Девочка наша от таких славословий и всеобщего внимания тут же засмущалась и спряталась в свой домик, оставив, тем не менее, торчать над срезом тигля любопытный носик и чутко шевелящиеся во все стороны ушки. Потом робко выглянула одним глазком, потом другим, и на этом успокоилась, доверившись нам с Арчи.
— Позвольте также вам представить кавалера медали «За Отвагу!» и дружинника в отставке, рядового запаса Кирентия Кузьмича Ласточкина! — опомнился маг, едва не забыв про Кирюшку. — В нашей комиссии он будет отвечать за вопросы со стороны соискателей вакансий и прочее, связанное с нечистой силой!
Народ неслабо впечатлился, потому что мою вчерашнюю похвальбу насчёт Кирюшки многие пропустили мимо ушей, мол, чего только залётный гость спьяну не набрешет, но тут им было представлено явственное подтверждение. Потом прискакал взмыленный похмельный староста, вся семья которого уже была здесь, Арчи сходу кооптировал его в состав нашей выездной комиссии, как представителя местной власти, и началось.
Пока я бегал за ещё одним стулом, а Кирюшка за еще одним стаканом для Семёныча, попутно захватив второй полный графин, Арчи вызвал перед свои ясные очи первого соискателя.
— Ну-с, — с самым серьёзным видом, открыв перед собой непонятно откуда взявшуюся конторскую тетрадь в твёрдом переплёте, и уставившись на нерешительно остановившуюся за три метра перед нашим столом первую семью тяжелым оловянным взглядом матёрого бюрократа, начал он. — Представьтесь, пожалуйста. Мы занесём вас в реестр, а Лариса свет Ивановна посмотрит вас на предмет моральных качеств в разрезе возможного отношения к будущему сотруднику. Мы должны знать, кого к вам направлять, и не будете ли вы его обижать.
— Да что ж мы, злодеи какие? — недовольно, хоть и немного растерянно, буркнул глава стоящей перед нами семьи. — За что на всё село славите?
— Не так! — оживился Арчи, торжественно подняв указательный палец вверх. — Объясняю для всех! Вот у нас есть для вас два кандидата — один молоденький совсем и безответный, но очень хочет стать домовым, а второй постарше и работящий, но рожа наглая, отсюда вижу. Такого не враз обидишь! Так вам кого, ежели по совести?
— Твоя правда, — подумав, кивнул мужик и немного оттаял. — Не понял спервоначалу. Так что, давай нам второго, наверное. Я иногда крутоват бываю, ежели по совести, даже и с домашними. Работы много, потому рассусоливать некогда.
— И это учтено! — обрадовал его Арчи, принявшись что-то записывать в тетрадь с берестяной грамотки, которую держал перед ним Фома Егорыч. — Комиссия в курсе, не сомневайтесь. А потому предлагаем вам принять к себе обоих соискателей. Молодого домовым, потому что семья у вас, если судить по отзывам, хорошая. А второго во двор, овинником, он и будет первому защитой.
— Согласен, — не сразу ответил мужик, а после недолгого совещания со своими домочадцами. — Я дома редко бываю, то во дворе, то на реке, то в тайге, там живу. А вот бабьё у меня сердобольное, так что в самый раз.
— А если всех всё устраивает, — обрадовался Арчи быстроте решения, — тогда подойдите к Ларисе свет Ивановне. Там вам явятся оба претендента, вы с ними познакомитесь, дадите им имена, а Пресветлая Саламандра скрепит ваши отношения. Уговор там какой, или клятва, сами решайте, как у вас в селе принято. И, кстати, банник ваш просил передать, что в следующий раз он вам, гм… всю харю подковой разобьёт. Не знаю, что у вас с ним за отношения, но постарайтесь их исправить, хорошо?
Мужика всё-таки пробрало, он покраснел и с досадой кивнул всем нам. На лужайке раздались смешки, жена его резко насторожилась, но Арчи не стал развивать дальше скользкую тему.
