– Присаживайтесь, – сказал Андрей Семенович.
Анс прошел по кабинету и сел за Т-образный стол напротив Николая. Сашка и Женька остались стоять, прислонившись к стене возле двери.
– Это Николай Николаевич, – главврач указал рукой на Колю, – заведующий отделением и ваш лечащий врач.
– Очень приятно, меня зовут Анс. – Мужчина кивнул, а потом сделал вдох из баллона.
– А это вам для чего? – спросил Коля, рассматривая баллон.
– Для насыщения крови кислородом, во избежание слабости и потери сознания, а впоследствии и смерти. – Анс произносил каждое слово четко, делая необходимые паузы в тех местах, где должны быть запятые. Голос его показался Николаю чуть ли не дикторским.
– Вам мало кислорода в помещении? – спросил Коля.
– Мало.
– У вас гипоксия?
– Нет.
– Почему же вам тогда не хватает кислорода?
– Потому что в моем времени атмосфера Земли имеет другие соотношения кислорода и азота. В вашей атмосфере примерно двадцать процентов «о два», в моем же времени его чуть более тридцати процентов.
– И из какого же года вы к нам прилетели? – спросил Николай.
– По нашему календарю из тринадцать тысяч тридцать пятого. Но наше летоисчисление никак не связано с вашим. Объективная разница между сегодняшним годом и годом, из которого я отбыл, составляет более пятидесяти тысяч лет.
– Зачем вы прибыли в наше время?
Анс попытался сказать что-то, но из его уст вылилось лишь нечленораздельное мычание. Казалось, его начало подташнивать.
– С вами все в порядке?
– Да.
– Тошнит?
– Нет.
– Так зачем вы прибыли сюда из будущего?
– Я не смогу сказать, даже если захочу.
– Почему?
– Очевидно, потому, что эта информация, попав к вам сейчас, в дальнейшем создаст какой-то парадокс.
Николай переглянулся с Андреем Семеновичем.
– Анс, как вы думаете, у вас есть какое-либо заболевание? Как вы вообще себя чувствуете?
– Не считая того, что меня держат тут насильно, и не считая того, что ваша атмосфера мне не совсем подходит, я чувствую себя хорошо. И еще очень неудобно просыпаться ночью, чтоб подышать из баллона.
– А вы понимаете, где вы находитесь?
– Да, в психиатрическом стационаре закрытого типа.
– Вы можете рассказать о себе? Кто вы по профессии?
– Путешественник во времени.
– Это такая профессия?
– Да.
– И в каком же вузе готовят таких специалистов?
– Вузе?
– Да, вуз – высшее учебное заведение, институт, университет. Вы заканчивали что-то по вашему профилю?
Анс снова попытался что-то сказать, но челюсть его неестественным образом съехала чуть набок, и он запнулся.
– Не получается. Значит, нельзя, – произнес человек из будущего.
– Нельзя сказать? – спросил Николай.
– Да. Обо всем, что связано с путешествиями во времени, говорить нельзя.
– Вам кто-то не дает ответить на мой вопрос?
– Да.
– Кто?
– Вселенная.
Николай вздохнул:
– Анс, а как бы вы описали свою работу? В чем смысл путешествий во времени?
– Создание будущего.
– В каком смысле?
– Совершая поступки в прошлом, мы меняем будущее.
– И вы путешествуете по временам, меняя прошлое?
– Да.
– Зачем вы к нам прибыли – вы не хотите говорить?
– Дело не во мне, дело во вселенной.
– Она не дает вам сказать?
– Да.
– А можете поподробней рассказать, как и почему она не дает вам говорить?
– Попав в прошлое, я не могу делать многие вещи. Абсолютно разные и не связанные между собой. Сама вселенная не позволяет. Это ее фундаментальный закон. Например, попав в недалекое для себя прошлое, я не смогу подойти к своему отцу и убить его, ведь тогда я не появлюсь на свет. Убийство отца вызовет парадокс. Вселенная не позволит мне совершить это. По такому же принципу я не могу рассказать вам, зачем я тут, очевидно, в будущем это вызовет какой-то парадокс. Я не могу знать, какой именно, ведь у каждого действия, совершенного в прошлом, огромное количество исходов в будущем. Парадоксы вселенная исключает, влияя на нас, путешественников во времени.
– Когда вы так заикаться начинаете, это вселенная вам не позволяет что-то рассказать нам?
– Да.
– А если вы совершите какое-нибудь движение, которое вызовет парадокс? Ну например, облокотитесь на подоконник, случайно столкнете в окно цветочный горшок, который упадет на голову вашему отцу и вы не родитесь. Как вам вселенная помешает столкнуть горшок?
– Я просто упираюсь в невидимый барьер, в невидимую стену, и она не пускает меня к горшку, который может упасть на голову моему отцу или какому-либо другому предку.
– А если в это время вас сзади кто-то толкнет на эту стену, вы так же будете упираться в нее?
– Я не знаю, таких случаев не было.
– Если вы родились спустя пятьдесят тысяч лет относительно нашего времени, то сейчас, очевидно, по земле ходит куча ваших предков?
– Именно так.
– И если кто-то из них умрет по вашей вине, вы измените будущее, создадите парадокс, подобно тому, как если бы вы сами, вернувшись в прошлое, убили своего отца или деда?
– Да. Или прадеда, или прапрадеда, или прапрапрадеда, или прапрапрапра…
– Я понял, хватит, – перебил пациента Николай, – значит, вселенная рассчитывает ваши действия в нашем времени, не давая совершить что-либо, что может в итоге привести к смерти одного из ваших предков и тем самым создать парадокс?
– Вы все верно поняли.
– Анс, если вдруг вы наткнетесь на такую невидимую стену, о которой вы рассказали и которая не пускает вас, позовете меня? Я был бы рад увидеть, как это все происходит.
– Конечно.
– Анс, а вы понимаете, почему вы тут?
– Да. Ваше правосудие считает, что я убил ребенка. Меня признали сумасшедшим.
– А вы его не убивали?
– Я не могу ответить.
– Про языки! Про языки спроси, – задорно произнес подпивший Андрей Семенович и потер ладони, невзирая на то, что разговор давно перетек в серьезное русло.
– Анс, мне сказали, что вы разговариваете на всех языках? – спросил Николай.
