Хотелось вычеркнуть этот случай из головы, но после него на мою электронную почту стали методично поступать необычные письма с угрозами. Они меня не сильно пугали, я все же не теряла надежды на то, что этот «некто» не собирается исполнять все, что красочно было описано в электронных сообщениях. А воображения у их автора было не занимать!
Строила альтернативные версии, исключая из круга подозреваемых Диану. Моя работа по Васильеву продвигалась весьма вяло, но все же он еще мог обнаружить доказательства моего проникновения в свой кабинет. Я почти не сомневалась, что сработала тогда грязно и он сможет меня вычислить, однако все же эти угрозы не были похожи на действия военного человека такого ранга. Если бы мне что-то светило с его стороны, то это определенно выглядело бы иначе.
Несмотря на мою показную смелость перед подругой, во мне поселился страх, я бы и вовсе не выходила из дома, но затворничество порой становилось просто невыносимым. Мне не требовалось постоянное общение с людьми, но все же хотелось видеть, что где-то рядом со мной кипит жизнь, поэтому каждый день выбиралась в какое-нибудь крупное кафе, занимаясь там работой, но всё же стараясь уходить оттуда до наступления сумерек.
Кошмары меня не мучили, но сон стал тревожным и чутким, заставляя просыпаться по ночам от любого шороха, в страхе, что кто-то пытается проникнуть в квартиру, а потом подолгу разглядывала тени на стенах, не в силах уснуть, пока не приходило утро и страх не отступал.
Мое терпение лопнуло в тот день, когда меня едва не сбила машина. И это была не оплошность водителя и не моя рассеянность. Каждый день я совершала пробежку в одно и тоже время, редко меняя свое расписание, незначительно корректируя маршрут. Пробегала мимо пруда Новодевичьего монастыря, потом – по зебре по Савинской набережной в сторону Дома Правительства и обратно, пока в голове не оставалось мыслей. Сердце размеренно билось в привычном ритме, кроссовки ударялись об асфальт, знакомые лица бегунов кивали приветствуя, проносясь мимо меня, а в ушах биты ударяли по барабанным перепонкам.
Я перебегала дорожный переход, когда чей-то белый «Мерседес» на всей скорости несся прямо на меня. Замерла, как испуганный заяц, на переходе не понимая, почему машина не останавливается и не сбавляет скорость. На какой-то миг я поняла, что от страха меня просто парализовало, и лишь в последний момент, услышав крик какого-то мужчины, я сдвинулась с места и побежала со всех ног с дороги. Автомобиль промчался на огромной скорости, оставляя после себя лишь ветер и шум двигателя. Было так жутко от того, что меня только что едва не раскатало по асфальту, что я даже не догадалась посмотреть номера машины.
В тот же вечер, я позвонила Максиму и договорилась с ним о встрече. Пока осень еще не вступила в свои права и в Москве было тепло, мы заняли столик на террасе кафе, потягивая капучино, и я коротко, без подробностей, пересказала творящийся в моей жизни бедлам. Первым его вопросом был, почему я до сих пор не рассказала об этом Самгину.
– Ну что я могу ему рассказать! У меня нет никаких доказательств, знакомый компьютерщик сказал, что письма отправляют с плавающего ай-пи. Что бы я ни сказала, обвиняя её, это будет выглядеть так, будто я пытаюсь расстроить их свадьбу.
– Алена, ты такая правильная дурочка и такая глупая умница! Кто бы тебе ни угрожал, Самгин сможет тебя защитить.
Глава 33
Я закрыла лицо ладонями, всхлипывая, испытывая какую-то безграничную усталость и безнадежность. Клим больше не искал встреч со мной, возможно, получив желаемое, я перестала быть ему интересна. Пресытился? И то, как он все это время вел себя, только подтверждало мои выводы.
Сначала он наказывал меня в доме генерала с последующей попыткой заплатить мне за это совокупление, обойдясь со мной, как с дешёвкой, потом в моей квартире предложив мне роль любовницы, с той лишь разницей, что он больше не заводил разговора об оплате ночей со мной. Но его действия явно были продиктованы тем, что он хотел наесться мною досыта, а потом идти в свой дом к другой женщине, потешив своё эго тем, что я получила заслуженные оплеухи и знаю свое место.
– Ну, перестань, детка, ты же знаешь, Самгин сам будет изводить тебя до посинения, но другим в обиду никогда не даст.
– Макс, он же женится. Как я могу пойти к нему и о чем-то просить? – устало открываю лицо, вытирая предательские слезы.
Макс пересаживается на одну сторону со мной и обнимает плечи.
– Если нужно, я готов вновь рискнуть своим здоровьем и появиться на его пороге с тобой, чтобы объяснить остолопу, что всё, что он видел, было срежиссировано его отцом.
Смеюсь сквозь слезы, думая, что если Клим увидит Макса, то и слушать не станет, а вновь попытается порвать бывшему другу селезенку.
– Нет, спасибо, у меня пока нет желания навещать тебя в хирургии.
Не знаю, каким образом, но наши с Климом фотографии в тот день, когда он вел меня в свой номер, попали в желтую прессу, и я стала целью своих же коллег. Обложка популярного и грязного издания гласила, что Самгин водит к себе девушек, пока дома его дожидается невеста. Мою личность без труда установили, и фамилия «Комар» была указана рядом с его. Статья в желтой газетенке привела меня в панику. В ней меня выставили очередной беспринципной охотницей за богатыми мужчинами. Вторым ударом для меня стало опровержение, которое дал Клим с Дианой.
Они вместе чуть ли не пресс-конференцию собрали, чтобы развеять слухи о романе молодого преуспевающего бизнесмена с олимпийской чемпионкой, которая не так давно была замечена в компании другого завидного жениха – Андрея Самойлова. Один из интернет-порталов освещал это мероприятие, и я с болью в сердце наблюдала за тем, как Самгин шутя признается, что я лишь его старая знакомая, чей номер был снят в том же отеле, и он великодушна меня до него проводил – мне было бы смешно, если бы не было так горько. А он и его невеста любят друг друга с каждым днем все сильнее и приглашают некоторых представителей прессы на свою свадьбу, которая должна состоятся меньше чем через неделю на озере Комо.
До этого момента, я почти не сомневалась, что Клим сам отменит свадьбу. Для меня было очевидно, что у него нет настоящих чувств к невесте, и после того, как мы были вместе, мне казалось, он должен еще сильнее понять это. Но, видимо, в его голове была совсем другая картинка. Теперь же мне стало по-настоящему страшно, что я могу его действительно потерять. С той секунды как он наденет на безымянный палец золотое колечко, мне придется вычеркнуть его из сердца.
Я была тем самым ребенком, мать которого бросил отец ради другой женщины, и мысль о вторжении в чужую семью, вызывала у меня неподдельный ужас.
Время текло с оглушающей скоростью, пока я набиралась смелости, чтобы прийти к Самгину за решающим разговором. Учитывая, что свадьба планировалась на севере Италии, я могу просто не успеть застать его, и тогда придется, как в романтической комедии, лететь в другую страну, и перед тем, как жених скажет «да», выкрикнуть, что я против этого брака. Жаль только, что моя жизнь совсем не похожа на этот жанр, топя меня в драме.
