- А ты очень горячая девочка.
Глава 12.2
Она растерялась, и я понял, что совсем не подумал о том, что у нее может быть посттравматический стресс. Отстранился, коря себя за необдуманное поведение.
- Надо вызывать врача, ты горишь.
- Ничего подобного, - возразила, гундося. - И что у тебя за навязчивая идея показать меня докторам, до тебя я вообще их в глаза не видела.
Да уж, с этим не поспорить.
- Похоже я приношу тебе одни беды, Алена, - озвучил собственные мысли.
Она замерла, а когда я захотел встать с кровати, сжала край моей рубашки, очень серьезно смотря на меня.
- Я тебя не ненавижу больше.
- Порой мне кажется, что лучше бы ненавидела, - коснулся нежной щеки мимолетным движением. Она поймала мою руку и сжала кончики пальцев. И снова этот прямой взгляд, сбивающий наповал.
- Только иногда, - призналась она усмехнувшись. - Мне, наверное, пора, а то скоро придет твоя девушка.
Черт. Мила.
Тысячу раз пожалел о совершенной глупости. И как теперь всё объяснить?
- У меня нет девушки.
- Конечно, - фыркнула Алена, откидывая одеяло. – У тебя множество девушек.
- И куда ты собралась?
Моя майка на ней задралась, и я увидел на бедрах девушки ссадины, которые вчера обрабатывал и подумал, что мало Кириллу досталось от меня.
- Домой, а то нагрянут твои поклонницы, а тут я. Не хочу мешать.
Аленка злилась как маленький ребенок, не в силах сдержать эмоции, и до того это выглядело забавно и мило, что с трудом переборол в себе желание засмеяться. Будь на ее месте любая другая, это вызвало бы во мне раздражение, как, впрочем, раньше всегда и бывало.
Потянул за край собственной майки, привлекая её к себе, так что она оказалась зажата между моих ног, удивленно на меня взирая. Хотелось залезть руками под её скудную одежду, сжать бедра, подняться руками к талии, чтобы чувствовать тепло обнаженной кожи. Стиснул зубы, силясь вспомнить, что собирался сказать, оставляя руки поверх майки на уровне бедер.
- Хочешь у меня никого кроме тебя не будет?
Она вглядывалась в моё лицо должно быть пытаясь понять, серьезен ли я, а потом отпустила глаза и тихо произнесла:
- Нет.
Глава 12.3
Отошла и сев на пол, принялась искать что-то в рюкзаке, не обращая на меня внимания, пока я переваривал, что меня отшили. Ничего не понимаю, видел же как она реагирует на меня, как дрожит под моими руками, как смотрит на меня. Спросить «почему» не позволяла гордость, поднялся и покинул комнату, скрывая разочарование. Никогда не предлагал девушке монополию на собственное тело, а когда предложил - она отказалась.
Вышел на террасу думая о том, что либо у меня дым пойдет изо рта, либо пар из ушей. Черт, до чего я докатился.
- Клим, - оборачиваюсь, стоит в обтягивающих серых штанах и толстовке с изображенным на груди гербом России, должно быть приготовленные ей для ночевки в лагере, спасибо, что не пижама с оленями. Вещи, которые вчера были на ней переданы адвокату, заверившему, что они могут пригодиться на следствии.
- Здесь холодно, зайди внутрь, - сказал, делая глубокую затяжку. Она снова чихнула, нос красный, глаза воспаленные, но продолжила стоять на месте, обнимая себя руками.
- Самгин, неужели ты считаешь, что тебе стоит только поманить меня пальцем и я прибегу?
Делаю очередную затяжку смотря на нее. Дрожит как осиновый лист, но не уходит.
- Считал бы, если ты за мной когда-нибудь бегала, - говорю сухо. – Из нас двоих бегаю только я.
Она открывает рот в желании возразить, но должно быть не находит слов, и в итоге выдает:
- У меня не может быть секса.
Прав Макс, эта девочка – моя погибель, честное слово.
Бросил окурок в пепельницу и увел её на кухню, желая услышать интересный рассказ.
- На этой неделе или в этой жизни, у тебя что планируется постриг в монахини? – спросил я, делая нам кофе.
- Очень смешно, - съязвила малявка, кроша бумажную салфетку. - Мне нельзя до Олимпиады заниматься сексом, это может подстегнуть выброс гормонов и тогда у меня начнутся проблемы с телом. Я не могу так рисковать.
Угораздило же меня влюбиться в девчонку, которой нельзя трахаться. Карма сука.
Где-то уже слышал подобное, но думал, это что-то из ряда фантастики. Надо будет почитать на эту тему, звучит как бред, но не удивлюсь, если его вбивают гимнасткам в головы, чтобы они не отвлекались от спорта.
- Сколько времени осталось до игр?
- Почти десять месяцев.
- Хорошо.
Она тут же поднимает глаза, не веря собственным ушам.
- Ты готов воздерживаться десять месяцев?
И я не верю, что могу согласиться на подобное, мало представляя, как выживу. Десять месяцев без секса, мать вашу, я же свихнусь!
- Да, но после меня должны будут причислить к лику святых, - морщусь, чувствуя уже боль в паху, внутренности даже от одной мысли об отказе от секса сводит в узел.
Алена бросает несчастные остатки салфетки, подходит ко мне и проверяет температуру приложив ладонь к моему лбу.
- Просто хочу проверить, что ты здоров, - веселится, засранка, - и может быть ты напишешь мне об этом расписку, что-то вроде: я, Клим Самгин, находясь в здравом уме и твердой памяти, обязуюсь воздержаться на десять месяцев от секса по собственной инициативе. За смерть от воздержания прошу винить Алену Комар.
Притягиваю к себе, с деланно-серьезным видом смотрю в голубые глаза, пока медленно провожу ладонью по спине, спускаясь к маленькой попке, которую начинаю поглаживать, теснее прижимая к собственному паху. Сжимаю упругую задницу, наклоняясь к шее, касаясь губами нежной кожи за ушком, чувствуя, как дрожь проходит по всему её телу, а с губ срывается рваный вздох, а потом отпускаю и подхожу к холодильнику, рассматривая его пустоты.
- Просто знай, что ты в любой момент можешь попросить меня снять напряжение, знаешь, секс отлично расслабляет мышцы, - слышу собственный хриплый голос, если Алена сейчас опустит взгляд на мою ширинку, то поймет, насколько мне хреново. - Надо бы еды купить.
Она стоит и смотрит на меня огромными глазищами, готов биться об заклад, сейчас принявшими тёмно-бирюзовый оттенок, на щеках пылает румянец, делая её невероятно красивой, так что мне стоит огромных усилий держаться на расстоянии.
- Ты играешь в грязные игры! – хватает попавшее под горячую руку полотенце и кидает в меня, ловлю его прежде, чем оно ударится об мое лицо и ухмыляюсь.
- Не хочу страдать в одиночестве, - подмигиваю ей.
