— Вики, мне надо уехать, — сказал он рассеянно. — Не сердись.
Я вышла его проводить.
— Я догадалась, — спокойно ответила я. — Что-то серьезное?
— Хан вызывает. Я не знаю, что произошло, но дадэ передал, что это моя проблема.
— Ты надолго?
— Постараюсь побыстрее.
— Доброго пути, — я не удержалась и подошла его поцеловать, но постеснялась и просто поправила на нем одежду. — Береги себя.
— И ты… береги себя. Пожалуйста, постарайся ничего не сжечь и никого не убить.
— Уж постараюсь, — вздохнула я.
И едва он скрылся из виду, я взяла корзину и отправилась исследовать город. Из окон я видела, что здесь живет немало народу, хотя на улицах гораздо больше женщин, чем мужчин. И одевались они не так, как в стане, а гораздо более строго: в сорочку, платье без рукавов и до колена поверх шальвар, волосы прикрыты платком. А еще они не ходили по одиночке, а только группами или парами.
Аяз купил мне такое платье на Хумар-дане; Наймирэ подогнала его точно по фигуре. Пока оно на мне сходилось, но стоило бы присмотреть наряд попросторнее. И вообще, много чего мне нужно. Если бы Аяз хоть немного меня замечал, я бы попросила его показать мне город. Если бы Герхард поехал со мной… Но я здесь одна, и надо уже учиться самостоятельности.
Хоть пока и не заметная, беременность придавала мне уверенности. Я будущая мама, а, значит, пора взрослеть. И если для этого нужно выйти на улицу, самое время это сделать.
У степняков удобная одежда, ее можно надеть самостоятельно. Платье застегивалось спереди на несколько крупных пуговиц и очень подчеркивало грудь, которая и так у меня увеличилась. Сорочки же мои и вовсе были полупрозрачны. Поскольку другой одежды всё равно не было, пришлось взять длинный шелковый шарф, накинуть на волосы и спустить его края спереди на грудь.
Наш дом окружала каменная ограда, за которую я еще не выходила с того самого момента, как Аяз привез меня сюда. С крыши дома я довольно хорошо видела и улицу, и окружающие дома. Например, я знала, что справа живет почтенная вдова, а дом слева пустует. К вдове я и отправилась.
— Да будет в вашем доме достаток и мир, — поклонилась я так, как показывала мне Наймирэ. — Я ваша соседка, и мне нужна помощь.
— Приветствую тебя, красавица, — склонила голову женщина. — Я видела, как Аяз-Кимак привез тебя в свой дом. Ты — его наложница?
— Я его жена, — поджала губы я.
— Странно, — вдова осмотрела меня с головы до ног. — Никто не знал, что он женился. И потом… Он привез тебя сюда, а не во дворец… И твоя одежда…
— Вы же видите, что я чужестранка, — вздохнула я, загоняя внутрь обиду. — Аяз — мужчина. Он даже не подумал, что мне нужна помощь в выборе одежды.
— Мужчины никогда об этом не думают, — согласилась вдова. — Покажи свои ладони.
Я перевернула руки: брачные метки Аяза были совсем не подковы, как у его отца. Поверит ли она мне?
— Змея! — удовлетворенно кивнула женщина. — Я так и думала. Скажи мне, дитя… Ты не из Галлии? Мне знакомы твои глаза. Ты — дочь Оберлингов?
Я раскрыла рот в изумлении: меньше всего здесь, в Ур-Тааре, я ожидала такое услышать.
— Меня зовут Айша, и я по милости твоей матери жила в замке Нефф несколько лет. Я тебя на руках качала, девочка. Но мы разговариваем на пороге — это не вежливо с моей стороны. Прошу почтить моё скромное жилище, леди Оберлинг.
Я прошла в дом Айши. Он был еще меньше, чем мой, одноэтажный и состоял всего из двух частей: гостевой и закрытой.
— Если ты меня на руках качала, то сколько тебе лет? — не утерпела я.
— Я бы сочла невежливым твоё любопытства, будь я в Галлии, — задумчиво сказала Айша. — Но в Степи мой возраст — моя гордость, ведь мне почти восемьдесят, дитя моё. А теперь я тебе расскажу, что ты сделала неправильно. Во-первых, ты пришла в чужой дом без подарка. Во-вторых, ты жена первого сына хана, а выглядишь, словно служанка, в-третьих, твой платок завязан совершенно не правильно. Единственное, что хорошо: антери красивый и по статусу.
Я испуганно кивала.
Оказывается, верхнее платье называлось антери и его носили именно так, как я надела — на самую прозрачную сорочку. Степнячки не стесняются подчеркивать свою грудь, как впрочем, и придворные дамы Галлии. На голову надевали платок с кисточками на углах или шапочку. И обязательно нужно носить драгоценности — иначе как люди поймут, что ты знатная особа?
Хан, его жена и дети живут в городе всю зиму — а зимы здесь злые. У них здесь дворец. В стан они уезжают лишь на лето — так Таману проще следить за всем, что творится вокруг. Аяз раньше тоже жил во дворце, но недавно построил свой дом, хотя это всех удивляло. Не принято так здесь. Если уж ты родственник хана — то держись к нему ближе. А мальчик, напротив, желал самостоятельности, словно не ему наследовать ханство.
Помимо Ур-Таара в Степи еще три города имеются, но этот — самый большой и богатый. Здесь живут иностранные маги, сюда допускают купцов и торговцев — есть пристань для торговых кораблей. Здесь же предпочитают селиться те, кто по какой-то причине покинули свою родину и выбрали Степь новым домом.
До Славии отсюда — рукой подать. Не пешком, разумеется, на корабле. Та самая маленькая речушка Жабня, что в землях князя Волчека течет, впадала в Коровку, что проходила по дальним землям деда, а уже Коровка впадала в Кимру, возле которой и был выстроен город. А славцы называют эту большую реку по-другому — Волоком. Словом, отсюда до дедовых угодий — два дня плавания.
Это должно бы меня порадовать — хоть сейчас могу сбежать — но только расстроило. Не верю я, что Аяз не просчитал всех нюансов. То ли ему безразлично, сбегу я или нет, то ли он уверен, что всё равно догонит. А бежать мне не хочется. Куда я подамся с ребенком под сердцем? Аяз — не тюфяк какой-то. Даже если я ему не нужна (о, только предположим!), то ребенка он ни за что не отдаст.
— … И покупаем тебе новую одежду. А деньги у тебя есть, красавица?
— А? — я очнулась от своих невеселых мыслей. — Деньги есть. Муж оставил кошель.
— Тогда прямо сейчас и пойдём.
— Куда?
— Ты меня вообще слушала? Говорю, к портнихе пойдём. Закажем тебе приличный наряд. Да в обувную лавку заглянем. И в ювелирную тоже.
— Не надо в ювелирную. У меня есть украшения. Просто я не люблю их.
— Люблю — не люблю, какая разница! — проворчала старушка. — Придется носить. Потом, когда тебя уже все знать будут, делай что хочешь, а пока изволь соблюдать традиции.
Пришлось вернуться за украшениями и надеть на себя кучу ненужных и тяжелых побрякушек. Колье, больше похожее на ошейник, несколько браслетов, длинные серьги, ту самую шапочку с жемчужными нитями. Матушка всегда учила меня одеваться скромно: красота не в блеске украшений, а в линии талии и изяществе кружев. Одно могу сказать: талия у меня тонкая. Антери облегает фигуру очень плотно, будто корсет. И грудь приподнимает так, что и ложбинка теперь имеется.
