Из всех боев Али за чемпионский титул этот остается наиболее наэлектризованным. На протяжении трех первых раундов он ускользал от атак Листона, проводя свои. А в четвертом раунде в глаза Али с перчаток Листона попало какое-то вещество. Частично ослепленный, Али держал Листона на расстоянии, вытянув вперед руки. По мере того как его зрение восстанавливалось, он начал доминировать на ринге. Листон стал выдыхаться, пока Али продолжал вокруг него свои танцы. Наконец Сонни не вышел на последний, седьмой, раунд (некоторые обозреватели утверждали, что Листона заставила «сдать» матч мафия). Это был удивительный бой Али. Как сказал Ферди Пачеко, долгое время работавший у Али врачом: «Бетховен написал самые свои известные симфонии после того, как оглох. Почему тогда Кассиус Клей не мог драться, ослепнув?»
Однако только на следующий день эта история выплеснулась на первые полосы газет. На пресс-конференции Али объявил, что вступил в движение «Нация ислама» – экстремистскую религиозную группу, направленную против белых. Он также заявил, что отказался от своего «рабского» имени («Кассиус Клей» на самом деле было именем борца за отмену рабства, жившего в XIX веке). Вскоре после этого он стал Мохаммедом Али. Мейнстримная Америка, привыкшая к послушным негритянским спортсменам типа бывшего чемпиона в тяжелом весе Джо Луиса, негодовала. «Нация ислама» исповедовала сюрреалистическое религиозное учение, утверждавшее, что первыми людьми были чернокожие и что белые были созданы в результате грязного эксперимента, осуществленного сумасшедшим ученым. Адепты этого учения верили также в то, что чернокожие будут спасены от грядущего Апокалипсиса на космическом корабле в виде колеса.
Но главную тревогу вызывали их политические взгляды. Они заявляли о необходимости разделения между расами, агрессивно выступая (призывая к использованию силы) за анклав для чернокожих в границах Соединенных Штатов. Это ставило их в прямую оппозицию к интеграционным устремлениям Мартина Лютера Кинга и, что достаточно любопытно, на одну доску с группами, защищавшими превосходство белой расы, которые также исповедовали расовую сегрегацию. Вскоре после своего обращения в новую веру Али выступил на митинге с участием членов Ку-клукс-клана, заявив: «Голубые птицы с голубыми, красные с красными, голуби с голубями, орлы с орлами! Господь не совершал никаких ошибок!»
Как мог Али фактически уподобиться организации, которая осуществляла суды Линча и убийства на территории бывшей Конфедерации? Как мог он стать похожим на людей, объявлявших своей целью создание атмосферы страха среди чернокожих к югу от линии Мейсона – Диксона? Для хулителей Али, прежних и нынешних, он был расистом, грубым и примитивным. Он верил, что белые по своей природе – зло, точно так же как приверженцы Ку-клукс-клана верили, что белые – суперлюди. В многочисленных интервью Али популяризировал свои взгляды. «Мы не можем жить в согласии, потому что мы разные, – вещал он. – У белых плохая природа, им нельзя доверять… Нам нужна своя земля, свое правительство, свой образ жизни». Марк Крам, автор книги «Призраки Манилы» (Ghosts of Manila), писал: «Мало кто из публичных фигур с такими поверхностными взглядами был так неправильно понят общественностью – и правыми, и левыми. Сегодня на него смотрели бы как на какого-то загрязнителя общественной среды, хронически использующего язык ненависти».
Но нельзя забывать о том контексте, в котором сформировались взгляды Али. Он вырос в Луисвилле, штат Кентукки, – городе, который называли «воротами на Юг». «Там повсюду присутствовали реальные воплощения “Джима Кроу”. Когда Али задали написать школьное сочинение о рабстве, он был так шокирован открытием ужасов “Золотого треугольника”
[48], что прилюдно плакал».
Радикализация взглядов Али достигла апогея в 1955 году в связи с убийством Эммета Тилла, юноши одного с Али возраста, который подвергся линчеванию за то, что неприлично освистал белого продавца магазина в Миссисипи. Тело Эммета было изуродовано, а один глаз вырван из глазницы. Двое белых мужчин, обвиненные в убийстве, были оправданы жюри присяжных, состоявшим только из белых заседателей, в ходе заседания суда, длившегося всего 67 минут. «Если бы мы не прервались, чтобы выпить прохладительных напитков, то закончили бы дело гораздо быстрее», – сказал один из членов жюри.
С такой точки зрения демонизация белых Мухаммедом Али если и не может быть оправдана, то может быть хотя бы понята. На бумаге идеология темнокожих мусульман очень походила на идеологию Ку-клукс-клана, хотя в историческом контексте не могло быть ничего более разнящегося. Клан исходил из стремления сохранить культ ненависти к чернокожим на Юге. Направленный против белых расизм «Нации ислама» был больше похож на мольбу о помощи, на вынужденный ответ бессильного и униженного этнического меньшинства.
Как бы то ни было, нет сомнения в том, что статус Али как чемпиона мира по боксу в тяжелом весе придал движению «Нация ислама» существенное политическое значение, значительно превосходившее его скромную социальную базу. На непродолжительный период в сердцах представителей среднего класса Америки поселился страх перед дисциплинированной, хорошо организованной и способной к неповиновению социальной группой. Именно в этот момент Мартин Лютер Кинг пошел своей козырной картой. Обеспокоенный тем, что Билль о гражданских правах может быть провален в Конгрессе, он понял, что экстремистскую риторику нового чемпиона-тяжеловеса стоит использовать для достижения от власти политических уступок. В одной из самых больших политических игр он нарисовал ужасающую картину того, что может произойти, если дальше откладывать реформы и таким образом подталкивать все больше молодых чернокожих в объятия экстремистов.
В эпохальной статье в газете Chicago Defender Джеки Робинсон, первый темнокожий игрок, пересекший «цветную линию» в белой Главной бейсбольной лиге Америки, разъяснил ситуацию: «Я не думаю, что негры массово разделят идеологию “Черного ислама” в большей степени, чем идеологию коммунизма. Тысячи молодых и пожилых негров вышли на улицы Америки и продемонстрировали желание страдать, бороться и даже умирать за свою свободу. Эти люди хотят больше, а не меньше демократии. Они хотят быть интегрированы в мейнстрим американской жизни, а не ждут приглашения жить на небольшом островке на этой земле в чудодейственной изоляции. Если какое-то число негров и повернется к движению темнокожих мусульман, это произойдет не благодаря Кассиусу Клею или даже Малкольму Иксу. Это случится из-за того, что Америка отказывается предоставить негритянскому населению страны те же права, которыми пользуются все остальные граждане».
Президент Джонсон услышал смысл сказанного, «продавив» закон вопреки желаниям представителей своей партии. В 1964 году Билль пошел дальше того, что кто бы то ни было мог посчитать возможным еще несколько месяцев назад, и наряду с Биллем об избирательных правах запретил дискриминацию при приеме на работу и другое ущемление прав негров на Юге Соединенных Штатов. Наверное, глубочайшая ирония жизни Али состоит в том, что, разделив убеждения фанатических противников расовой интеграции, он в то же время облегчил принятие эпохальных интеграционистских законов. Наконец-то время «Джима Кроу» в истории Америки прошло.
