Крайний угловой дом на соседней улице, с которым мы соприкасались уголком забора по диагонали, пустовал. Вернее хозяева жили рядом, на той же улице. Этот дом они строили для детей, а дети выросли и как-то не горели желанием приобщаться к сельской жизни, поэтому уехали жить и работать в другую область. Хозяева решили сдавать дом, только почему-то популярностью он не пользовался и чаще всего стоял пустынный, темный, тоскливо поглядывая на улицу мрачными прорезями окон.
И вот как-то раз Вика разговорилась с владельцами пустующего дома, и после этого мы смекнули, что если хочется здесь отдыхать с комфортом, то можно домик этот снимать, а избушку нашу на курьих ножках продать.
Вот только покупать эти дивные хоромы никто не хотел.
Так и сложилось, что если приезжали отдохнуть на денек, то останавливались у себя, а если с ночевкой, то снимали соседний дом.
В чем заключался наш шпионский план?
О, это просто шедевр. Мы приезжали в Юрчаково, оставляли машину на дворе у Анны Сергеевны и Константина Андреевича, потом на автобусе добирались до заречной части, устраивались в съемном домике. Между ним и нашим участком, мы проделали дырку в заборе, оторвав несколько досок и приделав их только на один гвоздь.
Теперь можно перемещаться между участками, не выходя на улицу.
На нашей территории у калитки мы натянули незаметную мононить, уходившую к соседнему дому. Если приходили незваные гости и проникали на нашу территорию, нить рвалась, и в съемном домике раздавался сигнал. Окошко на подворье выходило как раз в нужную сторону, и можно было увидеть, кто же это пожаловал. Если свои, то хорошо. А если чужие, то надо было срочно эвакуироваться. Через калитку на соседнюю улицу, бегом до картофельного поля, там укрываясь Валами и кустами до ив, потом переход реки вброд на маленький островок, покрытый все теми же ивами, еще раз брод, перебежка по полю и вот мы уже у Березок. Еще несколько минут и мы в Юрчаково. Хватаем машину и, прощально помахав ручкой, скрываемся в неизвестном направлении.
Ну, прямо Джеймс Бонд в исполнении двух уездных барышень. Смех, да и только. Однако мы очень сильно гордились своим продуманным, оригинальным планом. Дурехи.
Кстати этот план мы ни разу в исполнение так и не привели, что-то никто не вламывался к нам, и отдых в деревне проходил всегда спокойно и без происшествий.
В этот раз ничего не менялось. Мы приехали к дому Анисимовых, нажали на маленькую затертую кнопочку на заборе. В доме послышалась треть звонка, на которую мгновенно отреагировал дворовый пес Полкан, огласив всю округу глухим хриплым лаем. По незнанию можно было подумать, что дом охраняет как минимум волкодав, на самом же деле это была кучерявая дворняжка среднего размера, просто голос ей достался солидный.
Анна Сергеевна вышла на крыльцо и спросила:
- Кто пожаловал?
- Тетя Аня, это мы. Вика и Оля,- ответила подруга.
Старушка радостно запричитала, раздались торопливые шажки, и калитка распахнулась. Хозяйка встретила нас радушными объятиями:
- Красавицы мои приехали, голубушки родные.
Мы как всегда смущенно улыбались и розовели. Так редко в жизни встречаешь таких открытых людей, радующихся твоему появлению, что даже не знаешь как себя вести.
- Проходите, проходите. У меня блины на завтрак, со сметаной домашней.
Мы начали смущенно блеять, что нам неудобно, но все эти потуги были загашены на самом корню сердобольной старушкой.
- Тетя Аня, нам бы машинку оставить,- подала голос Виктория.
- Конечно, девоньки мои, загоняйте телегу свою.
Я хмыкнула и пошла за руль «телеги», а Вика с Анной Сергеевной стали открывать ворота.
Васятка с трудом влез во двор. Сразу стало тесно. Хозяйка удивленно смотрела на Х6 странного цвета:
- А где ж ваша черненькая машинка?
- Да, вот решили сменить.
- Зачем же вам грузовик то такой?- не унималась бабулька.
- Для работы нужен, вещи перевозить,- выкрутилась Вика.
Мы не стали разубеждать человека, что это не грузовик, а внедорожник. Подруга полезла в сумочку, достала полторы тысячи рублей и протянула Анисимовой:
- Мы на недельку его оставим.
- Так тут же много,- спохватилась бабушка, пересчитывая деньги.
- Нормально, за грузовики всегда больше берут.
Анна Сергеевна благодарно улыбнулась, скрылась внутри дома и через несколько мгновений появилась с куском серой ткани в руках. Во дворе ходили кошки, куры и она всегда боялась, что живность повредит дорогой транспорт, поэтому из старых мешков сшила чехол. Правда, рассчитан он был на Тойоту Камри, поэтому на Васятке смотрелся, как кокетливо надетая панамка.
Бабулечка досадливо всплеснула руками, но потом вспомнила, что у нее еще осталось несколько мешков, их можно распороть и надставить покрывашку.
Вика и я, усмехаясь, переглянулись, и горячо поблагодарили за заботу. Тетя Аня от этого просто расцвела. Пожилым людям всегда приятно ощущать себя нужными.
Уйти просто так нам естественно не удалось. Нас завели в дом, накормили, напоили, вдобавок с собой блинов завернули.
Еще раз поблагодарив, мы пошли на улицу, выгружать из багажника продукты. Пакетов оказалось так много, что пришлось вызывать такси.
Перед отъездом подарили хозяевам огромную коробку конфет, бутылку лечебной настойки и поехали к себе.
Александр устало вытянул босые ноги, откинулся на спинку стула и потер лицо руками. Как же осточертела эта книга! Годы, долгие годы ушли на ее расшифровку и похоже, что где-то все-таки проскочила ошибка. Кулаки непроизвольно сжались, при мысли о том, что все усилия могут пойти коту под хвост. Раздался тихий жалобный треск. Мужчина обреченно взглянул на свою руку. В раскрытой ладони лежал сломанный фиолетовый карандаш. С печальным вздохом Саша отправил его в мусорную корзину, где уже валялось с десяток таких же поверженных фиолетовых карандашей.
Почему именно фиолетовых? Да потому что Салимар, сумасшедший дед, считал этот цвет символом благородного одиночества. С*ка! Да сих пор в памяти стояли удивленные лица продавщиц в детском магазине, когда он пришел и попросил сто коробок цветных карандашей. Эти клуши решили, что он решил облагодетельствовать какой-нибудь детский сад, а он стоял и улыбался, как конченый придурок. Ведь гребаные карандаши должны быть приобретены с улыбкой на губах.
Старик явно был на гребне куража, придумывая сотни нелепых условий. Книга дает ответы только с семи до восьми вечера, при этом использовать только фиолетовый карандаш и непременно быть босиком. Ну что за бред?
Хромов понимал, что Салимар мстил за изгнание, но легче от этого не становилось, особенно теперь, когда он был в шаге от провала. Все-таки где в переводе он ошибся, что-то не учел.
