Под эти мои воспоминания мы вошли в село, и я стал с интересом его рассматривать, потому что посмотреть было на что. Деревянными северными тротуарами меня было не удивить, но здесь деревом замостили и главную улицу. Коровам сюда хода нет, хмыкнул я про себя, да и вряд ли здесь есть коровы, хорошо если козы водятся, хотя всё может быть. Почти все дома были двухэтажными, и построенными на один манер — первый этаж сложен из речных булыжников, второй деревянный. Глухих заборов и ворот не было совсем, в отличие от тех же Новониколаевских выселок — только низкий крашеный штакетник и легкие палисады, и от этого село выглядело очень уютным.
Дома не примыкали вплотную к заборам — в каждом дворе имелась огромная хозяйственная лужайка с сараями и длинными поленницами, росли деревья и кусты, кое-где виднелись качели. Из-за заборов выглядывали собаки, больше похожие на телят, до того они выглядели добродушно, но шутить с ними почему-то не хотелось.
— Добротно живут, уважаю. — толкнул меня в бок Далин, и с ним молча согласился. В таком селе, наверное, растить детей хорошо.
— Входите, гости дорогие, — остановился староста у совсем уж здоровенного дома. — Гость в дом — бог в дом, как говорится.
Примерно половина процессии отсеялась и во двор с нами не пошла, допущены были лишь самые уважаемые мужики, каждый знал свое дело. И это все без команд старосты, без каких-либо препирательств, выяснений и пустого любопытства, и я лишь подивился темпераменту местных жителей. У нас бы гомон стоял до небес, а староста надорвал бы голос, призывая людей к порядку.
Двор у него, кстати, был тоже вымощен деревянными плахами, стояла здоровенная беседка с печью, столами и лавками, но мы здесь не остались, а прошли внутрь. Поднялись по широкой лестнице в просторный зал, больше напоминавший переговорную комнату. Староста принялся было распоряжаться насчет обеда, но Арчи быстро и без почтения его оборвал.
— Не с голодного краю приехали, — без обиняков заявил он ему и всем остальным. — Давайте о деле.
— И то верно, — Александр почти насильно усадил старосту и уселся по правую руку от него сам. — Бабы сами знают, что им делать, обойдутся, Семёныч, и без твоих ценных указаний.
Арчи придвинул стул к столу, уселся напротив них, принял из рук какой-то прорвавшейся к настоящему живому эльфу отчаянной девки кувшин с компотом, и начал. Рассказывал он все очень подробно, чтобы избежать дальнейших вопросов, иногда прибегая к моей или Далина помощи. Рассказал об острове, о землянках и пытошной, о бане и посадочном пятачке. Рассказал, кто жил в этих землянках и чем они прославились, не забыв упомянуть о том, что смерть они приняли из наших рук. Рассказал о барахле в мешках, об упакованном добре и где найти труп Игоря, как будто сам при этом присутствовал. Не советовал ходить на стеклянный кратер, оставшийся на месте огненного удара Лариски, во-первых, потому что стекло долго остывает, а во-вторых, пусть зло развеется окончательно, тут спешить уже не надо.
Когда он наконец заткнулся, никто не проронил ни слова, хотя слушали все очень внимательно.
— Дела, — наконец вздохнул староста и все зашевелились. — Вот ведь погань. И никто ни ухом ни рылом, да… Чего делать будем, мужики?
— Пары в катере развели, скоро выйдут, — пожал плечами Александр. — До утра вернутся. Гонцов в соседние села отрядили, к завтраму дойдут, а там видно будет. Больше ничего тут уже не поделаешь, Семёныч.
— Да, мужички! — вдруг спохватился староста. — Кто болен — до эльфийки бежите. Другого такого случая не будет.
Арчи хмыкнул, но не стал признаваться в том, что он тоже целитель, ухватившись за возможность свалить все на бабушку. Практически все мужики, под предводительством Александра, рванули к Ларе. Даже я смог заметить практически у каждого следы ревматизма, этого настоящего проклятия северных рыбаков и охотников. Следы застарелых воспалений от переохлаждения, сорванные спины — все это было, и выделялся богатырским здоровьем лишь сам староста да священник.
Нас знаком пригласили вниз, где уже была растоплена баня, от которой мы отказываться не стали. Проходя по тёмным коридорам, краем глаза я заметил бурную деятельность на кухне и множество баб, притащивших свои домашние деликатесы для общего дела. На улице, причём на самой улице, а не во дворе, составлялись длинными рядами столы и сколачивались широкие удобные лавки. И мне оставалось лишь вздохнуть, глядя на невозмутимого Далина, довольного Арчи и старавшегося вести себя невозмутимо, как опытный путешественник, Антоху, потому что я уже понял, к чему шло дело. Надвигалась могучая пьянка, черт бы побрал все эти северные традиции, и откосить от нее не было никакой возможности.
Глава 10, в которой герои делают некоторые договорённости
Я никогда не любил попадать с корабля на бал, и Далин меня целиком и полностью в этом поддерживал. Как по мне, лучше всего было останавливаться в больших городах — там мы были всего лишь ещё одним экипажем, эка невидаль. Можно было спокойно заниматься своими делами, а если еще переодеться в цивильное платье, так ты вообще никому не нужен. Ходи куда хочешь, делай что душа пожелает, и водку пей только с теми, кто тебе давно знаком и лично симпатичен, как говорится.
Но иногда приходилось наступать на горло своей песне и подчиняться обстоятельствам. Раз уж избежать сурового северного радушия не получится, то соответствуй и будь настоящим орлом, люди именно этого от тебя и ждут, ведь цирк в эти края никогда не заезжал.
Требовалось немного — пить то, что поднесут, при этом не сильно пьянеть и хорошо закусывать, а ещё поддерживать общий разговор. С помощью Арчи я с этой задачей худо-бедно справлялся, хотя голова наутро болела невыносимо, не переваривал я все эти самодельные спиртные напитки. В отличие от моего деда, который уважал именно первач и сивуху, но это был в этом смысле зверь, а не человек. На свое семидесятилетие он как-то незаметно для всех остальных выкушал полтора литра самогона, и при этом умудрился выглядеть огурцом, и даже вёл вполне осмысленные членораздельные речи. Спохватились только тогда, когда посудина перед ним, из которой ему наливали, показала дно. Далин, помню, до того был впечатлен, что вспоминал об этом года два. Да и сейчас, нет-нет, да и ввернёт к слову в тёплой компании.
Для меня же эти полтора литра, даже при помощи магии от Арчи, были запредельной порцией, поэтому рекорды ставить я не стремился. Для этого был у нас Далин, вот уж кому на следующий день от местных всегда был почёт и уважуха. Но все равно, одолевали мы хозяев обычно с трудом, даже при помощи магии.
Арчи же наоборот, чувствовал себя на таких праздниках в своей стихии, и поэтому легко становился центром внимания. Вот ведь, эльф, а человек какой хороший — так обычно говорили про него на второй день, если только не случалось скандала на почве ревности. Но и тогда хозяева болели больше за него, втихомолку посмеиваясь над местным ревнивцем.
— Антоха! — при всех приказал я юнге, свежему после бани. — Рядом будь!
На подельников надежды было мало, вот и сейчас Далин за отдельным столом в компании крепких мужиков сцепился вроде бы с местным кузнецом, за неимением мусата на перевернутой тарелке показывая ему, как именно надо править ножи, и уверенно побеждал. Туда уже потащили здоровые стеклянные бутыли со, слава богу, хотя бы прозрачным самогоном, и я махнул на него рукой.
