Лия бы тоже плюнула с небоскреба на эту программу, но мама… Хотя железная воля правительства в плане чистоты генома давала свои плоды – рост числа детей, рожденных с аномальной ДНК, за последние 25 лет значительно сократился, вот только и число счастливых семей уменьшилось.
«К черту демагогию и философию. Я живу, а буду жить еще и счастливо!» – про себя подумала Лия. Да, ей осталось совсем немного, время неумолимо приближало ее возраст к отметке тридцатилетнего рубежа, после которого участие в программе поиска партнера аавтоматически аннулировалось и, как не бейся ластами об лед, ребенка завести тебе не дадут. Банально не будут вынимать из живота капсулу, не дающую забеременеть, и все. Такие всем девочкам чуть ли не в семь лет имплантировали. Что уж делали мальчикам, Лия не знала, но как-то их тоже временно стерилизовали. Саму процедуру девушка запомнила надолго – ощущения неприятные. Причем не физическая сторона процесса, а эмоциональная. Словно в душу зашли в грязных сапогах, натоптали, а потом еще и наплевали. Именно так Малышка восприняла пояснения врача о том, что вынуть капсулу можно только в специальном центре, когда вырастешь, станешь взрослой и выйдешь замуж, или решишь навсегда иммигрировать с Земли. И никак иначе – попытка самовольного извлечения летальна, так как имплант расположен рядом с нервным узлом.
Вот так вот, спи с кем хочешь, но за кого выйти замуж, тебе укажет правительство. Футуристическое средневековье. Правда, в мрачные времена камня и железа это решали родители жениха и невесты, а не власти, хотя…
Лия усмехнулась, крутя на запястье браслет с чипом. Ее век милосерднее хотя бы тем, что каждому дается 5 попыток «построить семью». Пять кандидатов на выбор, с кем уж получится.
У Лии попыток было еще три, хотя все ее сверстницы по несчастью уже лет пять-семь назад повыскакивали замуж. Кто за первую попытку, кто за последнюю. А ей все было некогда, все торопилась сделать карьеру, доказать, что спорт ее не сломал, что она еще на что-то, кроме брусьев, способна. Доказала. Стала.
А иногда, оставаясь ночами одна, Лия сдерживала себя, чтобы не завыть от тоски и одиночества. Сильная, успешная в бизнесе и одинокая. Порою, в безлунные ночи, когда ветер резвился в сети проводов, опутавших город, ей очень сильно хотелось, чтобы кто-то был рядом. Не просто приходящий любовник, а родная душа. Тот, кто поймет без лишних слов. Тот, кто позволит ей быть слабой. А еще хотелось детей и нормальной семьи.
Вариант – отправиться искать счастья на периферию. Может, Лия так бы и поступила, лет этак в двадцать. Но сейчас, насмотревшись на любовь истинную и мнимую, понимала, что там ее никто не ждет. А перейдя черту невозврата ради призрачной мечты, потеряет и то, что имеет сейчас.
«Идеалистка и дура – идеальная дура, – Лия мысленно проводила параллели. – Нет, все же если есть хоть призрачный шанс, стоит его использовать. С кем там моя маман назначила мне свидание?» – и девушка глянула в анкету потенциального мужа, с которым мать от ее, Лииного, имени вела переписку вот уже две недели.
«Рид Минос, программист, 25 лет. Род занятий – нейронные технологии. Ген, подлежащий контролю PJJH1 – отвечает за невосприимчивость к боли».
– Отлично, – вырвался смешок у Лии, – если этот парень проколет себе ногу гвоздем и не заметит этого, то может умереть банально от потери крови. И голода он никогда не чувствует, хотя… Здесь только о боли говорится, а голод – это не боль, наверное…
С голопроекции на нее смотрел веселый, веснушчатый и лопоухий парень, не вызывавший в Лие чувства, разве что сестринские.
У нее самой сестренка с таким же выражением лица часто зависает, погруженная в свои мысли. Слава Богу, ее младшенькая родилась нормалкой, безо всех этих генных заморочек, впрочем, как и оба ее родителя – носители правильных ДНК.
«Не думать, не думать об этом, надо просто подготовиться к встрече. Первое впечатление может быть обманчиво», – Лия пыталась убедить сама себя.
Он
Слеп не тот, у кого нет глаз.
Слеп тот, кто не хочет видеть правды.
Из разговора следователей
Рид был жутко загружен. Сегодня – срок сдачи ежеквартального отчета. Только-только у них в лаборатории опыты сдвинулись с мертвой точки, только появились положительные результаты. Браслет на руке противно запищал, напоминая, что у него сегодня назначено свидание.
Вот черная дыра! Он совершено забыл. Даже если сейчас бросит все и помчится на им же самим назначенную встречу – все равно не успеет. Что же делать? Отменять. Хорошо бы, но дата и время рандеву уже занесены в программу. Его неявка означает отказ от потенциальной невесты и один упущенный шанс. Последний шанс.
Рид малодушно посмотрел в окно и решился. Брат часто его выручал, если нужно было чем-то помочь, в деловых вопросах, а вот с личными… Может, все же согласится подменить его на первом свидании, хотя с его специфической внешностью…
Брат Рида, Макс, был хоть и нормалом, но слепым. Не с рождения, вовсе нет. Когда-то он, завидный красавец, мог бы стать одним из лучших выпускников высшей школы правопорядка.
Гибель родителей, оказавшихся заложниками на корабле, захваченном космическими пиратами, слишком сильно повлияла на Макса. Парень наплевал на учебу, записался в космодесант и верой и правдой восемь лет гробил здоровье и силы как в самых горячих точках космоса, так и на захудалых терраформатах, где постоянно шли бои с теми же пиратами, да и просто с повстанцами.
Космофлот стараний не оценил и, после того как в одной из заварушек Максу выжгло напрочь сетчатку вспышкой плазмогранаты, выдал ему выходное пособие и право встать в очередь на операцию по протезированию глазных рецепторов.
Пособия хватило ненадолго. Может, оно и к лучшему. Максу не пришлось жалеть себя, сокрушаясь об инвалидности. Голову занимала насущная проблема – как заработать? Слепой снайпер – то еще сочетание. Выручило тогда неоконченное образование. Макса взяли вторым помощником одного из аналитиков следственного отдела. Аналитикам, как оказалось, зрение не особо нужно – в голову, за ухо, монтируют разъем, который позволяет головному мозгу через штекер подключиться к ядру аналитической программы, и все – работают одни извилины, оценивая, сопоставляя потоки данных, выстраивая картину преступления из мелочей, на первый взгляд незаметных.
Мозги у Макса работали что надо, и зарплата со временем позволила сделать операцию по протезированию. Зрение в полной мере так и не вернулось – лишь очертания предметов. Но, как ни странно, флаер Макс водить мог, при подключении через штекер напрямую к камерам и бортовому компьютеру машины. Вот такая вот шутка судьбы.
Рид набрал на браслете номер брата:
– Макс, выручай, срочно нужна твоя помощь… – начал было младшенький, но характерный стон из динамика заставил усомниться парня в верности принятого решения.
– Погоди, я сейчас выключу, не слышу тебя, – уверенный голос Макса в тишине прозвучал вполне отчетливо.
