– Как тебя зовут? – В голове пустота, и я задаю самый тупой вопрос в мире.
– Софи. А тебя?
– Франклин, – протягиваю ей руку.
– Как Бенджамин? Тебя, наверное, все любят, – беззастенчиво ухмыляется девчонка, утопая своей узкой ладошкой в моей руке.
– Если могут себе позволить.
Наше уединение прерывает Славик, пробираясь через меня к своей девице, демонстрируя мне, с кем она здесь, вызывая лишь раздражение. Она не прижимается к нему, когда он подходит, – может, это лишь игра моего воспаленного разума, но девушка, наоборот, будто пытается отстраниться, не разрывая зрительного контакта со мной. Сам же Славик напряженно смотрит на меня, будто я посягаю на то, что принадлежит ему. И ведь прав, так и есть. Только его ли она – вот в чем вопрос.
Девчонка залезла в мои мысли и жила в них, мешая мне думать, не давая сосредоточиться. Стоило глаза закрыть, как её видел: глаза эти дерзкие и улыбку наглую, и самому улыбаться хотелось и зацеловать всю с головы до пят. В жизни не думал, что можно вот так влюбиться с первого взгляда, не зная человека, не пообщавшись с ним, и пропасть навсегда.
Приезжал иногда к дому, где она жила, и сидел в машине, в надежде, что она выйдет и я смогу хотя бы мимолетно взглянуть на нее, но, видимо, по времени не совпадали, а в нашу компанию Славик её больше не приводил. Понятно, почему.
И все же в один из дней мне повезло, и я увидел, как она выходит из подъезда с мусорным пакетом. Выскочил из машины, боясь, что все это мираж и она растает, если отвести взгляд. Понимал, что веду себя, как потерявший голову малолетний пацан: взрослый же мужик, а ни одной дельной идеи в голову не приходит, как ей объяснить, зачем я сюда приперся и чего хочу от девушки товарища. Сколько было за всю жизнь связей и не сосчитать, да только ни одна не вызывала у меня интереса, а тут словно перемкнуло на ней, и я разом потерял всю свою самоуверенность, потому что впервые возник страх отказа.
Но стоило увидеть её лицо, как похолодел весь. Она попыталась пройти, словно не узнала меня, но я был уверен в обратном. Только вот если она зажмурится и сделает вид, что не видит, я тоже никуда не исчезну.
– Кто это сделал? – спрашиваю так, будто имею право получить объяснения, хотя я ей вообще никто – так, случайный знакомый, которого она один раз в жизни видела и забыла, наверное, на следующий день.
Её губы изгибаются в кривой улыбке, когда она смотрит на меня, – именно так как я и думал: как на постороннего, сующего свой нос, куда не просят.
– А тебе-то какое дело до этого? – Она останавливается передо мной, давая рассмотреть, расползающийся оттенками зеленого синяк на скуле. – Вызовешь его на дуэль?
Славик – гад! И ведь права: никогда не вмешивался в личную жизнь товарищей. Но тут хочется ему эти руки, которыми ей больно сделал, в жопу засунуть, и ведь так и поступлю, как только представится возможность.
– За что он так с тобой? – задаю я вопрос, получая в ответ взгляд, полный презрения, смешанного с разочарованием, и понимаю, что сморозил глупость.
– Разве вам особый повод нужен!? – отвечает все же, пробуя обойти меня и зайти в подъезд.
Совершаю шаг в сторону, сжимая входную ручку, не давая ей пройти. Она поднимает взволнованный взгляд на меня, словно опасается, что и я ей могу влепить сейчас пощечину до искр из глаз, а мне от этой догадки становится не по себе.
– Я разберусь с ним, – обещаю, освобождая ей путь.
Злился на себя, пока, не оборачиваясь, шел к машине, за то, что напугал её, за то, что посчитала, что я такой же, как и он. На самом деле я, может быть, и хуже, чем он, в тысячу раз, и дел наворотил таких, что в кошмарах могут сниться, и все свои пороки отлично знаю, да только причинение боли слабому никогда не приносило мне удовольствие, и никогда я не делал это намеренно.
Так погрузился в эти мысли, что не услышал торопливые шаги за спиной, пока она меня за рукав не схватила.
– Не надо, – просит она нервно, с испугом в глазах, – потом же только хуже будет. Надоем ему, он про меня забудет, и все.
Её наивность вызвала у меня печальную улыбку. Забыть её, как же! Смотрю на неё жадно, изучая каждую деталь, волосы, взлохмаченные ветром, покусанные красные губы, красивую линию подбородка, тонкую шею и выпирающие ключицы. Мысли путаются.
Поднимаю взгляд к её глазам, и она всё понимает, видит меня насквозь и мой алчный интерес к своей персоне и, должно быть, взвешивает в голове, кто опаснее – я или Славик. Конечно, я! Наверняка слухи обо мне до неё дошли, и те, кто узнают меня в лицо, стороной обходят.
– Будешь терпеть побои? – интересуюсь, слыша, как грубо звучит мой вопрос, но ничего не могу с собой поделать, испытывая раздражение из-за того, что Славик её первый повстречал, а не я.
Замечаю, как она стискивает от злости зубы, как глаза её наполняются яростью, и понимаю, что эти эмоции делают её настолько красивой, что дышать перестаю. Не девчонка, а наваждение какое-то!
– Да! А ты сейчас «разберешься с ним», а он потом разберется со мной так, что я себя по частям не соберу, пока ты спать дома будешь, – объясняет мне, словно я дебил, и права ведь. Что бы я сказал товарищу? Девочек бить плохо, еще раз увижу, по шее получишь и в угол поставлю?
– Ты его любишь? – задаю, кажущийся ей, судя по лицу, абсурдным вопрос.
– Что? – округлив глаза, переспрашивает, будто не расслышала.
Терпеливо повторяю.
Она отрицательно качает головой, не понимая, к чему я веду, а мне и этого достаточно, чтобы вынести смертельный приговор.
7.1. А. Самгин
День был паршивый.
Это не первая смерть на моей совести, но первое преднамеренное убийство. Однако больше всего меня удивляло то, с какой легкостью я спустил курок на своего товарища. И всё же не горечь от совершенного деяния сейчас портила настроение, а то, как далеко я готов был зайти из-за какой-то девчонки. Я знал, что Славик меня обманывает, закрывал глаза, потому что подворовывали многие, но не существенно, поэтому спускал и их проступки на тормозах, но сегодня для остальных его смерть, пускай и не целенаправленно, но стала демонстрацией силы, зарождая в глазах тех, кто считал меня другом, страх и почтение и придавая мне иной статус. Только я знал настоящую причину смерти Славика, имя которой – София.
Часы пробили полночь, когда послышался раздражающий стук в дверь, словно кто-то беспрерывно барабанил кулаком. Отставил бокал с вином, которое кто-то преподнес в дар, будучи уже в достаточной степени расслабленности, и, лениво захватив оружие, направился встречать гостя.
Осоловело рассматриваю стоящую за порогом промокшую до нитки девушку, смотрящую в мою сторону огромными потемневшими глазами.
– Ты убил его из-за меня! – не спрашивает, а утверждает она, и я вижу, как её переполняет чувство вины, которую она повесила на себя, сложив дважды два, но кроме угрызений совести её обуревают и иные эмоции, которые я не смог распознать.