— Идите, идите, — замахал маг на них руками, — не задерживайте народ. Нам бы до вечера управиться, такими-то темпами.
Мужик резко рванул к саламандре, обрывая возможные расспросы, семья подтянулась за ним, и тут на Ларискин валун выскочили, как чёртики из табакерки, два нечистика. Один был чем-то похож на нашего Кирюху, и он сразу потянулся к жене и дочерям хозяина, чуть не плача от своего счастья. А вот второй был нарочито спокоен, и рожу имел себе действительно настолько наглую, что я не выдержал и захихикал.
— Всё учтено, — торопливо зашептал Арчи для всей комиссии. — Банник просил так, а Фома Егорыч подтвердил и рассказал, что к чему.
— И я поддержу, — закрыв рот стаканом с чаем, только для нас пояснил Семёныч. — Такой расклад правильный. Мужик этот, Борька, крутоват не по делу к своим домашним, всё хочет, чтобы его на селе Борисом звали. А только у нас и по-настоящему крутых хватает, сильных да спокойных. Тут же, в селе, люди друг друга насквозь с рождения видят! Какой же ты Борис, к примеру, ежели у тебя сети драные и на охоте ты у других харчишься, своё бережёшь? И тут, гляди-кось, первым выполз. Посмотрим ещё, что ваша Лариса свет Ивановна по этому поводу скажет, потому что я лично в сомнениях пребываю. Бандита этого ему одного оставить на хозяйстве, и хорош.
Фома Егорыч согласно кивнул, Арчи неопределённо пожал плечами, а мне было всё равно, домовым виднее. Постановили двоих, значит именно этих двоих, и не нам вмешиваться, им виднее.
Лариска высунулась из своего домика наполовину и с интересом рассматривала процесс знакомства Борькиной семьи с нечистью, пожелавшей быть полезной. Кирюха вертелся там же, что-то растолковывая ей, тыкая лапкой то в людей, то в домовых. Вела она себя спокойно, хоть и не испытывала никогда на себе столько внимания разом. Лариска внимательно посмотрела в глаза каждому из этой семьи, что-то там выискивая, потом она разглядела домовых и тоже осталась довольна, потом она выслушала, не понимая слов и ориентируясь лишь на чувства и на Кирюху, сбивчивую клятву и наречение именами, и пыхнула вверх огнём, закрепляя договор.
Дети с лужайки восторженно заорали, радуясь нежданному фейерверку, и Лариска добавила еще, откровенно балуясь и радуясь жизни. Ей сегодня всё нравилось и к людям, глазеющим на неё, она отнеслась ровно, и это было хорошо. Это значило, что здесь не было ни откровенных злодеев, злоумышляющих против нашего экипажа, ни скрытых маньяков, ни кого-то ещё. Здесь нету, мелькнула у меня запоздалая мысль, а в селе?
Я спрятал мамин оберег подальше, засунул руки в карманы брюк под удивлённым взглядом Семёныча, нащупал и прижал там посильнее к телу заговоренные накладки, снятые с моей «Секиры», и раскрутил магическое зрение на полную.
Мир вокруг расцвел яркими красками, справа от меня забивала своим сильным светом радующаяся и балующаяся саламандра, а вот по левую руку, со стороны села, всё было не так радужно. Я рассмотрел и отбросил в сторону стариков на караульных вышках и их же на реке, с удочками. Пропустил мимо себя охранную бригаду на берегу и пьянствующих мужиков в кузне, не стал рассматривать и испуганную нечисть за моей спиной, всё никак не могущую понять, что Лариска для них безопасна, а стал просматривать редкие ауры в домах, один за другим, квадратно-гнездовым способом.
Яркой злобы или других чувств по отношению к нам я не увидел, поэтому пришлось взяться за дело основательно. Точнее, кое-какие чувства в селе наблюдались, но это был наш Антоха с какой-то девчонкой, и было им вдвоём хорошо, соглядатай им не требовался, так что я от них сразу же отвернулся.
