Я пригляделся, но ничего такого не увидел. Люди спали, эмоций не было, только два чернорясца действительно выделялись среди своих подтянутых и мускулистых подельников свисающим по бокам салом и обширными животами. Даже какое-то время на свежем воздухе не пошло поганцам впрок.
Лара прищёлкнула пальцами, и лежавшие лицами вниз у наших ног люди резко очнулись. Кто-то заорал, всё ещё отбиваясь от небесной собачки, кто-то принялся судорожно рваться из пут, ломая себе руки и сдирая кожу в кровь, не соображая и не понимая ничего. Но постепенно крики и ор прекратились, начались ошалелые переглядывания между собой, раздались маты и проклятия, и наконец все всё поняли.
— Здравствуйте, мальчики, — Лара не стала наклоняться или приседать перед ними на корточки, чтобы они могли её рассмотреть. Захотят — изловчатся, а нет, так пусть на сапоги смотрят. — Чем обязана столь внезапному визиту?
— Радуйся, ведьма, — с ненавистью прохрипел один из пузанов, — твоя взяла. Ну да ничего, братие, за нас отомстят! Не сможешь ты вечно от нас уворачиваться!
— Месть — это же вроде один из грехов? — картинно удивилась эльфийка. — И, если я ничего не путаю, вам заповедано смирение, терпение да любовь к ближнему своему? Ну, и где же это всё?
— Молчите, братие! — повернулся к остальным второй пузан. — Пусть поиздевается напоследок, ведьма! Пусть душу свою чёрную потешит! А мы, истинно говорю вам, по делам нашим уже сегодня будем в раю! Ждут нас райские сады, братие, и горе будет великое тому, кто в этом усомнится!
— Да я не против, — милостиво кивнула ему эльфийка. — Хотите сегодня, будете сегодня, не возражаю. Да только и правда этот разговор меня не красит, ни к чему он.
Кто-то тоненько и безнадёжно завыл, затрясшись в мелком ознобе, кто-то злобно и грязно выматерился от души и во весь голос, проклиная судьбу и всех нас, пузаны затянули псалом, приглашая присоединиться всех желающих, и Лара снова щёлкнула пальцами, прекращая балаган.
— Ты! — Лара жестом выделила одного пузана и принялась на него давить, ломая чужую волю, но не сильно-то в этом и преуспев. Она не усыпляла его, не магичила, она просто пыталась его сломать и подчинить, причём настолько топорно, что даже я оторопел.
— Зубы у него амулетные, что ли? — удивился Арчи, присоединяясь к бабушке и давя с другой стороны. — Или благодати набрался?
Я нерешительно взял Лару за левую руку, попробовав поделиться с ней своей зеленью, и дело рывком сдвинулось с точки. Пузан, до этого с лютой ненавистью вызверившийся своим взглядом прямо Ларе в глаза, вдруг моргнул раз, сдаваясь, потом другой, а потом и посмотрел на эльфийку как старый пёс на давно не виденную хозяйку.
— Спасибо, Тёма, — Лара, пошатнувшись, прижалась ко мне и даже положила голову на плечо, пережидая минутную слабость. — Искренняя ненависть была, сильная. Такую силу воли, да на добрые бы дела…
Я молчал, аккуратно придерживая её под бочок, а вот Арчи жаждал объяснений.
— Могла, конечно, — наконец со вздохом объяснила ему Лара, — и в душу заглянуть могла, и себе подчинить, со всем мыслями и чувствами, всё могла. Да только, если б вы знали, мальчики, как мне уже надоели и души их мерзкие, и мысли подлые, и чувства грязные. Сил никаких нет. Через себя же приходится всё пропускать, а потом ночами не спишь, кошмары мучают. Так проще. Не хочу его душу знать.
Мы оба понятливо закивали, Арчи кинулся придерживать Лару с другой стороны, и даже всё слышавший пузан попытался было подползти к нам, чтобы принять участие в утешении.
