— С Торгового Острова говорят, она у вас в силу вошла, — уважительно протянул Вовка. — Даже если поделить на десять все россказни, сильна девчонка! А пятьсот рублей не деньги, мы на соляру больше тратим. Островные, кстати, вон на том конце поля тихарятся, о вас спрашивали, приветы передавали.
— Подойдут, если надо будет, — содрогнулся я в ожидании приветов, невольно протирая отсутствующие синяки под глазами. — А у вас тут чего?
— А у нас тут кавардак, — повернулся Вовка ко мне. — Только на лётном поле какое-то отвратительное подобие порядка и сохраняется. Мятежные попы в осаду сели, владыка Иннокентий с ними. А с нашей стороны каждой твари по паре, и пока дела было мало, выясняют кто главней, носами меряются. Но вроде бы у эльфов с гномами оказалось всех длинней, маги с ними, так что к вечеру, я думаю, всё устаканится. Да и пора бы уже.
— А вообще обстановка как? — Далин рукой показал на невидимые нам сейчас дирижабли, нарезающие круги около монастыря. — Чегой-то они?
— А-а-а, ты ж не знаешь, — погрустневший Вовка помял руками лицо. — «Стремительный» погиб, со всем экипажем.
— Как? — только и смог выдавить из себя я, — почему?
Ребят из экипажа «Стремительного» я знал очень хорошо, соседями были в Новониколаевском аэропорту, жён их знал, детей, родителей. Это уже было настоящее горе.
— Первыми они здесь оказались, — начал рассказывать Вовка. — Ну, почти, из вашего княжества первыми. Ну, и подбили их на разведывательный полёт. Мы-то позже пришли, но всё видели. Поднялись они на четыре с половиной, и километра на два подошли. Сначала всё нормально было, они осмелели, снизились и почти над монастырем зависли, пушек-то ещё не было, не вытащили их. А потом чёрт его знает что случилось, но говорят, что магия отказала. Каркас сложился, они утюгом и рухнули. Там, кроме них, много народу было, никто не выжил. Такие дела.
— А остальные тогда чего там вертятся? — Далин вновь ткнул рукой в сторону барражирующих дирижаблей. — Бессмертные, что ли, или здесь соляру бесплатно раздают?
— Раздают, — кивнул ему Вовка. — Мы затарились, нахаляву-то. А только магия километров до двух по прямой от монастыря ещё работает, сбоить уже ближе начинает. И разозлились ребята крепко на этих сволочей, блокаду устроили. Несколько команд из монастыря уже из пулемётов расстреляли. И туда лезут, и оттуда, как будто пригорает у них. И странное дело, одних таких только по теням да по следам вычислили, даже маги их не видели, штурман заметил. Долбанули бомбами по пустому месту — кишки во все стороны.
— А ночью? — спросил его я, ведь я понимал, в чём дело.
— А нету тут ночи, — объяснил Вовка. — Маги светят, мышь не проскочит. Вы, кстати, в арсенал подойдите, на учёт возьмут и бомбами снабдят. И солярой. И патронами. И на довольствие поставят, тут у нас столовая есть со вчерашнего дня. И рембат развернули, на всякий случай, и полевой госпиталь. Всё очень серьёзно.
— Вижу, — прищурился Далин, рассматривая огромный грузовой дирижабль гномов, заходящий сейчас над нашими головами на посадку. — Пойду на учёт становиться. Только сначала в штаб дружины заскочу, надо точно знать, чем снабжают и какие нормы. А то, может, на складах не всё выдают. Кто со мной?
Все гномы, и все они, кстати, были механиками, изъявили желание сходить с Далином в штаб, а то, может, нормы снабжения действительно за эти несколько часов изменились, а они и не знают. Я же остался стоять со своей штурманской братией.
— Про Торговый Остров рассказывай давай, — пристал ко мне Вовка. — А потом про Новониколаевск. И про саламандру, про саламандру расскажи! Слухи ходят, она у вас первая за пятьдесят лет в человеческом обличье куролесила. И вообще, пошли в столовку пожрём, по пути и расскажешь.
— Момент, — согласился я, — «Ласточку» на охрану только сдам.
Подошедшая четвёрка охраны во главе с разводящим показалась мне смутно знакомой, а уж насчёт разводящего и ошибки быть не могло — улыбающегося мне Дениса из нашего аэропорта я узнал сразу.
— Саныча здесь нет? — по-дружески поздоровался я с ним. — Антоха на борту сидит, если что. Спасибо вам за него, кстати.
— Саныча дома оставили, он сейчас в аэропорту свои порядки наводит, дорвался наконец, — Денису было искренне приятно моё спасибо за Антоху. — А парень наш, значит, вам ко двору пришёлся.
— Юнга наш кругом молодец, — подтвердил я. — Ты крикни, он к тебе выйдет.
— Чуть позже, служба, — отказался Денис, оставляя на дежурстве одного бойца. — Список лиц, допущенных на «Ласточку», у него есть, вместе с эльфийкой, в лицо всех знает. А вообще поосторожней будьте, по лесам сейчас кто только не шарится, а вы тут как на ладони. Порядок только наводить начинаем.
Я понятливо кивнул, предупредил часового, что я в столовую и в случае чего искать меня там, а Далина на складе, и отправился перекусить и поговорить, благо идти было недалеко, шагов сто всего.
С одной стороны, бардак, конечно. Только прилетели и сразу же расползлись кто куда. С другой стороны, я надеялся, что Лара и, тем более, Арчи, догадаются отгавкаться от занесения «Ласточки» в план обязательных полётов. И сидеть сиднем на борту я не собирался, по опыту зная, что именно находящимся в полной боевой готовности экипажам в первую очередь находились неотложные задачи.
А так пока Далина искать будут, потом меня, а когда очередь дойдёт до Арчи, то скорее всего плюнут и или откажутся от очередной дурацкой идеи, или вообще найдут другого дурака. А если что серьёзное, то Лара найдёт способ до нас достучаться.
Поэтому с лёгким сердцем я зашагал в столовку, по пути прикидывая, что именно рассказать про Торговый Остров и про Лариску. Слухи расползлись, ничего не поделаешь, и надо было не множить нелепицы, а выдать приглаженную официальную версию. Хотя как можно пригладить сгоревший рынок и половину приморского города, я не знал. Новониколаевск тоже постараюсь обойти стороной, там надо будет выдать акцент на нехороших мятежных попах, спевшихся с урками, и пошедших против магов. Да не просто магов, а против всей нашей лётной братии!
Убеждать в нашей правильности тут никого не требовалось, попов авиация и так не любила, а уж ещё одна попытка поставить нас в стойло ничем хорошим изначально окончиться не могла. Вообще, двойственное было среди экипажей отношение к церкви. Со многими командами охотников и инквизиторов мы даже дружили, а с кем не дружили, тех просто уважали, признавая за ними право на это за недюжинную личную храбрость и лихие дела.
Но как быть, если все чувствовали, что не любит верхушка церкви магов? А ведь маг это и есть дирижабль, как ни крути. Понятное дело, что этот внезапный раскол спутал церковникам все карты. Я не обманывал себя, я мог понять, что за неимением лучшего затеяна была игра вдолгую, на многие десятилетия, а то и больше, церковь могла себе это позволить.
Они потихоньку приманивали к себе всех с мало-мальски пробуженным даром, помаленьку, практически незаметно, вводили слабые и не обременительные ограничения для магов, очень хорошо подкрепляя свои действия серьёзными доказательствами. Кусочек свободы там, обязанность регистрироваться по прилёту здесь, а как иначе, вдруг кто заболеет резко, куда же ему бежать?
