Вот только он не сожалел, не раскаивался. Он был убежден в правоте своих действий, как всегда, а слова "прости", похоже, вообще не существовало в его словарном запасе. Оно было безжалостно выкинуто, за ненадобностью.
-Отпусти меня,- я попыталась его оттолкнуть, но это все равно, что со стеной бороться,- убери от меня свои руки! Ты мне противен!
Взгляд льдистых глаз потемнел, а на скулах заходили желваки, но он по-прежнему удерживал меня, не давая отстраниться.
- Мне противны твои прикосновения, твое присутствие в моей комнате!- прошипела я, тяжело дыша,- отпусти меня и больше никогда, ни при каких условиях, не смей дотрагиваться!
- Я сейчас уезжаю,- наконец произнес он, сквозь стиснутые зубы, отпустив меня так резко, что я пошатнулась и еле удержалась на ногах,- мне надо переправить Стража в ваш мир. Надеюсь, к тому времени как я вернусь, ты успокоишься, и мы сумеем нормально поговорить!
Александр порывисто развернулся, и быстрым шагом направился к выходу, словно боясь передумать и наговорить чего-то лишнего. У самых дверей, он все-таки притормозил, и, не оборачиваясь, бросил мне:
- Постараюсь вернуться побыстрее.
- Можешь не торопиться,- уже со слезами в голосе крикнула ему вслед,- мне теперь плевать!
Хромов на миг замер, а потом покинул мою комнату, хлопнув дверью так, что дребезжание оконных стекол еще долго висело в воздухе.
Дальше все окончательно пошло под откос. Стремительно и неудержимо срываясь в бездонную пропасть.
Александра не было почти неделю. За это время я не только не успокоилась, но старательно разжигала в себе яростное пламя. Всплыли все прошлые обиды. Они накладывались одна на другую, сплетались воедино, образуя гремучую смесь, заставляющую просыпаться по ночам в холодном поту, с криком рвущимся, казалось из самой души.
После возвращения Хромов действительно пытался со мной поговорить, но все его попытки с треском проваливались, натыкаясь на стену, которую я с упоением воздвигала между нами. Я не слышала и не слушала его, превратившись в мелкую, злобную истеричную хамку. Я игнорировала его, скандалила с ним, откровенно нарываясь, скрывалась в своей комнате, устраивая забастовки или наплевав на все запреты уходила в город, одна, раз за разом испытывая его терпение и доводя до бешенства. И он тоже срывался, бросал мне обидные слова, а я с каким-то упоением, в очередной раз доказывала себе, что он сволочь, испытывая от осознания своей правоты ненормальное удовлетворение.
И Александр, привыкший к тому, что его слово-это закон, отступил, отказался от попыток спокойно поговорить, вновь став тем самым Хромовым, которого я ненавидела. Надменным, холодным, жестоким.
Те отношения, которые сложились между нами после его возвращения, можно было охарактеризовать, как холодную войну. Не было больше совместных завтраков, обедов ужинов. Ничего не было. Мы даже в одном помещении не могли находиться, разбегаясь в разные стороны. Вернее убегала всегда я, а он, с невозмутимым видом, продолжал заниматься своими делами.
Первой забила тревогу Виктория. Трезво оценив ситуацию, она пыталась урезонить меня, достучаться до Саши, но бессильно опускала руки, раз за разом натыкаясь на ледяную стену отчуждения с его стороны, и огненный смерч с моей.
Подруга пыталась донести до меня, что я играю в опасные игры. Саша не тот человек, с которым можно безнаказанно себя так вести. Но что мне ее слова? Все мимо ушей. И снова скандалы и стычки с ним, вспыхивающие не смотря на то, что мы уже практически не виделись. Стоило нам только оказаться в одной комнате, как проскакивала искра, неизменно приводившая к взрыву пороховой бочки. Если честно, то пару раз мне показалось, что Саша готов прибить меня, развеять по ветру, как надоедливую муху. Не знаю, как, но он все-таки сдерживался, сжимал кулаки и молча, не оборачиваясь, уходил, оставляя меня полыхать от злости.
Между нами теперь пролегала такая пропасть, что великий каньон по сравнению с ней казался убогой колдобиной на грунтовой дороге, оставленной покосившейся от времени, скрипучей телегой. В этот сложный период, для меня существовала только одна мечта. Вернуться домой и забыть, все, произошедшее со мной, как страшный сон.
Глава 14. Часть 1
Первый бал
Сегодняшнее утро не обещало ничего необычного. Просто начало очередного дня, когда я открывала глаза, механически поднималась с постели, шла в душ, потом долго сидела у зеркала, рассматривая свою угрюмую физиономию, причесывая и заплетая в косу длинные волосы. Планов на день не было. Разве что схорониться где-нибудь подальше от посторонних глаз. Занятия? Да, плевать я на них хотела! Не смотря на все увещевания подруги, о том, что жизнь продолжается и нельзя снова замыкаться на своей боли, что надо двигаться вперед, отвлекать себя чем-то от тяжких дум, я целиком и полностью забросила всю учебу.
К Ванклифу мне было неприятно ходить. Я понимала, что он ни в чем не виноват, что у него был прямой приказ хозяина, да и не мог он знать, к каким последствиям приведет та злосчастная лекция, но ничего не могла поделать с ощущением, будто он тоже предал меня.
Верховая езда? Хватит с меня, накаталась уже по самые уши. Если Хромов захочет меня принудить к этим занятиям - пожалуйста, флаг в руки, он же сильный, ему все можно. Сама же я больше не собиралась себя этим терзать.
Занятия по самозащите с Хасаном? Тоже пусть катятся ко всем чертям. Мне еще только не хватает оплеух и трехчасовых забегов по двору. Это моя жизнь и мои решения.
Собравшись, я направилась на кухню, что бы перехватить на ходу что-нибудь съестное, а еще лучше урвать еды и отнести ее в свою комнату, что бы в тишине заедать горе.
Слуги при моем приближении замирали и, подозрительно косясь, старались скрыться. Дело в том, что я, устав от их взглядов исподтишка и перешептываний за спиной, устроила разбор полетов одной из не в меру любопытных горничных, пойманной за подслушиванием нашего очередного скандала с Александром. Бедняга чуть не поседела, когда я выплеснула на нее всю ту желчь, что скопилась внутри меня. Слухи по замку распространялись с молниеносной скоростью, и вскоре каждая собака знала, что Ольга Лаврова озверела и бросается на ни в чем не повинных людей.
На это мне тоже, кстати плевать.
Подходя к малой столовой, я услыхала сердитые голоса. Прислушавшись, поняла, что это Виктория и Александр, и они о чем-то спорят. Повинуясь порыву, подкралась к двери и, приложив к ее поверхности ухо, стала бессовестно подслушивать. А, что такого? Всем можно, а мне нельзя?
- Мне все равно, как ты это сделаешь! Но что бы завтра она была на приеме, и в адекватном состоянии.
- Да, не пойдет она никуда!- сокрушенно воскликнула подруга,- ты же сам видел ее состояние! О каком адеквате может идти речь? Хочешь публичного скандала?
- Мне все равно, в каком она там состоянии. На приеме она будет и точка,- рявкнул Хромов.