— На ночь Кирюшку заберу себе, — вдруг сказала нам эльфийка. — Пусть просто посидит рядом со мной, он хороший.
— Домовые добрые сны ещё насылать могут, — раздался снизу голос пузана. — Лишним не будет.
— Спасибо, — усмехнулась Лара и высвободилась из наших рук, — добрый человек. Рассказывай. Что готовили мне и чего хотели, всё рассказывай.
— Хотели тебя в ловушку поймать! — обрадованно затараторил он, перейдя с церковного языка, со всякими «братие» да «воистину», на нормальный человеческий. — Антимагическую, проверенную! На тропинке около озера, вон там, мимо не пройдёшь! Под камнями целую сеть укрыли из амулетов, всё по науке! На других магах тренировались, и осечки не было!
— Про магов этих несчастных потом мне расскажешь, — успокоила его немного Лара. — А сейчас давай про амулеты эти. Удалось ли секрет раскрыть, да много ли их?
— Не! — радостно заверил ее пузан. — Куда там! Хоть и бились столько лет, да всё без толку! А вот амулетов хватает, хоть мощных мало было с самого начала. И почти все они вон под теми камнями лежат, говорю же тебе!
— А остальные мощные у кого? — Лара прицепилась к этим мощным амулетам, как клещ.
— У владыки Иннокентия! — продолжал радовать её пузан. — Точно тебе говорю, у него!
— Подожди, — опешила Лара, — он-то здесь каким боком, к управлению вашему? Он же по возрасту в монастырь уходит, на дожитие и молитвы.
— Это ты подожди! — даже рявкнул на неё пузан, — спрашиваешь от конца к началу! Это же владыка Иннокентий управление и организовал, хоть и не знает об этом никто, а в монастырь он не хочет, а хочет он на святой престол! Я деталей не знаю, но должны мы были тебя сегодня живьём взять. И не улыбайся, взяли бы! А потом ты вроде бы должна была магией своей богомерзкой при всём честном народе верховного иерарха убить, а потом и сама погибнуть, в пламени очищающем. А владыка Иннокентий на престол, а престол в Белорецк, а всех колеблющихся объявили бы еретиками. Вроде так. Магов к ногтю, еретиков туда же. Но я всех деталей не знаю, не моё это дело, видишь как.
— Лихо, — даже вздрогнула Лара. — Вот что у вас в головах, интересно? Зачем всё это?
— Не можно святой церкви жить и постоянно на вас оглядываться, — наставительно объяснил ей пузан. — Мыслимое ли это дело? Да получать ограничения и поучения от магов богомерзких, договоры с ними заключать. Надобно нам паству нашу вести за собой, а вы мешаете. Нечисть привечаете, вот народишко и разбаловался, одним глазом на святую церковь смотрит, а вторым на вас косит. Князья тоже воли не дают, крылья нам подрезают, прямо говорю. Церковный суд запрещают, обязательной десятины для кормления ввести не дают. А земли для монастырей нарезают мало, вот кому ты эти лоскутки в аренду сдашь?
— Вы там долбанутые все, что ли? — Лара не была удивлена, но, когда тебе спокойно объясняют суть вещей, тут поневоле обалдеешь. — Какой суд, какая десятина? Это и с меня, что ли, десятина? Это каким таким образом, интересно, вы с меня её брать собираетесь? Мытаря, какого не жалко будет, зашлёте?
— Разлакомились, ага, — поддержал её и гном. — Хер вам, а не десятина. Истинно говорю тебе, уже через неделю никого из вашей братии на три дня пути во все стороны от гор не будет.
Мы с Арчи лишь переглянулись, пряча усмешки. Большей ошибки, чем объявить гномам о планируемых поборах, совершить было невозможно. Это фатальный провал, и потом его не исправить никак, у гномов память долгая. А уж Лара своего не упустит, привлечёт Далина в свидетели, и высунется из подземных городов в сторону церкви огромная, издевательская дуля.
