Правда, совсем не так дело обстояло с организациями, церковь та же, княжества, разведки всякие разные, торговые дома у гномов и прочее, но и тут Лара предпочитала просто править жесткой рукой, отрываясь на их руководителях, потому что это сильно экономило ей время, которого и так отчаянно не хватало.
Лучше заниматься без остатка тем, в чём она видела смысл своей жизни, тормошить молодых, тащить их вперёд и не давать закостенеть старым. Лечить, учить, помогать и надеяться, что когда-нибудь люди поднимутся до уровня древних, и смогут научить чему-нибудь и её.
Грешно сказать, да Лара никому и никогда об этом и не говорила, но мечтала она с детства когда-нибудь полететь к звёздам, увидеть другие миры, и все надежды на это были. Найденные в развалинах старые картинки, где древние были запечатлены на далеких планетах, руины огромных космодромов, космических кораблей — всё это она видела своими глазами. А уж устроить второй Армагеддон она им не даст, хрен им, а не ядерная энергия, ещё бы только знать точно, что это такое. Но если доживёт — не пропустит.
На улице тихо хлопнула калитка, раздался приглушённый голос отца Саввы, но его тут же перебил наглый, повелительный и в чём-то даже обвиняющий тенорок.
— Гордыня всё ваша вам глаза застит, святой отец, — говоривший был полон самого неподдельного торжества. — А ведь одно дело делаем. Смирение где ваше, опять же?
— Гордыня, — сокрушенно согласился с ним отец Савва, поднимаясь на крыльцо и останавливаясь. — Она самая. Ох, грехи наши тяжкие.
Поп развернулся перед входной дверью, ожидая получить ещё порцию обличений и уже потом запустить соратника по невидимому фронту в дом, но Лара ждать не стала. Чуть дёрнувшись в испуге и успев ошалело прошептать едва слышно что-то вроде — «су-у-у-ка-а!», Колька-пришлый деревянными шагами и вытянув руки по швам, проковылял в комнату против своей воли.
Проковылял и встал у стеночки, кося дикими глазами на Лару и на шпионские амулеты, враз всё поняв.
— Только воздух портить мне тут не смей, — на полном серьёзе предупредила его эльфийка. — Не хватало мне и эти твои мышцы под контроль брать. Сам, всё сам, хорошо? Да и невежливо это, в конце-то концов, я ведь всё-таки дама. Иначе так возьму, что мало не покажется.
Трясясь сразу же пробившей его мелкой дрожью, Колька-пришлый нашел в себе силы медленно мигнуть глазами, успокаивая Лару на этот счёт.
— Вот и молодец, — приободрила его Лара, — а что это у тебя в руках? Разрешаю говорить, но шёпотом и правду.
— Книга, — прошептал Колька, — тайная. Пронумерованная и прошнурованная, для нечувствительного письма. При оказии сдаю и получаю новую. Ну, это если срочных сообщений нет.
— Интересно, — взяла Лара обычную на вид книгу по строительству домов и обустройству кровель. — Между строк пишешь, невидимыми чернилами? Какие страницы?
— Пятая, одиннадцатая и далее все нечётные, — со вздохом признался ей Колька, пытаясь заглянуть в глаза и отцу Савве и всё ещё не веря в происходящее. Не ожидал он от святого отца такой подставы, но тот его привёл в ещё большее замешательство, грустно наложив на Кольку явственно засветившееся знамение.
— Будем отделять козлищ от агнцев, хватит уже, — объяснился отец Савва перед мужиком. — По писанию положено так.
Лара с интересом листала указанные страницы, где между строк под ее взглядом вспыхивали написанные Колькой строки и лишь иногда удивлённо покачивала головой.
— Тут и про вас есть, святой отец, — оторвавшись наконец от чтения и захлопнув книгу, устало сказала она. — Но каков подлец! Вот сколько живу, столько и удивляюсь. С потрохами же сдал вас, мол, и в вере нетверды, и обязанности свои исправляете ненадлежащим образом, и в умствованиях сомнительных, прельстивых замечены. И знакомства водите не те, явным и неявным грешникам потакаете. И хорошо бы вас в монастырь, под неусыпный надзор, а на ваше место священника со рвением примерным и опытом миссионерским прислать. Для совместной работы на благо церкви. Ну, а остальное про экипаж да про меня писано, да как писано! Скотина ты, Колька.
— Это хорошо, — успокоил её отец Савва. — Так мне легче будет. Явилась мне сейчас бездна сего падения, куда я мог бы угодить с такой совместной работой, прости господи. Коготок увяз — всей птичке пропасть.
— Иных людей и обычной жизни избегать стоит, — кивнула ему Лара, думая о чём-то своём. — Чтобы не замараться. И очень хорошо, когда враги твои, все как один, сплошь подлецы и несимпатичные личности, тогда есть ощущение, что ты несёшь в этот мир свет. Уж вы мне, святой отец, поверьте.
Эльфийка замолчала, всё ещё готовя себя к чему-то, отец Савва понятливо не стал задавать ей вертящиеся у него на языке вопросы, а Колька затрясся пуще прежнего, сообразив, что пришёл его час.
— Вы бы вышли, отец Савва, — попросила Лара попа. — Я сейчас в душу буду ему заглядывать, как бы и вас не зацепило ненароком, отвратные это ощущения. На расспросы времени нет, он ведь сейчас и не соврёт, но утаить может, а для нас любая мелочь важна.
— Нет, — впервые открыто не подчинился ей отец Савва. — Вместе, так вместе. Не желаю на вас что-то перекладывать, желаю познать душу сего вельзевула и превозмочь её. Хватит мне отсиживаться, пора за дела браться.
— Спасибо, — немного удивлённо, но вместе с тем и с явным облегчением поблагодарила его Лара. — Тогда я вытягиваю информацию, а на вас скидываю эмоции и прочее. Я бы и сама, но как это мне это всё уже надоело, вы бы знали, сил никаких нет.
Колька в отчаянии пустил робкую струйку из правой штанины на пол, и отец Савва сердито заворчал, отвлекаясь на поиски тряпки.
— Вот всё у тебя не как у людей, раб божий Николай, — поп прикрыл постыдную лужицу дерюгой. — Все справные мужики на селе штаны в сапоги заправляют, один ты в ботиночках форсишь. Прудил бы сейчас себе в сапог спокойно, а так неудобно перед дамой получается.
Но Колька-пришлый, так и не заработавший за всё это время на селе право называться Николаем, его совсем не слушал, да и не заботила его сейчас такая мелочь, как мокрая штанина. Он лишь тихо повизгивал, во все свои безумные от страха глаза поглядывая на Лару. Он хорошо знал, кто перед ним сидит на кривоногом самодельном стуле, и так же хорошо представлял, что его ждёт.
Эльфийка сейчас в глазах Кольки была похожа на напружинившуюся диковинную кобру, которую он один раз видал в своих странствиях. Холодность и отстранённость Лары лишь добавляла ему жути, как тому крольчонку, которым он за деньги в тот раз эту самую змеюку и покормил. Тогда ему было потешно, чуть животик от смеха не надорвал, а вот сейчас от таких воспоминаний он неудержимо потихоньку лил в штаны, ну вот зачем он только об этом вспомнил?
Лара поморщилась и взяла под контроль Колькин организм, прекращая ненужные, унижающие всех физические проявления, и поднялась с места. Пробрало даже отца Савву, она действительно сейчас была похожа в своих движениях, холодности и целеустремлённости на кобру. Но на милую кобру, как непременно бы добавил любой из экипажа «Ласточки».
