"Точно, именно там Алисе вкололи проклятый фентанил"
Затем в тексте де Анвиль увидел собственную фамилию. Оказывается, без известного ресторанного критика не обошлось. Если поначалу он посмеивался про себя над проделками сестры, то, прочитав о красавице — блондинке, в тарелке которой и обнаружился мышиный помет, Арман понял, что его накрывает бешенство. Ему хотелось ворваться в Пахомовскую спальню и за волосы выволочь оттуда свою сестру.
"А где был наш жених и друг детства в этот момент? Куда смотрел?" — задохнулся Арман от возмущения.
Он, накинув халат, вышел на террасу, чтобы хоть немного прийти в себя. Рядом скрипнула дверь, и из своей спальни показался Виктор Пахомов.
— С приездом, — протянул сразу руку. — Чего не спишь? Лилька рано сегодня легла, да и Мишка раскапризничался.
— Идем, покажу что-то, — выдохнул Арман. В морозном воздухе появилось облачко.
— А до утра не терпит? — засомневался Пахомов.
— Терпит, — бросил де Анвиль. — Но тогда я прибью свою сестрицу, а так это сделать придется тебе.
Витька тяжело вздохнул и отправился с Арманом в библиотеку. Он пробежал глазами статью и аж крякнул от возмущения.
— Что делают бабы, а? — Потом вчитался в текст внимательно и велел: — Через пять минут встречаемся внизу. Я своих бойцов пытать буду.
— Почему? — изумился Арман.
— Наши дамочки далеко не дуры. Они охрану с собой взяли. Пару дней назад за подарками ездили. Парни их сопровождали. Я не поехал. Терпеть не могу магазины, да и поработать нужно было. Конец года все-таки. Только потом мне никто ничего не доложил.
Допрос Митяя и Джотто, поднятых шефом среди ночи, не дал никаких результатов.
— А чего? — пробурчал Джотто. — Съездили за подарками, потом дамам вздумалось кофе попить. Заехали в это кафе. Ну скандал был. Так мы уехали сразу. Лилии Михайловне плохо стало. Да и кому понравится, если в своей тарелке такое увидишь.
— Она там ела что-нибудь? — забеспокоился Витька.
Арман махнул рукой и заметил:
— Ты разве не понял, что этот цирк устроила Хлоя? По закону жанра нельзя ничего есть и пить во время такого спектакля.
— Тогда почему Лильке плохо два дня? Ест через силу и бледная какая-то.
— Может, сильно впечатлилась?
— Не знаю, теперь это твоя забота.
— А твоя — оторвать голову моей сестре. Она это заслужила.
— Она отомстила. Молодец. Теперь это кафе прогорит. Клянусь, я бы и сам не придумал бы более изысканной мести. — Пахомов встал и, потянувшись, зевнул. — Хотел бы я воочию посмотреть на эту сцену. Пойду расцелую свою невесту. Спокойной ночи.
Уже у себя в спальне Витька аккуратно начал укладываться рядом с Хлоей.
— Я не сплю, — пробормотала она. — Арман сильно ругался?
— Нет, — заверил Пахомов. Он потянулся с поцелуем и чмокнул в нос разомлевшую от сна Хлою.
— Ты уникальная, Хлошечка, — прошептал он. — Одна на миллион.
— Шутить, Виктор?
— Нет, совершенно серьезен. Лично я знаю только один такой случай.
— Какой?
— Моя невеста отомстила за мою бывшую жену.
— Алисия — моя племянница, — возмутилась Хлоя.
— Это детали, любовь моя, — рассмеялся Витька.
— Ах так? — завелась она и прихватила зубами его плечо.
Пахомов зарычал и навалился на невесту. Хлоя радостно захихикала, предвкушая любовную схватку.
Арман еще немного задержался в библиотеке. Он почувствовал легкий укол зависти, представив, как Виктор милуется с Хлоей. Де Анвиль решительно поднялся и вернулся в спальню Лили. Она крепко спала, а ребенок обнимал любимого плюшевого медведя и смотрел на Армана черными, как вишня, глазами.
— Иди ко мне, — позвал его де Анвиль и протянул руки. Мишель схватился за пальцы мужчины и быстро вскарабкался ему на руки.
— Мицка, — показал он на свою игрушку.
— Пойдем, мон ами, — ласково предложил Арман, осознавая, что ребенок его не понимает. Мишель скосил на мать глаза, в которых веселились бесенята, и опять принялся что-то объяснять Арману.
Де Анвиль прошел с ребенком на руках в библиотеку, мягко освещенную настольной лампой.
"Чем же занять малыша? Читать бессмысленно, играть тоже"
Арман глянул на абажур и сам подивился пришедшей ему идее.
— Смотри, Мишель, — пробормотал Арман. Он повернул лампу так, чтобы яркое пятно света отразилось на пустой стене. Де Анвиль сложил вместе пальцы и выставил вертикально ладони большой палец, а затем задвигал мизинцем. Ребенок заворожено смотрел на тень. Арман для усиления эффекта даже погавкал немного. Мишель захихикал и тоже изобразил собачку. Затем в яркое пятно вышел заяц, покрутил головой, потом ушами. Малыш с восторгом наблюдал за каждой тенью. На смену зайцу выползла змея, потом показалась утка, и в завершении представления прилетел орел. Арман хотел уже закончить выступление театра теней, но Мишель потребовал еще. Пришлось начинать все сначала. Де Анвиля клонило в сон, но малыш выспался и желал развлечений. Тогда Арман взял ладонь ребенка и показал, как нужно держать пальцы. И вскоре на стене появился маленький щенок, заливисто залаявший на большую собаку. А к большому зайцу прибежал зайчишка. Утка и змея так и остались без пары, а вот маленькая птичка принялась летать и шуметь.
— Тише, — предупредил Арман ребенка. — Перебудишь весь дом.
— Уже перебудил, — войдя, вздохнула Лиля и уселась на диван рядом с сыном. Мишутка еще полетал, полаял и довольно уткнулся матери в бок.
— Сейчас отнесу его в детскую, — прошептала Лиля.
— Неть, — тут же заявил малыш и приготовился зареветь.
— Давай возьмем его с собой, любовь моя, иначе он точно всех разбудит, — предложил Арман.
Они лежали, обнимая друг друга и ребенка, которого сразу сморил сон. Малыш, засыпая, накручивал на палец прядь Лилиных волос. Арман осторожно достал маленькую вездесущую ручку из волос любимой.
— Поспи, — ласково прошептал он невесте. — На завтра запланировано много дел.
— Когда мы уезжаем? — чуть слышно поинтересовалась она.
— Через день, — сообщил он и добавил успокаивающе: — Бордо тебе понравится.
ГЛАВА 39
Своды домашней часовни в имении де Анвилей украшали многочисленные замысловатые узоры. Если верить Арману, этому каменному кружеву более трех сотен лет. Конечно, часовня несколько раз реставрировалась за все столетия, но никогда не подвергалась разрушениям и разорению.
"Совсем другая жизнь и иная история", — мысленно вздохнула Лиля. Она перевела взгляд на Армана, серьезного и сосредоточенного. Граф де Анвиль отвечал на приравненные к клятве вопросы местного священника.
