем вам.
– Благодарю вас.
– Это не комплимент, это то, от чего я отталкиваюсь. Мне трудно судить о вашем отце…
– Его никто по-настоящему не знал, даже мать.
– В свое время ее замужество вызвало много толков. Гогенлоэ выбор Ангелики не одобрили, и мой брат принял их сторону, но в любви ваших родителей усомниться невозможно. Как и в том, что герцогиня Придд была верна супругу. В отличие от собственной свекрови.
Валентин, я со вчерашнего дня убеждена, что ваш отец – эорий из дома Волн, и почти не сомневаюсь, что вашим настоящим дедом был старый граф Борн. Это подтверждается стремительностью, с которой иссякают Борны, вашим сходством с братьями и несколько меньшим – с отцом. При очевидном несходстве с Альт-Гирке и числящимся вашим незаконным дядей управляющим, а также способностью чувствовать воду и видеть некоторые звезды зелеными.
– А футляр? – выпалил Арно, явно прикрывая словно застывшего друга. – Его не пора открывать?
– Дитя мое, – поддержала игру успевшая сказать главное графиня, – ты становишься дотошным. Я не исключаю, что содержимое футляра нам так или иначе поможет. Валентин, вы, возможно, эту вещь узна́ете. Валме ее называет Рожей.
Валентин узнал. Столь ненавистный Марселю лик взаимностью не ответил, он в самом деле был дурно воспитан.
– Удивительное мастерство, но я бы предпочел эту вещь в жилых комнатах не держать. – Придд аккуратно возвратил реликвию в ее хранилище. Была бы столь же безучастна находка Селины?
– В эсператистском бреде о демонских отродьях было разумное зерно. – Арлетта захлопнула словно бы вздохнувшую крышку. – Эории нечто большее, чем древняя знать, они отличаются от обычных людей, хотя правильнее сказать, «мы отличаемся».
– Да ну? – живо восхитилось детище. – Это точно?
– Рокэ уверен.
– Граф Лионель, видимо, тоже, – подхватил Придд, – однажды он нас проверил и все – кроме ваших сыновей и меня, присутствовали граф Ариго и барон Райнштайнер – оказались связаны друг с другом. Герцога Алва по понятным причинам при этом не было.
– Ли ему расскажет, – обрадовал Арно, – или уже рассказал?
– Очень на это надеюсь. Мы говорили с регентом несколько раз, причем о многом, но эту тему он отчего-то не затронул.
– Ну так затронул бы сам!
– Мне это казалось неуместным. Сударыня, благодарю вас за высказанную догадку, она многое объясняет, но я должен подумать.
– Это сколько угодно, – вскочивший Арно принялся откупоривать новую бутылку. С недопитым-то бокалом! – Ли тоже вечно думает, но он еще и кусается.
3
Рокэ отправился пить и откровенничать с Бонифацием. Кардинала для такого дела Ли знал недостаточно, а так называемую волю Создателя – излишне подробно. Савиньяк вполне мог напиться с Хайнрихом или с заочно благословившим Проэмперадора Севера епископом Луцианом, но не с обоими сразу. Можжевеловую не мешают с мансаем, а с варварами пьют иначе, чем с исполненными былых тайн эсператистами. Нагрянувший точнехонько на закате «лев» принял приглашение потеснившегося по такому случаю «медведя», и Лионель признался обоим в желании провести вечер среди родни. Из братца с Эпинэ в самом деле не помешало бы кое-что вытрясти, но навалилась выжидавшая два года усталость, Проэмперадор решил ее не гнать.
Возможность броситься на кровать и проспать до утра наконец-то совпала с желанием. Так, по крайней мере, казалось до приемной Рокэ, куда Ли на всякий случай все же заглянул. Новостей от Салигана ожидаемо не было, но жизнь полна коварства, особенно мирная. Дежурный адъютант равнодушно сообщил о переезде Эпинэ к Райнштайнеру и о том, что во флигеле, где прежде обитал Иноходец, обосновалась внезапно занемогшая Фрида.
Мать предполагала продолжение, и оно не заставило себя ждать. Хайнрих бы по такому случаю выругался, Рокэ с Вальдесом, будь они осведомлены о прошлогоднем просчете, присвистнули, Эмиль бы сбежал. Ли велел сварить шадди и взял пару ничего не значащих писем.
Глупее всего в подобной ситуации было бы вести себя не так, как всегда. Проэмперадор собирался скоротать вечер с братом и кузеном, их дома не оказалось, что ж, он до возвращения Алвы займется делами, благо их хватает. Ли неспешно прошел в некогда свой, а ныне регентский кабинет, еще хранивший памятный по Агмштадту легкий аромат, усмехнулся и через заднюю дверь отправился к себе. Фрида не получит ничего, а он получит теперь уже окончательного врага, правда, при нынешнем раскладе это сущая мелочь. Если повезет дожить до осени, дойдет очередь и до бывшей маркграфини с ее чувствами, но это если повезет.
– Монсеньор, – не будь у Сэц-Алана чего-то важного, он бы просто водрузил поднос на стол и ушел, – явилась девица Арамона и спрашивает вас.
– С кем она?
– Ее привел капитан Уилер.
– Впусти. Уилера, если голодный, накорми, нет – ступайте пить кэналлийское.
Селина зря не приходит, но что у нее на этот раз – выходцы или нечто более обыденное? Нового в Аконе сейчас лишь Бонифаций с Урфридой, хотя могло прийти письмо от Эйвона или из Альт-Вельдера, а место там странное…
– Монсеньор, – присесть Сэль никогда не забывала, а вот выглядела она неважно. Для юной красавицы. – Я понимаю, что веду себя неприлично, но мне очень нужно с вами поговорить, а Герард, когда вернулся, сказал, что вы не остались с монсеньором Рокэ и его высокопреосвященством, и я подумала, что вы поехали домой.
– Вы угадали, – Ли отодвинул стул. – Я пью шадди, а вы?
– Мне все равно.
– Тогда вино. – Один бокал ей точно не навредит, скорее, наоборот. – Вы устали или расстроились?
– Это вы устали, а я немного рассердилась, но потом поняла – нужно что-то делать. Вам надо отдохнуть, только письмо к маме будет идти очень долго, и потом я, наверное, больше не стану ей писать.
– Отчего же? Госпожа Луиза – умная женщина и дает хорошие советы.
– Да… Но мама всегда перечитывала письма Герарда, я об этом как-то забыла, а она не стала жечь мое письмо, хоть я ее и просила, и теперь его прочла маркграфиня.
– Ваш бокал. – Тут точно впору выпить. – Что было в письме и откуда вы знаете, кто его прочел?
– Это то самое письмо, ответ на которое вы не стали читать. Там было про то, как мы живем, и еще я спросила, что делать с Мелхен, чтобы ей больше не становилось плохо с мужчинами.
– Я помню. – А ведь мать говорила Рокэ об украденном письме! – Кроме рассказа о Мелхен, там было что-то важное?
– Я написала еще и о себе, – девушка вздохнула, – иначе было бы нечестно, а так мама узнала сразу про нас обеих. Мама мне все объяснила, я поговорила с вами, и у вас получилось, а сегодня маркграфиня стала принуждать Мелхен выйти за господина Давенпорта. Мне пришлось ее прогнать.
